Полиция Нью-Йорка назвала имя человека, который 31 октября на грузовом автомобиле проехал по велосипедной дорожке на Манхэттене, насмерть сбив 8 человек и ранив еще 12. Это 29-летний уроженец Узбекистана Сайфулло Саипов, который въехал в страну в 2010 году, выиграв в лотерею гринкарту.
До этого только в течение последнего года выходцы из стран Центральной Азии назывались в качестве исполнителей и организаторов нескольких других крупных терактов по всему миру. Среди них теракты в Стокгольме, в метро Санкт-Петербурга и Стокгольме.
Почему именно выходцы из Узбекистана и других стран региона оказываются приверженцами идей радикального исламизма? Телеканал Настоящее Время расспросил об этом главу узбекской службы Радио Свобода Алишера Сиддика.
– Можно ли говорить, что идеи радикального ислама сегодня стали популярны в Узбекистане?
– Это абсолютно исключено в политических условиях современного Узбекистана. Если вы посмотрите на теракты, которые совершаются за рубежом узбеками и выходцами из Узбекистана, то увидите в основном их совершают люди, которые радикализировались уже на месте, после отъезда из страны. В Америке, в Швеции. Они радикализировались в свободном обществе, и это – самая большая загадка. Почему, уехав из Узбекистана, из диктатуры и обретя свободу, человек в первую очередь натыкается на какие-то радикальные идеи?
За последние пять лет только в США были арестованы более 10 человек, выходцев из Узбекистана – по подозрению в терроризме, экстремизме. Среди них есть такие люди, как Саипов, который выиграл в лотерею гринкарту. Среди них есть политический беженец. Есть такая тенденция, что люди, которые приехали из наших регионов в свободные страны, как-то быстро подпадают под влияние радикальных идей.
Если отсечь то, что в их случаях поработали вербовщики и радикализировавшиеся знакомые, то фактически все эти люди получали очень простой месседж: "Бери грузовик, садись в него, – и ты будешь во всех новостях.
– Глава Узбекистана Шавкат Мирзиеев уже принес соболезнования американскому народу. Но намерены ли власти Узбекистана как-то бороться с радикальным исламизмом в стране?
– При Каримове внутри Узбекистана эта борьба выражалась в массовых посадках, и в основном с этим даже перебарщивали. Политика Мирзиеева направлена на смягчение действий предыдущего курса, но одновременно (как он утверждает) – на увеличение информированности, знаний о радикализме.
Журналист также рассказал Настоящему Времни, что известно о деле Саипова на данный момент.
– Уже нам известно, что родственников Саипова допрашивают Службы национальной безопасности.
– То есть их быстро нашли? Они живут в Узбекистане?
– В Узбекистане. У него есть мать, отец и младшая сестра 17-летняя.
– Это какая-то очень религиозная семья?
– По разговорам с его соседями мы узнали, что абсолютно нерелигиозная семья, и сам он не был никогда религиозным, пока был в Узбекистане. Семья такая middle-class, среднего класса: хорошая машина, в хорошем районе живут.
– Они живут в столице?
– Они живут в столице, в Ташкенте, работают на рынке торговцами. То есть самодостаточная семья. Мы говорили с одними из соседей, они говорят, что нормальная семья, абсолютно нерелигиозная.
– Он где-то учился или он помогал родителям на рынке?
– Когда он уехал из Узбекистана, ему было 22 года. То есть вы представляете, уехал абсолютно зеленым, то есть его мировоззрение сформировалось в Америке.
– Как он смог уехать, почему?
– Грин-карта. По лотерее Green Card уезжают сотни, даже тысячи узбекистанцев каждый год. Узбекистан является одной из самых основных "выигрышных" стран.
– Именно в Америку сотни? Потому что есть данные, что до 1 миллиона человек выезжает в Америку.
– По лотерее Green Card выигрывают где-то 6 тысяч плюс семьи. Это большое количество. В его случае он выиграл лотерею Green Card.
– Он знал язык или он учил язык уже в Америке?
– Как простой ученик Ташкента, возможно, что он знал общие вещи.
– Но не знал язык в совершенстве, естественно.
– Я не думаю, что он знал в совершенстве.
– Очень ли такие люди, как он, попадая в Америку, теряются и не могут приспособиться к новой культуре, или он какой-то уникальный в этом смысле человек?
– Абсолютно не уникальный человек, это подтверждается не единственным случаем. За последние 5 лет у нас более десятка узбекистанцев только в США было задержано по подозрениям в какой-то террористической активности. Мы проводили несколько таких расследований, по следам этих пацанов шли, и всегда, когда мы возвращались в Узбекистан, мы видели нерадикальных, нерелигиозных людей, мы видели абсолютно светских людей из советской такой семьи, возможно, в некоторых случаях. В одном случае в США это был вообще правозащитник, который уехал туда, Джамшид Мухторов. Это был правозащитник, которого защищали международные организации, ему дали политическое убежище – и человек там отрастил эту бороду.
– Что же с ними тогда происходит, объясните мне, пожалуйста, если они из очень светской среды попадают в другую очень светскую среду – и вдруг вот?
– Это объяснить каким-то менталитетом, что, может быть, узбеки – наивные люди, из Узбекистана, что, может быть, это необразованность, наивность. Может быть, они считали, что они не получали достаточно религиозной свободы в Узбекистане, и оказавшись в среде, где ее очень много, они захлебнулись этой свободой фактически. То есть свобода, где ты можешь любой сайт, любой…
– А насколько несвободна религиозная среда в Узбекистане? Что можно, давайте так?
– Если ты простой мусульманин и ты не выезжаешь из Узбекистана, то ты не ощущаешь, что ты несвободен в религиозном плане. Там есть такая вещь как мечеть. Мечеть – это единственная такая большая организация, где ты получаешь информацию.
– Единую, утвержденную на государственном уровне.
– Общая государственная мечеть. Она не плохая, она не учит, как тебе быть не мусульманином, просто она какие-то твои опции…
– Она ассоциируется только с государством?
– Она ассоциируется с государством, она ассоциируется с определенным имамом.
КОММЕНТАРИИ