Ровно год назад в Центральноафриканской Республике (ЦАР) убили троих российских журналистов – Орхана Джемаля, Александра Расторгуева и Кирилла Радченко. Убийцы до сих пор не найдены. Ирина Гордиенко, вдова Орхана Джемаля, рассказала в интервью Настоящему Времени, что официальное расследование преступления фактически не ведется.
Что произошло в ЦАР
Российские журналисты Орхан Джемаль, Кирилл Радченко и Александр Расторгуев были убиты 30 июля 2018 года в ЦАР. Они занимались расследованием деятельности российских наемников "ЧВК Вагнера" в регионе, проект финансировал Михаил Ходорковский.
В столицу ЦАР город Банги журналисты прилетели в субботу 28 июля 2018 года. Они хотели попасть на базу Беренго, где, предположительно, российские наемники обучают национальную армию ЦАР FACA, но не смогли этого сделать. Затем группа планировала попасть в город Бамбари и встретиться с "фиксером Мартином". Этого человека съемочной группе представили как сотрудника структуры ООН в ЦАР (MINUSCA), контакты "Мартина" журналистам предоставил сотрудник пригожинского РИА ФАН Кирилл Романовский.
В 180 км от Банги журналистов убили из автоматического оружия. Кто это сделал – ни российские, ни центральноафриканские следователи официально за год расследования не смогли установить.
Что стало известно год спустя
К годовщине убийства центр "Досье", созданный Михаилом Ходорковским, опубликовал итоговый доклад, в котором предоставил новые данные об убийстве российских журналистов. В нем утверждается, что:
- за журналистами велась слежка с момента их прибытия в ЦАР,
- в этой слежке участвовали представители центральноафриканских силовых структур и члены военизированных подразделений так называемой "ЧВК Вагнера" – структуры, связанной с предпринимателем Евгением Пригожиным,
- телефон следившего за журналистами полицейского в день убийства фиксировался сотовыми вышками в непосредственной близости от места преступления,
- во внутренней переписке сотрудники "африканских" структур Евгения Пригожина обсуждали, как создать и вбросить в СМИ фейковую версию о причастности к преступлению "десяти арабоговорящих бандитов",
- структуры Пригожина каждый месяц платят своим "советникам" в силовых структурах ЦАР тысячи долларов.
Вдова Орхана Джемаля Ирина Гордиенко рассказала Настоящему Времени, что удалось выяснить за год после убийства журналистам-расследователям и как действует официальное следствие.
— Вы поставили себе задачу помогать расследователям, тоже делать журналистскую работу, может быть, в каком-то сотрудничестве с проектом "Досье", еще с кем-то?
— К сожалению, помогать этому расследованию – это очень сложно, потому что мало того, что ЦАР – это Африка, это очень нестабильное государство, на территории которого ведется война. Правительство контролирует только 20% территории, остальные – это даже не одна какая-то группировка, а куча-куча местных локальных банд.
Конечно, многие вещи, которые бы прояснили, помогли бы расследовать это убийство, остались и остаются, и к сожалению, уже некоторые невосполнимы. Потому что, например, несмотря на то, что они были убиты множественными пулями, в деле есть всего лишь несколько гильз. Мы знаем, что уже на третий день после убийства место, где были найдены тела, вся трава, все было сожжено кем-то. Кем – неизвестно. Соответственно, очень ценные улики и доказательства безвозвратно утрачены. Например, баллистическую экспертизу, которая тоже бы прояснила саму картину убийства, которая является очень важной, тоже до конца невозможно сделать, потому что одежда, в которую они были одеты на момент убийства, не была доставлена в Москву.
Единственное, что мы можем делать, и редакция "Новой газеты", в которой я работаю, очень содействует и помогает в этом расследовании, – это установление людей, которые мы, так же, как и специалисты из центра "Досье", полагаем, имеют непосредственную причастность к гибели наших родных. Это люди, которые причастны к "ЧВК Вагнера", и люди, которые работают на Евгения Пригожина, люди, которые имеют очень огромное влияние в Центральноафриканской Республике.
Сегодня центр "Досье" выпустил обновленную версию доклада, я напомню, что они ездили в ЦАР, первая их поездка была непосредственно вскоре после убийства. Весь этот год они вели работу там, они достигли очень больших результатов. Два главных вопроса, которые остаются непроясненными: водитель, который вез группу. Потому что очень странно, что он сумел уехать с места преступления, и ему дали это сделать, он остался живой. Его первоначальные показания постоянно менялись: сначала он говорил, что его ранили в живот, но на всех видео это не было зафиксировано, говорил об участии и так далее. Он явно врал.
И, конечно, в деле никакого отражения не получила роль Кирилла Романовского, это журналист, который работает в РИА ФАН, информационном агентстве, которое аффилировано со структурами Евгения Пригожина.
Специалисты из "Досье" считают, что эти два лица – водитель и Романовский – являются соучастниками этого преступления. Я знаю все эти нюансы и факты, я тоже с ними склонна согласиться, потому что Кирилл Романовский, так же, как и водитель, с самого начала постоянно менял свои показания. Собственно говоря, через него был найден фиксер, которого зовут Мартин, именно он настаивал на том, чтобы с этим Мартином никто не созванивался, а только обменивался смсками в мессенджерах. Соответственно, никто не слышал его голоса.
Именно Романовский весь год рассказывал всем подряд, что он не помнит, как его зовут, он не знает и так далее. А тут вдруг он это вспомнил неожиданно совершенно, о чем он рассказал частному детективу, которого наняло РИА ФАН и который провел собственное расследование этого убийства.
Со мной также солидарны родители Кирилла Радченко и Александра Расторгуева, и мы неоднократно просили следствие повторно допросить Романовского. Но следствие как-то весьма скептически относится к нашим желаниям.
— Вы говорили про Романовского и про фиксера по имени Мартин. Вы склонны верить, что Мартин действительно существовал? Что такой человек действительно был, что это не был кто-то иной?
— Нет, теперь уже нет. К этому выводу пришли и специалисты из центра "Досье". Потому что этого фиксера никогда не существовало, это все были подставные лица. В документах, которые удалось им добыть, и при анализе, очень скрупулезном и подробном анализе биллингов сотовой связи и водителя, и жандарма местного, и остальных людей, причастных к этому убийству, просто сотовые номера Мартина, которыми он пользовался, – [выяснилось, что] это все подставные лица. Никто никогда и нигде этого Мартина не видел.
Первоначально Романовский говорил, что он относился к миссии ООН в ЦАР и был голландцем. Специалисты из "Досье" вплоть до того, что чуть ли не провели подробный анализ половины взрослого населения Голландии, и так, и сяк они [искали], никаких концов такого человека просто не удалось найти – ни в ООН, ни в каких других структурах, на которые ссылался Романовский. Никто никогда не знал и не слышал [о Мартине].
Сейчас же Романовский заявляет, что он все вспомнил вдруг, Мартин – француз, террорист, которого разыскивают власти ЦАР. Он из французской ЧВК, именно он по заказу Ходорковского убил журналистов, чтобы совершить провокацию и помешать России закрепиться в Центральноафриканской Республике. Потому что Россия пытается наладить там миротворческий процесс, а Франция против, и таким образом французские спецслужбы устроили провокацию для этого. Это уже что-то новое, потому что изначально РИА ФАН придерживалось той же версии, что и наши следственные органы, что это было ограбление каких-то арабоговорящих бандитов.
Но эта версия не выдерживает никакой критики, потому что пропали только мобильные телефоны, пропала камера, на которую Кирилл снимал кадры в ЦАР, в принципе деньги пропали, но там не было слишком много денег. Остальные вещи, которые были в машине, а там была другая дорогостоящая техника и, самое главное, были несколько канистр бензина, а в Африке бензин дороже золота стоит, и это не фигура речи. Если бы это были просто бандиты, если технику такую дорогостоящую очень сложно где-то продать там, в Африке, то бензин стоит очень дорого. Однако ничего этого эти якобы бандиты не взяли. Опять же, исходя из анализа тех экспертиз, которые удалось провести, видно, что это убийство было совершено профессионалами. То есть их расстреляли профессионалы, люди, которые проходили военную подготовку и умеют убивать.
— По чему это видно?
— Это исходя из анализа баллистической экспертизы, которая была. Она частичная, к сожалению, потому что без одежды полную [экспертизу] невозможно провести. В докладе "Досье" это тоже анализируется.
— Вы говорили о том, что одежда не доставлена. Пресс-атташе посольства России в ЦАР [Виктор Токмаков] сказал, что их не могут доставить из-за каких-то "технико-финансовых причин". Что это значит и почему, как вы думаете, такое государство, как Россия, не может доставить пару контейнеров или один контейнер одежды?
— Дело в том, что там даже речь не о контейнерах. Этих вещей было очень мало, они ехали в командировку, пусть и дальнюю. Но журналисты, как вы знаете, не склонны в командировки брать с собой чемоданы. Там несколько рюкзаков и остатки техники. И, разумеется, если бы наши ведомства были бы в этом заинтересованы – и как после убийства и Мария Захарова говорила неоднократно, что они будут помогать и содействовать в расследовании, и другие лица, – если бы они, конечно, были заинтересованы, эти вещи давно бы были здесь.
Но дипломатической почтой, они говорят, это сделать невозможно. Следователь говорит, что он неоднократно обращался в МИД России к первому заму [Сергея] Лаврова [Владимиру] Титову и просил содействовать в налаживании отношений с ЦАР и с военным ведомством, и в части доставки вещей. Но, к сожалению, в МИДе обещали им помочь, но дальше обещаний дело никуда не сдвинулось до сих пор, хотя прошел уже год.
Они также обращались в Минобороны с просьбой помочь доставить, но Минобороны им заявило, что российские самолеты туда не летают. Здесь у меня возникает тоже ряд вопросов, потому что еще в прошлом году в августе, по-моему, Минобороны заключило соглашение о военном сотрудничестве с ЦАР. А в апреле они заключили соглашение об открытии военного представительства Минобороны в ЦАР. Интересно, какими же самолетами летают сотрудники этого представительства и вообще люди, которые сотрудничают. Я не думаю, что самолеты ЦАР или той же Франции, которая до сих пор имеет огромное влияние в ЦАР, перевозит сотрудников Минобороны. Тем не менее это так.
А следователи говорят, что у Следственного комитета денег нет, чтобы доставить эти вещи. Соответственно, они и не делают каких-то видимых шагов для расследования убийства.
— Что можно сделать?
— С точки зрения следствия нашего, во-первых, конечно же, доставить вещи и истребовать одежду. Во-вторых, конечно, и это надо было сделать уже давно, отправить туда следственную группу. Следственная группа туда ездила, по-моему, в сентябре, ездила она туда на три дня. Я лично не понимаю, что можно успеть за три дня, учитывая, что это тропики, это Африка, там только на климатическую адаптацию минимум сутки нужны. Что там делали следователи – вообще непонятно. Конечно же, им надо было опросить всех свидетелей, особенно водителя. Им надо было истребовать биллинги водителя, биллинги журналистов, которые погибли.
После того как "Досье" опубликовал свои первые итоги расследования в прошлом декабре, мы просили ряд документов, по которым видно, что водитель группы журналистов в эти дни, с момента их прилета в ЦАР 28 июля, очень плотно общался с местным жандармом по фамилии Котофио. Очень плотно, вплоть до 38 телефонных звонков за сутки. Соответственно, по тем же биллингам, которые есть в нашем распоряжении, видно, что в свою очередь этот жандарм очень тесно общался с людьми Евгения Пригожина, которые находятся в ЦАР и которые имеют отношение к "ЧВК Вагнера".
В частности, некий товарищ по фамилии Сотов, от которого ниточки ведут к советнику по безопасности президента ЦАР Валерию Захарову, – это тоже человек Евгения Пригожина. Мы просили следствие приобщить все эти документы и просили допросить Захарова и Сотова. Однако следствие отказалось это сделать, потому что они, видите ли, не видят никакой связи, недостаточно данных для того, чтобы их допрашивать. А как мне рассказывали в частных разговорах, наш следователь вообще заявляет, что господин Захаров – слишком важная личность и очень занятой человек, зачем же они его будут беспокоить допросами.
У меня сейчас такое ощущение, что на официальном уровне никогда это дело так и не расследуют, но у меня и у друзей Орхана достаточно большое количество друзей – и не только в Российской Федерации, – которые тоже заинтересованы в раскрытии этого дела. Мы все равно это не оставим, пока сами не найдем людей, непосредственно причастных к их убийству. Особенно тех, которые отдали такой приказ.
