71-й Каннский кинофестиваль официально завершился, но обсуждение его участников и связанных с форумом скандалов продолжается.

В конкурсной программе в этом году появились новые имена, и вообще программа перестала походить на закрытый клуб из старожилов. Председатель жюри Кейт Бланшет на пресс-конференции по поводу открытия отметила, что она вместе со своими коллегами (Россию в жюри представлял Андрей Звягинцев) оценивали не только актуальность темы того или иного фильма, но прежде всего их художественные достоинства.

Единодушие относительно качества фильмов программы оказалось практически беспрецедентным: многие назвали конкурсную программу лучшей за последние несколько лет.

К финалу смотра все более отчетливо начал просматриваться лейтмотив, объединяющий все фильмы, которые боролись за главный приз, "Золотую пальмовую ветвь": актуальные темы, новаторские подходы и нетривиальные интерпретации тех вопросов, которыми озабочено общество.

Главными темами стали новый этап эмансипации как реакция на возвышение консервативных политических сил в мире, линчевание ксенофобии и социальная критика. Почти все фильмы конкурсной программы — это высказывания на эти темы, за исключением фильма-открытия, мелодрамы "Все знают" Асгара Фархади.

​Режиссеры все больше и больше предпочитают обращаться к прошлому. Многие картины фестиваля — исторические стилизации разной степени креативности, через которые авторы пытаются комментировать сегодняшний день.

"Черный Клановец" американского классика Спайка Ли, который получил Гран-при кинофестиваля, — жанровая агитка о полицейском афроамериканце, который вместе с напарником внедряется в одно из отделений праворадикальной организации в 1970-е годы.

Персонажи фильма карикатурны, повествование линейно, если не сказать прямолинейно. Персонажи-афроамериканцы представлены как носители креативности и стереотипов, а белые, даже те, кто должен отвечать за соблюдение законов и стремиться навстречу переменам и прогрессу — безучастны и неуклюжи в своих действиях. Предсказуемое тягучее действие — плакатное изображение схватки добра и зла, лишенное полутонов: оно завершается документальными кадрами беспорядков Шарлоттсвилле (они произошли в августе 2017 года).

Спайк Ли, ощущая остроту момента, действительно пытается высмеять расизм каленым железом сарказма, но не изобретает ничего нового. Реконструируя события почти полувековой давности, он как и многие режиссеры оказывается за пределами настоящего. Но выходить на бой с новой генерацией правых, используя идеологическое оружие прошлого столетия, — попросту бессмысленно. Искусство, как инструмент критики сработает только в обновленном виде.

Триллер Яна Гонсалеса "Нож в сердце" и камерная драма Кристофа Оноре — также реконструкции прошлых эпох, которые стали знаковыми для гей-сообщества.

Гонсалес работает на территории гротеска. 1979 год, главная героиня — продюсер эротических гей-фильмов в исполнении Ванессы Паради — нервозная, вымотанная тяжелым расставанием с возлюбленной и пристрастием к алкоголю. Актеры — легкомысленные молодые парни, которые развлекаются между съемками на дискотеках и секс-вечеринках, но начинают погибать от рук серийного убийцы.

Гротескная стилизация и даже несколько неуклюжий, комический сюжет (все действие слишком утрировано) — ностальгическое видение о времени подлинной свободы. Секс и наркотики, пьянящая музыка и никакого натужного активизма, время, когда победа в борьбе за равноправие не могла быть представлена как ежедневные сводки о поисках оскорблений и неподобающем поведении, а СПИД еще не проявил себя.

Кристоф Оноре рассказывает уже о другой эпохе в своей камерной драме "Прости, Ангел". В 1990-е годы писатель средних лет приезжает в провинцию на книжный фестиваль и знакомится с молодым человеком, с которым, несмотря на пламенные чувства, ему не суждено быть вместе. Страстный роман, смерть близких, долгие разговоры и импровизированные танцы во время домашней трапезы, выяснение отношений: это несколько старомодное кино, в котором стойкость главных героев при понимании неизбежного конца постепенно становится практически лозунгом. Это фильм о сильных людях, которых обстоятельства вынуждают жить достойно и достойно уходить из жизни: скромный монумент борьбе с обстоятельствами.

Эти два фильма — красноречивое свидетельство кризиса в котором прибывает все современное квир-движение. Равноправие постепенно достигается, стратегии борьбы отработаны, но не изобретен новый образ будущего. Остается лишь ностальгия и переживания травматического опыта прошлого.

В пронзительной ленте Сергея Дворцового "Айка" (она получила приз за лучшую женскую роль) молодая девушка из Кыргызстана проходит все круги социального ада. Участь трудового мигранта показана как последовательное отчуждение любых прав, исключение из жизни. Это один из самых шокирующих фильмов программы.

Быт современных рабов у Сергея Дворцового показан по-настоящему детализировано: они — словно звери, загнанные в клетку обстоятельствами. И эти клетки разбросаны в ассортименте по сияющей огнями Москве, одному из самых дорогих мегаполисов мира.

Взаимоотношения на фоне непреодолимых обстоятельств — еще одна из тем, которую авторы не видят нигде, кроме как в очаровательных и несколько условных декорациях прошлого столетия. Мюзикл Кирилла Серебренникова "Лето" — история дружбы Виктора Цоя и Майка Науменко. Он мог бы стать интересным культурологическим исследованием о жизни в позднем СССР:

"Холодная война" Павла Павликовского (приз за лучшую режиссуру) — идеальная драма о подлинной любви между бюрократ-импресарио Виктором и певицей Зулой, которая так и не может перерасти в подлинную близость. Герои будут встречаться и расставаться на фоне нарастающей конфронтации между условными Востоком и Западом:

Особняком среди этих ностальгических фильмов оказывается лента Аличе Рорвахер "Счастливый Лазарь" — рефлексия на тему природы итальянского кинематографа от Витторио Де Сики до Виторрио де Сэты:

Буколические пейзажи, маленькая деревня, отрезанная от внешнего мира, где крестьяне все еще думают, что они собственность маркизы и их судьба беспрекословно подчинятся ее воле. Чарующая магия неспешного повествования вместе с мистическим сюжетом обеспечила фильму приз за лучший сценарий. Рорвахер, безусловно, создает выразительную гуманистическую фреску и даже старомодность ее высказывания воспринимается как часть замысла.

В этом году в Каннах также показали "Судный день" (Yomeddine) египетского дебютанта Абу Бакра Шоки, который живет в Австрии, эталонный генератор зрительских эмоций (в главной роли человек с обезображенным проказой телом) и "Девушек Солнца" Евы Хассон — прямолинейную и местами откровенно вульгарную хронику жизни курдского женского батальона.

Социальная драма Стефана Бризе "На войне" — очередная попытка привлечь внимание к уделу современного рабочего. В центре событий — война профсоюза с администрацией закрывшегося завода.

Решение жюри присудить главный приз фестиваля японской драме "Магазинные воришки" известного режиссера-трудоголика Хироказу Коре-еда, многие восприняли с недоумением. Корееда из фильма в фильм создает необычные ситуации, обращаясь к институту семьи, как полигону, где среди обыденных сцен и повседневных ритуалов рождаются новые этические стандарты.

"Магазинные воришки" — скромное по форме утверждение достаточно простой истины: традиционная семья — не единственный способ жить сообща и познать подлинную близость. Режиссер показывает на первый взгляд обычную семью, но оказывается, что в ней никто из героев не связан узами крови. Взрослые и дети выступают на равных, поддерживая друг друга и выстраивая взаимоотношения на основе кооперации. Такая картина мира, где солидарность и близость не результат родства, но осознанный выбор, оказалась оригинальным взглядом, чем-то вроде революционного манифеста. И он не оставил равнодушным жюри.

Помимо фильмов Каннский фестиваль в этом году запомнился скандалом, который разгорелся еще до начала первых показов. Стриминговая платформа Netflix, крупный производитель развлекательного контента, успешно конкурирующий с известными продюсерскими компаниями и студиями, отказался представлять свои фильмы в программе фестиваля.

Организаторы фестиваля требовали выхода всех фильмов во французский прокат, а это противоречит принципам по которым работает компания. Обмен резолюциями с обеих сторон обсуждался как профессионалами так и зрителями, но в итоге фестиваль практически единодушно окрестили оплотом консерватизма, который застрял в прошлом столетии и не способен адаптироваться к веяниям эпохи.