Госдепартамент США составил новый список российских компаний, "запрещенных для бизнеса" – именно так говорится в документе. На этот раз все они связаны с обороной и спецслужбами. В ближайшее время документ передадут для утверждения в Конгресс.

В списке Госдепа 33 российских организации и компании, так или иначе связанных с вооружениями. Среди них – "Рособоронэкспорт", "Ижмаш", "Калашников", "Ростех", "МиГ", "Туполев" и "Сухой", "Адмиралтейские верфи" и "Алмаз-Антей", "Вертолеты России" "Уралвагонзавод", и многие другие.

Также в список входят ФСБ, Служба внешней разведки и Главное разведывательное управление Генштаба. К фигурантам списка, связанного с разведкой, отнесены также компания "Цифровое оружие и защита", автономная некоммерческая организация "Профессиональное объединение конструкторов систем информатики" и "Специальный технологический центр".

Пресс-секретарь президента Владимира Путина Дмитрий Песков довольно сдержанно прокомментировал возможное введение новых санкций: Москва по-прежнему готова к развитию конструктивных отношений с США, хотя ответное желание Вашингтона неустойчиво.

В российском МИДе пока никаких ответных мер не планируют - по словам замглавы ведомства, фигуранты нового списка и так уже находятся под санкциями. Сам закон о новых санкциях против Москвы был принят Конгрессом еще в июле и подписан Трампом в августе.

Профессор политологии Университета штата Теннесси Андрей Коробков уверен, что эти санкции – намного серьезнее, чем предыдущие ограничения, наложенные на российские компании и физических лиц.

— Насколько, на ваш взгляд, эти санкции принципиальные? Или это все-таки попытка такой мягкой силы: с одной стороны, показать последовательность в этом вопросе России, с другой стороны – не вводить слишком уж жесткие санкции, ударяющие, например, по бизнесу?

— Я думаю, что это очень жесткие санкции, и тут как раз идет такая логическая линия: вначале были финансовые институты и ухудшение возможностей для российских компаний получении краткосрочного кредита на Западе при проведении торговых операций, потом предприятия нефтегазового сектора и теперь оборонка.

Это три самые серьезные болевые точки российского экспорта и российского производства в целом. Практически весь российский экспорт – это как раз ресурсы, нефтегазовый сектор, металлы. И единственный блок машиностроения, который конкурентоспособен, – это оборонка. И эти три болевые точки, они практически парализуют во многом возможности российского экспорта в целом, прежде всего, на Запад, но также в ряд других стран.

— То есть вы считаете, что эти новые санкции будут очень чувствительны для предприятий в ОПК, тех компаний, которые попали под этот новый удар?

— Да. Я думаю, что санкции в целом сейчас преследуют две цели. Инициаторы санкций в Конгрессе хотели бы в целом не только ухудшения экономического положения России, ее экспортного потенциала, но и политических последствий.

Трамп смотрит на это гораздо более прагматично, он бы, возможно, и не шел на новые санкции. Но, с одной стороны, он видит, что ему не пробить эту стену в Конгрессе, что против него объединенный фронт демократов и республиканцев. Второе: ему сейчас необходимо сотрудничество с республиканцами, прежде всего, чтобы провести свои законодательные инициативы, прежде всего, в области налогообложения, ему необходим успех перед началом праймериз.

Поэтому он решил, что надо идти на санкции, но, в отличие от своих партнеров в Конгрессе, он преследует, прежде всего, экономические цели, то есть он бьет по тем отраслям, которые являются конкурентами американских производителей тоже.

— В России мы очень предсказуемую реакцию на санкции услышали, мол, это пример такой недобросовестной конкуренции, попытка США доминировать на рынке вооружения. На ваш взгляд, эти санкции способны принципиальным образом поменять на этом рынке расклад?

— Я думаю, что они затруднят для российских производителей продвижение по целому ряду направлений. Причем мы видим сейчас многоходовку политическую. В России был король Саудовской Аравии, подписал ряд соглашений, в том числе и по закупкам оружия, были подписаны договоренности новые с Турцией.

Но одновременно, на что меньше обращали внимание, Тиллерсон был в Индии, и совершенно ясно, что Индия последовательно разворачивается в сторону США. А это гигантский рынок, и потерять его для России было бы очень тяжело, и были бы очень серьезные политические последствия этого изменения. Так что идет такая глобальная борьба на этих рынках.

Но в то же время есть и другие совершенно политические цели. Мы видим, что санкции вводятся и против конкретных лиц в российских разведслужбах, а здесь, конечно, идея – стимулировать недовольство уровнем отношения и общей ситуацией, политикой именно среди российской элиты, людей, которые близки к Путину.

— В России депутаты, особенно отличающиеся патриотизмом, пишут: ничего страшного, российские самолеты будут по-прежнему летать над Сирией, и российские танки будут там же, собственно, ездить. Какие рынки теоретически могут остаться у России после этих санкций, на ваш взгляд, основные рынки?

— В этом и проблема, что останутся рынки, которые по своей сути вторичны. С одной стороны, идет расширение рынков на Ближнем Востоке, но с другой стороны, я думаю, что сейчас очень быстро будет меняться баланс сил в Индии, теряется практически полностью Европа.

Надо сказать, что там ведь есть очень интересный момент, в этих санкциях: они вводятся не только против российских физических и юридических лиц, но и против тех американских компаний, которые нарушают санкции, торгуя с Россией. Наверняка аналогичные меры будут приняты и в отношении лиц в третьих странах, в том числе и в Европе. А это очень сильно перекрывает кислород для российских производителей.