Земля, на которой стоит деревня Малые Селменцы, досталась Советскому Союзу по итогам Второй мировой войны и вошла в состав Украинской СССР (после 1991 года – в состав Украины).

Это место находится всего в 15 километрах от Ужгорода, но украинский язык уже не ходовой. Его понимают, но в быту используют родной – венгерский.

На первый взгляд, Малые Селменцы – тихая гавань, где каждую собаку знают. Такая семейная идиллия могла бы длиться долго, если бы по селу не прошла государственная граница. "Вот, на карте хорошо видно, как разделили село и появились два: Малые Селменцы и Большие Слеменцы", – рассказывает Каталин Янкович.

Граница на семьдесят лет разорвала связь сотен семей, а жизни двух сел пошли совершенно разными путями. Чем сегодня Малые Селменцы отличаются от Больших Слеменцев? Почему, несмотря на оживленную торговлю на украинской стороне, жизнь в Малых Селменцах угасает?

С украинской стороны на 80 домов – 40 магазинов, ценники в основном в евро. Люди живут в двух часовых поясах, хотя, скорее, это две совершенно разные реальности, находящиеся друг от друга на расстоянии нескольких шагов.

"Кролику в клетке легче было жить"

Очевидцев разделения села сегодня осталось меньше, чем пальцев на руках. А тех, с кем еще и родственников можно навестить за границей, – и того меньше. Все воспоминания Каталин Янкович о том времени уместились в небольшой книге. В основном, фотографии и вырезки из газет.

“Когда в 1945-м к нам передвинули границу, она прошла через наш двор. Один дом оказался на одной стороне, в Чехословакии, другой, наш, уже на стороне Советского Союза. А через двор прошла граница”, – рассказывает Каталин.

Для разделенных границей семей участок родителей Каталин имел особое ценное значение. На этом участке люди как будто бы пели по-венгерски, а на самом деле рассказывали родственникам по другую сторону границы последние новости. Разговоры на границе были строго запрещены.

"Ой, там у Ивана дочка собирается замуж… А к Игнасу приходили, кого-то избили, мать померла, – напевает Каталин, оглядываясь на пограничную вышку. – Нельзя было смотреть в ту сторону, я до сих пор боюсь смотреть… Потому что если пограничники замечали, людей сразу забирали и закрывали в подвалах".

Эржебет Эйлеш сниматься не хочет: "Я хочу умереть спокойно. В моей жизни всего было достаточно. Столько, что никто и не поверит... Кролику в клетке легче было жить, чем у нас дома".

Эржебет Эйлеш уже 87 лет, но как и в 1946-м, ворота в конце своего участка она держит на замке. За ними начиналась запретная зона, хотя эта земля до самой границы и сейчас принадлежит семье Эйлеш.

“Мужчин забирали. Моего мужа забрали на работы в Самбор. Из Малых Селменцев забрали 12 человек, а домой только двое вернулись. Все остальные умерли. "Маленький работ", нам говорили. Я уже 71 год вдова, не вернулся мой муж”.

"Маленький работ" – этой фразой советские военные уверяли местных, что мужчины через несколько дней смогут вернуться к семьям. Из десятков возвращались единицы. Из семьи Эржебет на работы отправили мужа и отца, живым через три года вернулся только отец.

А семья Каталин Янкович не выдержала соседства с границей и продала дом. Теперь в нем прибыльный магазин. Магазин здесь в каждом втором доме. Все ценники – в евро. "Да это для словаков, – объясняет продавец. – Просто словаки в гривне не понимают".

Даже для небогатой Словакии явно завышенные приграничные украинские цены – как магнит. Жители соседских словацких сел бывают здесь в среднем два раза в месяц. "Потому что водку и табак разрешено проносить один раз в восемь дней", – объясняет один из покупателей. По информации пограничной службы, основной поток людей здесь направляется не в Европу, а из нее.

Почти ровесник Эржебет из Больших, или Велких, Слеменцев, Бела Бугиш рад, что остался по ту сторону советской границы. Говорит, что после разделения села Малые Селменцы сразу стали жить беднее.

Жители Велких Слеменцев и сейчас носят рождественские подарки на украинскую сторону. В советское время помогать было сложнее. "Пока не открыли границу, раз в два года мы могли приехать через Ужгород или через Чоп. Раз в два года. А сейчас хоть каждый день ходи!"

Жизнь с открытой границей

Открытие границы, кроме свободы передвижения, создало возможности и для других занятий – очень прибыльных, потому что незаконных. По словам пограничников, первыми за контрабанду берутся те, кто ближе к границе. По обе ее стороны. Главный предмет контрабанды – сигареты, а главный инструмент – дрон.

"Они работают всего час. Сделают около 20 полетов. За один получают 4 тысячи долларов прибыли. За два раза отбивают цену дрона", – объясняет Вадим Стецюк, первый заместитель начальника отдела пограничной службы "Ужгород".

С легальным заработком в Малых Селменцах тяжко, поэтому молодежь в селе не задерживается. По количеству жителей Большие Слеменцы в два раза больше Малых, но и это не спасает от схожих проблем. Количество жителей в селах по обе стороны границы стабильно уменьшается.

"Нет здесь работы. Вот я вчера вернулся из Будапешта, дочку забирал в аэропорту. Она в Дании учится", – рассказывает Петер Лизак. Дочка говорит, что учится на маркетолога в университете города Ольборг: "У меня, конечно, есть вариант вернуться, но я, пожалуй, там останусь".

У жителя Малых Селменцев Белы Рейко сын тоже живет в Будапеште. Но Беле в деревне лучше – он всю жизнь занимается селекцией крупных кроликов. Кроликов Бела любит настолько, что с молодости специально выбирал работу сутки через трое, чтобы иметь время на животных. Своего добился, вырастил не одного чемпиона. Но и пенсию заработал минимальную.

Несмотря на просьбы детей перебраться к ним, Бела так и не решился уехать из Украины – за ту самую границу, которая находится всего в нескольких шагах от их родного дома. Граница никуда не исчезла – в ней всего лишь открыли дверцу. А поскольку в венгерской культуре свобода, семья и родная земля – самые важные ценности, испытание разделением еще не закончилось.