Лидер группы System of a Down Серж Танкян поддержал протесты в Ереване за отставку Сержа Саргсяна с поста премьер-министра. В интервью Настоящему Времени он рассказал о том, что теперь он хочет вернуться в "новую Армению".

– Ваша реакция на отставку Саргсяна?

– Я ликовал, я был так счастлив. Я обнял жену, мы пошли наверх и стали смотреть трансляцию. Кстати, спасибо вам – вы и Сivilitas – единственные, кто транслировал события в прямом эфире. Спасибо за то, что вы дали армянской диаспоре возможность участвовать. Я почувствовал такое облегчение, что больше не было арестов и кровопролития, и все прошло мирно. Я даже не могу объяснить это чувство. У меня голос очень больной, но я ужасно рад.

– Это победа или только первый шаг?

– Я думаю, люди должны продолжать, потому что, как я уже говорил, должны быть реформы. Пакет реформ, который будет представлен действующему премьер-министру, чтобы он немедленно запустил этот процесс. Я думаю, что нужно немедленно отпустить всех, кто был задержан во время протестов. А также всех политических заключенных. И я думаю, что стоит начать думать о новых парламентских выборах. Потому что мы знаем, что прошлые выборы, те, что прошли в прошлом году, не были до конца прозрачными. Так что это долгий процесс, и я думаю, что нужно продолжать давление, пока люди не будут уверены, что все их требования выполнены.

– Самые главные, на ваш взгляд, проблемы в армянской политике?

– Это не просто политика, это комбинация разных вещей, эти столкновения, которые были, это и классовая борьба тоже. Там много очень богатых людей и много людей, которым есть нечего. Отток населения – большая проблема.

Но я вижу, что главная проблема – это коррупция, которая пронизывает все общество. Это не только взятки полиции и судебная система, не отвечающая нуждам людей, это и взятки, которые дают учителям или врачам. От этого люди не могут получить качественные услуги ни в одной сфере, поэтому они лишены возможностей. Я надеюсь, что это изменилось уже сегодня, и в дальнейшем откроет новую дверь для инвестиций в эту страну, повысит к ней интерес и подарит ей любовь.

– Во время протестов вы говорили с Николом Пашиняном – о чем?

– Это большая честь, прежде всего, потому что мои земляки, все эти молодые люди, хотели чтобы я был с ними, чтобы вышел на улицы. И когда я позвонил Николу, я сказал, что болею, как собака, и вся семья болеет. И нужно сначала выздороветь, но я очень хочу приехать. И он сказал: "Хорошо", а я сказал, что полностью поддерживаю армянский народ и их видение.

Я верю в то, что они делают, и я знаю, что это по-настоящему. Я пожелал им удачи, и Никол все это передал. Я хотел объявить, что болею и скоро приеду, но потом понял, что люди используют мой приезд в качестве аргумента. Это делала оппозиция и правительство, мне звонили, пытались узнать где я. И тогда я решил, что я – повсюду, а о моем точном местонахождении людям знать необязательно. Теперь-то я уже точно могу сказать, что я в Лос-Анджелесе, и поддерживал людей как мог – звонками, сообщениями. И я просто жду не дождусь, когда приеду в новую Армению, блин, я так этого жду!

– Когда все-таки приедете?

– Как только я выздоровею, мы поймем, как обстоят дела. Я возьму всю семью, и мы поедем, или попозже весной или летом.

– Вы много говорите о молодежи – какая роль должна молодежь играть в политике?

– Мне кажется, это процесс, который приведет молодежь в политику. Сейчас они на улицах, требуют справедливых выборов. Я уверен, что многие из этих молодых организаторов и лидеров протеста могут стать достойными кандидатами, и для страны это всегда интересно.

– Вы переписывались с Сержем Саргсяном сразу после его победы в 2013-м, что он вам ответил, и говорили ли вы с ним с тех пор?

– Я помню, что в 2013-м я написал два открытых письма тогдашнему президенту [Сержу Саргсяну]. Он ответил на первое и я отправил второе – с дополнительными вопросами. Там я написал, что он отвечает, но не на мои вопросы, и что я хотел бы настоящих ответов. И на это уже ответа не было. Его администрация, пресс-секретарь, помню, сказали что-то вроде "да, конечно, президент согласен с Сержем Танкяном по многим вопросам", но так, знаете, как будто они хотели уже об этом забыть. И вот тогда мы [с Саргсяном] переписывались последний раз.

– Когда вы последний раз были в Армении?

– Я был в Армении в 2015-м, и два раза приезжал в 17-м. Один раз перед парламентскими выборами вместе с нашей организацией "Справедливость в Армении". Это собрание деятелей науки, культуры, студентов, членов диаспоры и армян в Армении. Мы заинтересованы в положительных изменениях в армянской политике. Мы тренировались быть наблюдателями и были ими на парламентских выборах. Это было в апреле, то есть в это же время в прошлом году.

– Насколько сильно армянская диаспора в США интересуется событиями в Армении?

– На этой неделе мы увидели вовлеченность диаспоры в абсолютно новой форме. До сих пор, к сожалению, диаспора далеко не так сильно интересовалась Арменией, особенно политикой. Да им и не позволялось особенно. Правящая элита по большому счету сказала людям из диаспоры – везите свои деньги, своих туристов, но не учите нас управлять нашей страной. А я всегда говорил, что мы с удовольствием привлечем туристов, с удовольствием принесем инвестиции. Но над тем, как управлять страной, мы должны работать вместе. Потому что за пределами Армении живет больше армян, чем в самой стране. И все что происходит – влияет на нас. Это наша родина.

Я не родился там, я родился в Ливане, я вырос в Лос-Анджелесе, но Армения – моя родина, родина моей культуры. И ее благополучие, благополучие моей культуры важно для нас всех. И на этот раз я увидел новый уровень вовлеченности. 6 тысяч армян вышли на акцию в Глендалле, штат Калифорния. Они прошли от ратуши до армянского консульства. Это невероятно. Они поддержали протесты и движение за свободу в Армении.

Когда я записывал на прошлой неделе видеообращение, я сказал: "Вы уже победили". И я видел, как это будет, точно знал, что это произойдет. И главная причина – когда видишь молодых людей, а в глазах у них цель, понимание выбора, в глазах у них любовь. Это такая перемена в культуре. Я вижу эту перемену, не только в политике. Политические изменения – это последствия перемен в культуре общества. Сегодня Армения пробудилась. И я очень горд и очень счастлив.