Домогательства остаются табуированной проблемой не только в политике. Еще в 2007 году Международный олимпийский комитет выпустил заявление о том, что сексуальные домогательства происходят во всех видах спорта и на всех уровнях.

С тех пор мало что изменилось. В феврале прогремела история бывшего врача сборной США по гимнастике Ларри Нассара – его признали виновным в домогательствах к более чем сотне спортсменок – многие из них выступили в суде. Нассара приговорили к 175 годам тюрьмы.

Помогает ли огласка бороться с домогательствами? Мы спросили бывшую гимнастку, члена исполкома Национального олимпийского комитета Беларуси Любовь Черкашину.

Любовь Черкашина. Родилась в 1987 году в Бресте. В художественную гимнастику пришла в девять лет, в 11 вошла в национальную команду Республики Беларусь. Чемпионка мира 2011-го, бронзовый призер Олимпиады-2012 в Лондоне. Сейчас Черкашина старший тренер национальной команды и член исполкома Национального олимпийского комитета. Президент комиссии и спортсменов Международной федерации гимнастики.

–​ Во всем мире сейчас идет борьба с насилием, сексуальными домогательствами. И вот не так давно врача американской сборной по спортивной гимнастике осудили на 150 лет за домогательство, и против него свидетельствовали 156 женщин. В связи с этим вопрос: в Беларуси тема насилия табуирована – почему?

– Все проблемы разрешимы, и такие ужасные случаи заставляют задуматься, заставляют контролировать эту ситуацию, заставляют понимать, что мир действительно местами сумасшедший, что не надо надеяться на какое-то авось, что это все пронесется. Нет, надо действительно над этим работать, надо эти проблемы устранять.

Что касается нашей страны, я не скажу, что это табуировано, наверное. Просто мы по менталитету более закрыты на эти темы и, наверное, наши женщины, даже имея в своем списке за всю жизнь какое-то насилие, предпочитают умолчать, нежели бороться с этой проблемой и думать о будущих поколениях, о своих детях. Если это постоянно умалчивать, то, конечно же, это будет из поколения в поколение передаваться, и проблема не решится.

–​ Национальные олимпийские комитеты многих стран приняли кодекс поведения по предотвращению сексуальных домогательств. Вы входите в исполком НОК Беларуси. Обсуждается ли этот вопрос там?

– Эта тема не может пройти мимо Национального олимпийского комитета. Наверное, мы не обсуждаем это настолько глобально, но знаем об этой проблеме на международной арене. Сказать, чтобы прям какие-то принимались решения или еще что-то – нет.

–​ По официальным данным, в Беларуси женщины получают примерно на 22% меньше, чем мужчины. Это официальная статистика, о которой говорят. А как дела с этим разрывом обстоят у нас в спорте, если, например, в частности, говорить про мужской и женский футбол, хоккей мужской и женский?

– Что касается игровых видов спорта, конечно, здесь есть различие, и различие это навеяно только тем, что популярность видов спорта различается. На самом деле, популярнее мужской футбол, нежели женский, и мне кажется, это лишь потому, что женский футбол, конечно, позже появился и не культивировался так, и не каждая девчонка во дворе играет в мяч, все-таки мальчишки этим больше увлекаются. Соответственно, та же тема с хоккеем, хотя у нас хоккей на траве – девчонки очень сильные, и в нашей стране они популярны.

–​ А как вы относитесь к такому явлению, как смешанные соревнования? Например, МОК заявил недавно, что в Токио в 2020 году в олимпийские дисциплины включат больше таких видов спорта.

– Если они хотят попробовать что-то смешанное – это действительно будет работать и в равной степени показывать, как борются и мужчины, и женщины за одну медаль, с одной стороны, мне кажется, возможно, это будет интересно. Потому что, насколько я знаю, и мальчики уже в синхронное плавание внедрены, и, казалось бы, как это возможно, но это возможно. То есть мы какие-то внутренние себе преграды ставим, но в итоге это все работает.

–​ В Беларуси все еще существуют такие стереотипы как чисто женский вид спорта и чисто мужской вид спорта, например, художественную гимнастику относят к чисто женским видам спорта, а штангу – к мужским.

– Хотя у нас очень девочки сильные в штанге.

–​ И вы, как член исполкома НОК Беларуси, что бы вы предложили, чтобы эти штампы разрушить?

– Вы знаете, здесь сложно что-либо предложить. Это должно, наверное, меняться поколение, которое открыто к любому. Мне кажется, что человек, неважно, мужчина или женщина, он вправе выбирать то, к чему лежит душа. Если она очень сильная от природы, если она действительно получает удовольствие от поднимания штанги, почему ей надо запретить, почему надо ей говорить о том, что нет, это не женский спорт?

–​ В Беларуси большой отпуск по уходу за ребенком. Белорусские женщины достаточно комфортно чувствуют себя в декрете. Вам не кажется, что пора позаботиться и о тех женщинах, которые, родив ребенка, хотят делать карьеру? К примеру, создать им более комфортные условия на рабочем месте для того, чтобы они могли и ухаживать за ребенком, и в то же время работать?

– Не хочется это говорить только о белорусских спортсменках, все-таки это проблема и мысли всех женщин-спортсменок. Здесь столько факторов, которые, конечно, ставят под риск твою спортивную карьеру. Но меня очень, наверное, воодушевляют и вызывают такую гордость те спортсменки, которые вернулись. Потому что, конечно, вернуть свое тело в те физические возможности, которые были до этого, распланировать свою жизнь с учетом малыша – это очень сложно. Восхищаюсь и Дашей Домрачевой, и Аллой Цупер, которые сделали это в короткий срок, это насколько надо быть мотивированным олимпийским движением, олимпийской медалью, чтобы быть на Олимпиаде, чтобы бороться за высокие места, а не просто поучаствовать.

Они доказывают, что все возможно, важно желание, важна поддержка близких. В этот момент их мужья очень сильно их поддерживают. То есть они не говорят: нет, женщина, сиди дома и занимайся только ребенком. Они понимают, что для девушек-спортсменок резкая остановка – это очень сложно, и сложно, в первую очередь, психологически, а если женщине сложно психологически, то страдает все ее окружение.

–​ Исходя из того, что вы сказали, проблема эйджизма для женщин вообще насколько остро стоит? Когда женщине, например, говорят: "Ты уже старовата для этого, для того, не можешь делать карьеру, старовата родить", еще что-нибудь. Как ваши спортсменки?

– Мне кажется, здесь у нас палка о двух концах. Мы как староваты, так и маловаты. И мы всегда ждем эту какую-то идеальную золотую середину, которую, по сути, ждать не надо. Потому что я даже на собственном примере вспоминаю, что у меня было пару лет после того, как я закончила и попала в Олимпийский комитет, и в Международную федерацию гимнастики. Мне всегда казалось, что я очень маленькая для того, чтобы заниматься этими вопросами. А сейчас я понимаю: никакая я не маленькая, просто мы, может быть, разных поколений, но мы всегда можем прийти к одному знаменателю.

Этого не надо бояться и не надо сразу себя ставить в угол, что я маленькая и ничего не могу сделать. Да, я могу, у меня хватает знаний. Если я здесь, если мне доверили быть здесь, значит, я в состоянии что-то делать. И мне кажется, это то же самое относится и к взрослым людям, к старшему поколению, что они тоже в состоянии. Это вопрос внутреннего понимания и, мне кажется, все меньше и меньше становится руководителей, которые смотрят на возраст.