Дональд Трамп сделал тему миграции в США одним из столпов своей предвыборной кампании. К примеру, он обещал депортировать из страны тысячи нелегалов, которые совершили правонарушения. Подобный закон о выдворении из страны уже действовал в Америке на протяжении XVIII и XIX веков. Что еще мог почерпнуть 45-й американский президент из прошлого своей родины, выяснял Тимур Олевский.

Америка – страна эмигрантов, ее построили приезжие, и поэтому там всегда ждут, а при встрече поймут и накормят. Такой образ США складывался годами в сознании как минимум людей, которым довелось пожить в Советском союзе. Почему в СССР так думали – понятно, двери из "совка" были настолько похожи на игольное ушко, что ворота Америки казались распахнутыми настежь. Но это было не так, по крайней мере не всегда так.

Первый закон, который регулирует переселение в страну, построенную бежавшими от голода европейцами, появился еще в XVII веке после Великой французской революции, которая породила не только Первую республику, но и политических беженцев на американский континент. Им пришлось публично отказываться от своих титулов и учиться обращаться "Сэр" к любому уважаемому джентльмену с пистолетом.

Следующим заметным ограничением стал запрет на въезд китайским рабочим в конце XIX века.

Взывает молча:

Дайте мне усталый ваш народ,

Всех жаждущих вздохнуть свободно, брошенных в нужде,

Из тесных берегов гонимых, бедных и сирот.

Так шлите их, бездомных и измотанных, ко мне,

Я поднимаю факел мой у золотых ворот!

Эта бронзовая надпись на статуе Свободы появилась лишь за несколько лет до того, как в 1907 году Конгресс и Cенат преодолели президентское вето и приняли закон, запрещающий въезд в страну эмигрантов не знакомых с алфавитом.

А чуть позже Америка приняла еще несколько эмигрантских актов, вставших на пути пароходов из Европы, охваченной огнем Первой мировой войны. Слишком много дает Америка тем, от кого она принимает клятву и кому предоставляет гражданство. Все права свободного человека. Но кого считать таким человеком, государство выбирает само, и как это происходило в ХХ веке, лучше всего помнят стены музея Эллис Айленд, который 100 лет назад называли иначе – Остров слез.

Прибывших на палубах третьего класса фильтровали и сортировали. Тесты на умственные способности сейчас вызывают удивление, а тогда были частью обязательных процедур, с которыми сталкивались будущие эмигранты.

В этом музее рассказывают, что все начиналось еще на лестнице от причала к столам инспекторов. Тех, кто не мог по ней подняться самостоятельно, в Америку не пускали. Никаких иждивенцев – только здоровые работоспособные люди и их дети, конечно, без инфекционных заболеваний.

В разное время США не пускали евреев, бегущих от Холокоста и мексиканцев, спасающихся от бедности, а потом, наоборот, приняли три волны еврейской эмиграции из СССР, миллионы кубинцев и диссидентов из Восточной Европы. Время, когда Америка опять стала считаться главным убежищем всех угнетаемых людей, пришлось на расцвет "холодной войны". Эмиграция стала частью внешней политики.

Вот пример – Наталья Горбаневская после акции против вторжения советских войск в Чехословакию была отправлена на принудительное лечение в Казанскую психбольницу – страшное место, в котором с ней разделила судьбу и Валерия Новодворская. В своих воспоминаниях они рассказали, как на полном серьезе мечтали, что во двор психушки прилетит черный вертолет из Госдепа и отвезет их в Америку – на свободу.

Ну а пик советской эмиграции со статусом беженца из СССР пришелся, как ни странно, на время поздней перестройки, когда преследования по национальному признаку и идеологии уже сошли на нет настолько, что собеседование с будущими эмигрантами проводилось прямо в посольстве США в Москве. И уезжали еще несколько лет после 1991 года.

Откуда бы мог Дональд Трамп узнать о том, что не все люди для Америки одинаково полезны? И кто его научил обобщать хороших и плохих до целых стран и наций? Двадцатый век, в котором американский президент прожил большую часть своей жизни, вполне подходит в качестве ответа на все эти вопросы.

Мнения обозревателей и журналистов Настоящего Времени, которые не всегда отражают точку зрения редакции