Издание Times of Israel со ссылкой на источники рассказало, что премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху намерен направить прошение о помиловании осужденной в России гражданки Израиля и США Наамы Иссахар. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков подтвердил это.
"Мы знаем, что направлено обращение господина Нетаньяху. После того, как оно поступит по дипломатическим каналам, оно будет доложено и рассмотрено президентом России", – сказал Песков.
В пятницу, 11 октября, Химкинский городской суд Московской области приговорил Нааму Иссахар к 7,5 годам за контрабанду и хранение наркотических веществ.
Иссахар летела из Индии в Израиль с пересадкой в Москве. В ее багаже, который не покидал транзитной зоны, было обнаружено девять с половиной граммов гашиша. Ни в Индии, ни в Израиле хранение такого количества наркотика не считается преступлением.
Защита настаивает, что в части контрабанды Иссахар осуждена незаконно и уже подала апелляционную жалобу.
Издание Jerusalem Post рассказало о том, что Москва предложила Израилю обменять Нааму Иссахар на гражданина России Алексея Буркова, который был арестован в аэропорту Тель-Авива в 2015 году по запросу США. Вашингтон сделал запрос на экстрадицию россиянина. В Штатах его подозревают в киберпреступлениях по отношению к гражданам США.
Корреспондентка Настоящего Времени поговорила в Москве с матерью Наамы – Яффой Иссахар. Женщина прилетела в Россию, чтобы поддержать дочь во время судебного процесса, осталась после вынесения приговора и добивается встреч с Наамой в СИЗО. Накануне Яффе удалось увидеть дочь и передать ей сладости.
— Какой была ваша первая реакция, когда вы узнали о задержании дочери?
— Я думала, что это ошибка – она сделала ошибку, и ее отпустят домой. Она не намеревалась привозить это сюда, она не намеревалась везти это в своем рюкзаке. Это было в багажном отсеке, собака унюхала это во время перегрузки багажа между самолетами. Сначала мы испугались, но мы думали, что это выяснят. Она находилась в зоне ожидания 14 часов, и все эти часы мы думали, что ей вернут ее паспорт и скажут: "Езжайте домой, а вещество остается здесь".
— А когда стало понятно, что эта история намного более серьезна?
— Тогда мы думали, что это будет квалифицировано как хранение. Она не собиралась провозить это, она могла бы приехать в Израиль и купить без нарушения закона. Тогда мы поняли, что, видимо, последует наказание за хранение.
— Вы были в зале суда во время объявления приговора, как отреагировала ваша дочь?
— Переводчица не перевела ей, запуталась. Наама поняла, что сказал судья – то, что я не поняла. Она посмотрела на меня в шоке и сказала: "Мама, семь с половиной лет". Как будто говоря "что ты такое вообще говоришь". Между прутьями решетки [попыталась] обнять ее за плечи и сказать ей: "Это неважно, год это или десять, этот суд – показуха". В тот день мы узнали, что речь идет не о чем-то, что сделала она.
— Вчера вы получили разрешение на встречу с дочерью, вам удалось увидеться? Как Наама себя чувствует? Она говорила что-либо об условиях содержания? О месяцах, проведенных в СИЗО? О том, как ведется следствие? Об отношении следователей?
— Да, мне удалось ее увидеть, и поговорить с ней после почти что трех недель, в течение которых я видела ее только на короткое время в зале суда. Я смогла посидеть с ней и объяснить, что же на самом деле происходит между Россией и Израилем.
— Ходят слухи о предложении обмена Наамы на российского хакера Алексе Буркова? Что вы знаете об этом?
— Я не знаю, как хакер, который должен быть выдан в США, который находится в заключении уже несколько лет, который совершал преступления, связан с моей дочерью. Но я понимаю, что это политический вопрос. Поэтому мы не смогли эти полгода перевести ее под домашний арест, поэтому ей не разрешали пользоваться телефоном, мне не разрешали посещения. Мы не понимали причины, я была в темноте, я не могла понять, как нам не удается в течение полугода – и сейчас картина проясняется.
— Вы знаете что-то про этого хакера?
— Я знаю, что его разыскивают США. Израильский Верховный суд принял решение о его экстрадиции в США. Этого пока не произошло, теперь и русские хотят его.
— Премьер-министр Израиля обратился к президенту России с просьбой помиловать Нааму. Связывается ли с вами израильское правительство? Поддерживает ли оно вас и если да, то каким образом?
— Это очень растрогало меня, тот факт, что президент Израиля обратился к президенту России Путину. Премьер-министр Нетаньяху был со мной на связи, министр юстиции, который и должен подписать [решение об экстрадиции] был со мной на связи. Они сказали, что сделают все, чтобы Наама была освобождена и вернулась домой.
— Как она себя чувствует?
— Она обессилена, устала, она хочет вернуться домой в Израиль, и у нее больше нет сил. Она сказала мне: "Мама, забери меня домой".
— Она говорила что-либо об условиях содержания?
— Да, условия некомфортные, у нее нет условий, как у других заключенных. Она не может писать письма, так как это должно быть по-русски, она не получает право на звонки, как другие заключенные. Она немного понимает [русский] язык, но она в маленькой камере с еще тремя [заключенными]. Она даже до сих пор не получила приговор, и она в этом положении уже полгода.
— Как к ней относится персонал СИЗО?
— Она говорит, что отношение нормальное. В этом учреждении они доброжелательные. В предыдущей тюрьме номер 6 (СИЗО 6 Печатники – НВ) было намного хуже с точки зрения персонала и отношения. Тут она хоть и отделена от общины, раввина не пускают, но персонал приятнее.
—У нее был день рождения, вы приносили ей торт, который, увы, пришлось выбросить. В этот раз что-то удалось передать?
— Я спросила у нее, смогу ли я передать ей торт, она сказала: нет, нельзя передавать торты с кремом. Я купила ей печенье и шоколад.
— Дочь рассказывала, чего ей больше всего не хватает?
— Объятий, прикосновений, языка, музыки. И свободы.
