Многодетная мать из Екатеринбурга, у которой органы опеки отобрали двоих приемных детей после операции по удалению груди, объявила голодовку. С плакатом и спальным мешком женщина отправилась к зданию областного министерства соцполитики, чтобы потребовать встречи с министром.

В России это не первый случай, когда органы опеки решают, что детям будет лучше в детском доме, и забирают их из семьи:

• Зимой 2017 года из семьи Дель опека изъяла десять детей, потому что на одном из приемных сыновей воспитатели детского сада обнаружили синяк. Собирались подписи на Change.org, семья Дель судилась с органами опеки. Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко заявляла, что изъятие детей из семьи должно быть крайней мерой. Уполномоченная при президенте по правам ребенка Анна Кузнецова говорила о необходимости вернуть детей в семью. В итоге семье Дель вернули только двоих детей, остальных передали в Центр поддержки семьи и детства "Зеленоград".
• Летом 2017 года во время прохождения лечения в московской больнице органы опеки забрали мальчика, жившего в приемной семье из Магадана. В свои 11 лет он весил 11 килограмм. На приемную мать завели уголовное дело. Мальчика передали на попечение другой женщине.

Елена Альшанская, президент благотворительного фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам" рассказала Настоящему Времени, в каких случаях государство может отбирать детей у родителей и с какими трудностями сталкиваются сегодня в сфере ювенальной юстиции.

— Все истории очень разные, и всегда есть опасность: с одной стороны, государство, которое может очень многое, в том числе всегда забрать ребенка, что, наверное, очень травматично; с другой стороны, и родители же тоже не всегда добросовестны. Где найти эту золотую середину?

— Вы знаете, никто еще эту золотую середину не нашел, и, конечно, детей отбирают не только в России, а во всех странах. У государства есть полномочия в каких-то крайних ситуациях приходить в семью и принимать решение о том, что дети в этой семье больше проживать не будут. И, конечно, к сожалению, когда есть такая власть, когда есть такие возможности у государства, системы, при которой не будет вообще никаких ошибок, при которой не будет никаких не совсем объективных выводов, не бывает.

— А много идеологии в решении государства о том, оставлять или забирать детей у родителей, когда принимают такие решения?

— Про идеологию я не очень ваш вопрос поняла.

— Я сейчас объясню. Очень просто: мама написала какой-то статус в фейсбуке в поддержку гомосексуалистов, например, или что угодно могла сделать. Может это быть основанием?

— В чем основная проблема сегодня в нашей стране? У нас очень неконкретные вообще в законе критерии, по каким ребенок может быть из семьи изъят, они катастрофически неконкретные. Это действительно все сегодня ложится на усмотрение конкретных специалистов органов опеки, которые в меру своей субъективности будут усматривать угрозу жизни и здоровью ребенку или неисполнение опекуном своих обязанностей. То есть нет каких-то понятных механизмов, и даже не столько критериев прописанных, где был бы написан список: это можно, это нельзя писать в своем блоге, а прежде всего процедур расследования, например, то есть какие специалисты, в какой срок, какими методами должны определять, опасность есть для ребенка или нет. Потому что, конечно, ситуации, когда может быть опасность, они бывают.

— Конечно, бывают, вообще сомнений нет.

— Случай в Магадане, который вы привели, например, где уже, насколько я знаю, есть решение, по крайней мере, что-то такое видела вчера в новостях, о том, что признал Следственный комитет, что действительно там мама морила ребенка голодом в течение многих лет и сделала из него инвалида.

— Скажите, внимание, когда журналисты привлекают к таким историям, вытаскивают их на свет, оно помогает родителям или, скорее, мешает, на ваш взгляд?

— Очень по-разному. Бывает, когда помешали, реально сильно помешали; бывает, наоборот, когда помогли. Здесь вопрос, во-первых, в тоне. Если начинается такая жуткая война с какими-нибудь госорганами, они очень часто переходят в контрнаступление, особенно если у родителей не все чисто в истории, и начинается какой-то обмен компроматом, скажем так. И в этом смысле они проигрывают. Если они идут до конца и у них есть что скрывать, они проигрывают практически всегда. Но во многих историях именно внимание помогло родителям вернуть детей.