Оригинальную версию текста на английском языке читайте на сайте Coda.

В школе №18 города Бахмут (бывший Артемовск) в Донецкой области на востоке Украины звонит звонок. Уроки окончены, дети разбегаются по домам.

Основным языком в этом регионе до последнего времени был русский – так исторически сложилось. Бахмут расположен совсем недалеко от линии разграничения с территориями, вот уже три года находящимися под контролем сепаратистов, которых негласно поддерживает Россия. В начале конфликта Артемовск даже ненадолго переходил в их руки. Тем не менее, многие из детей, расходящихся по домам, говорят между собой по-украински – к тому, чтобы сделать эту территорию украиноязычной, прикладывается все больше и больше усилий.

Россия не раз прибегала к языковому аргументу, чтобы разделить украинцев: аннексию Крыма в 2014 году и последующую поддержку сепаратистов на востоке страны Кремль объяснял необходимостью защитить права русскоязычного населения. Украина ответила целым рядом мер по поддержке национального строительства, в центре борьбы все время оставался язык. Теперь речь зашла о школах, и здесь старые претензии России по поводу языковой дискриминации, раздувавшиеся в прошлом, рискуют оказаться вполне оправданными.

“У меня дочь рыдает вечерами, потому что не понимает домашние задания”, – жалуется Ольга Сергиенко. О том, что преподавание в школе №18 полностью переведено на украинский и ее семилетней дочери придется с колес осваивать новый язык, она узнала непосредственно перед началом учебного года. Как и многие другие родители, Ольга считает это ущемлением своих прав: искать новую школу уже поздно, да и вариантов у нее немного.

Движение за украинизацию образования горячо поддержал губернатор Донецкой области Павел Жебровский; теперь, после подписания президентом Украины нового закона “Об образовании”, эта тенденция станет общенациональной. Жебровский курирует программу восстановления местных школ, пострадавших от войны и запустения, и для получения финансирования, по его словам, есть только одно условие – язык обучения.

По оценкам Жебровского, к концу 2016–2017 учебного года на украинский перешли около 60% школ региона. Он ожидает, что в текущем учебном году этот показатель составит 80%.

Критики обвиняют губернатора в оппортунизме: языковой вопрос для него – лишь средство для продвижения по службе. Жебровский не местный – он родился на Житомирщине и в Донецке оказался лишь в 2014 году в составе украинской армии. Как и все украинские губернаторы, он не избран на свою должность, а назначен президентским указом.

В ответ на критику Жебровский говорит, что он всего лишь хочет исправить перекосы советского прошлого, когда украиноязычное сельское население принуждали переходить на русский при переезде в города – хотя бы в тот же Артемовск, ныне Бахмут. Нельзя говорить, что Донецкая область – русскоязычный регион, считает он: “Поезжайте в любую деревню, и вы услышите нормальный украинский”.

В сентябре Верховная Рада Украины одобрила закон “Об образовании”, возводящий в норму уже и так происходящее в Бахмуте. 25 сентября закон подписал президент Украины Петр Порошенко: теперь все школы, где идет обучение на языках национальных меньшинств, обязаны полностью перейти на украинский начиная с пятого класса (это, разумеется, не касается уроков, на которых преподаются сами эти языки). С критикой нового закона выступили Россия и еще пять европейских стран, озабоченные положением своих меньшинств в Украине.

Ослабление роли русского языка – часть более широкой стратегии украинских властей по защите от влияния так называемого “русского мира”. Усилия не ограничиваются запретом на преподавание на русском после 5 класса – языковые квоты для телевидения и блокировка двух самых популярных российских социальных сетей тоже призваны защитить страну от пропаганды со стороны России.

По мнению депутата Верховной Рады Украины Ивана Крулько, автора очередного закона об усилении позиций украинского языка, его защита теперь уже вопрос национальной безопасности. “Российская Федерация проводит четкую линию: ее национальные интересы распространяются на все регионы, где говорят по-русски; соответственно, она считает себя вправе туда вторгнуться”.

Тем не менее, эта позиция сопряжена с рисками. Когда после победы Майдана в 2014 году новое украинское правительство начало свою работу с отмены закона о языке, нацеленного, по мнению многих, на возвращение русскому статуса официального, Москва отреагировала криками о “языковом геноциде”, и международное сообщество, со своей стороны, тоже выступило с критикой. Несмотря на то, что правительство приостановило пересмотр закона, урон был нанесен. В настоящее время этот закон попросту не соблюдается.

При этом у политики дальнейшей украинизации есть сторонники. Местная НКО “Бахмут – это Украина” горячо поддерживала полный переход школы №18 на украинский язык. Та же НКО вела кампанию за переименование школы в честь проукраинского активиста, убитого сторонниками сепаратистов в Донецке.

“Украинская речь – часть нашего суверенитета, наряду с культурой, армией и неприкосновенностью границ”, – говорит одна из активистов НКО Наташа Жукова. Ее родной язык русский, однако увидев, как Кремль пытался использовать языковой вопрос для оправдания войны с Украиной, она добровольно перешла на украинский.

В детстве она тоже ходила в школу №18 – туда же Наташа собирается в будущем отправить и свою новорожденную дочь. “Хочу, чтобы она выросла украиноязычной”, – признается она.

Администрация школы подтверждает: дети с легкостью переходят на украинский. Любопытно, что больше всего проблем с этим было у выходцев из рабочих семей – именно эта группа населения после обретения Украиной независимости утратила видное положение в обществе. Этот же класс обеспечил и значительную поддержку пророссийским сепаратистам в 2014 году.

Тем не менее, критики агрессивной языковой политики подчеркивают, что, продвигая украинский язык, власти Украины почти не предпринимают попыток переубедить ту часть граждан, которая давно находится под влиянием российской пропаганды и свято верит, что украинские власти преследуют русскоговорящее население.

“И как в такой обстановке “реинтегрировать” Донбасс и Крым?” – спрашивает Алексей Панич, уроженец Донецка и член консультационного совета при Национальной общественной телерадиокомпании Украины. “Прекрасный подарок Кремлю”, – заключает он.

Оригинальная версия материала опубликована на ресурсе Coda.