Национальный банк Украины посчитал, что в этом году рост ВВП Украины составит более 1,5%, а в следующем – превысит 3%. Страна, по мнению аналитиков, прошла пик кризиса.

С 2016 года Украина – государство, независимое от российского газа. Следующий шаг – независимость от российского угля. Госкомпания "Центрэнерго" подписала контракт с американской Xcoal Energy & Resources о поставках на Украину около 700 тысяч тонн топлива. Этот контракт – часть персональных договоренностей между президентами Украины и США. Доставлять уголь будут кораблями. В одесском порту первую партию ждут в сентябре. Цена контракта – $113 за тонну, и это самая высокая цена на рынке, что почувствует на себе и конечный потребитель. Уже известно, что плата за отопление вырастет в Украине на 10-15%.

В "Укрэнерго" не исключают, что чрезвычайные меры в энергетике, которые отменили только в середине июля, могут вернуться с началом нового отопительного сезона, "если будут сорваны графики поставок угля".

Энергетическая независимость Украине необходима, особенно после введения запрета на торговлю с "ДНР" и "ЛНР", а именно оттуда до сих пор шел уголь для электростанций. Но обходится эта назависимость очень дорого.

Тем более, что Украина была и остается бедной страной. По данным Всемирного банка, в 2015 году на одного украинца приходилось $7450 валового дохода, это меньше чем на жителя Ирака, Монголии, Албании и еще 109 стран. Прямые иностранные инвестиции в страну резко сократились после начала войны.

По итогам первого полугодия 2017 года промышленность в стране упала на 0,4% (по сравнению с аналогичном периодом 2016 года), а по сравнению с 2013 годом падение составляет больше 20%.

Государственная служба статистики Украины утверждает, что ВВП страны растет – во втором квартале 2017 года почти на 2,5% по отношению к аналогичному периоду прошлого года.

На неделе и Петр Порошенко говорил, что экономика Украины уже преодолела глубокий кризис. То есть в теории хуже теперь точно не будет. По планам правительства – до 2020 года ВВП должен расти на 4-5% каждый год.

Украина продолжает ждать помощи извне. В частности, от Евросоюза и Международного валютного фонда. В начале августа Украина перевела МВФ первую выплату по кредиту 2014 года. Сделано это было частично за счет кредита, взятого у того же МВФ в этом году.

Что может помешать украинской экономике и в каком она сейчас состоянии, Настоящему Времени рассказал член Совета Национального банка Украины Тимофей Милованов.

— Вы знаете, я прочитал недавно на сайте издания Liga.net, что, по оценкам экспертов, дно падения экономики пройдено, сейчас отскок, и украинская экономика растет, хоть может и показаться, что страна живет, конечно же, не так просто, с учетом войны и прочего. Вы согласны с такой оценкой?

— Да, согласен.

Аймурзаев: А как это возможно, как это механически возможно сейчас?

— Смотрите, во-первых, экономика зависит от ожиданий людей. Если начинается революция или война, или даже внешний кризис, который вызван, например, какими-нибудь экономическими шоками, начинается, возможно, отток капитала или люди становятся более аккуратны в том, как они тратят деньги, они начинают, может быть, более аккуратно сохранять на следующий день. Бизнесы более консервативно начинают инвестировать или прекращают, кто-то начинает выводить дивиденды или свой капитал из страны. Если, как у нас произошло, например, курс нельзя удержать, курс валится – соответственно, это ведет к реструктуризации экономики или банки не выдерживают.

— То есть все то плохое, что сопровождает настоящий полноценный кризис?

— Да, и этот кризис у нас был достаточно сильный, он был многофакторный. Мы говорим много про войну, конечно, это очень важно, потому что экономика – это сложная система, в которой построены отношения: я доверяю вам, вы – кому-то еще и так далее по цепочке. Теперь мы эту цепочку режем, что-то взрываем, где-то инфраструктура, кто-то убежал, кто-то спрятался, кто-то предал, кого-то арестовали и так далее. То есть все это разрушено, надо искать новые связи, новые контакты, перестраиваться. Мы закрываем внешний рынок на Россию, мы начинаем работать с Европой.

— Удалось сейчас в итоге?

— Это сложный процесс. Это займет годы, если не десятилетия, чтобы мы по-настоящему стали конкурентоспособными на международных рынках, то есть нам нужно как минимум сертифицироваться, нам нужно построить кредитные линии, нам нужно инвестировать – это долгосрочные сложные процессы. Польша через них прошла, мы через них проходим тоже.

— Сколько лет пройдет, пока это будет заметно человеку, который получает каждый месяц зарплату? Тысяч 5 гривен, предположим, хорошую зарплату?

— Смотрите, некоторым людям жить хуже, это всегда так происходит. И когда мы говорим: у нас ВВП вырос или упал – это средняя температура по палате. Например, может быть, в агро или в IT люди даже живут сейчас лучше, чем несколько лет назад. Или люди, например, которые проинвестировали в криптовалюты, знаете, сейчас раскручивается очень…

Аймурзаев: Биткоины, конечно, сами думаем покупать.

— А что смеяться, это у вас биржа официально работает, и она довольно известна, у нас не раз выступал ее основатель в эфире.

— Например, я сам покупаю через Куну. А у кого-то, например, если у людей зафиксированы были пенсии или зарплаты бюджетные, или к гривне были привязаны, произошла серьезная девальвация – конечно, они потеряли. Кто-то получал доход в долларах, у них были зафиксированы зарплаты в долларах – те наоборот. Цены не настолько сильно выросли, как курс вырос, или они идут с задержкой.

Поэтому кто-то выиграл. Но, конечно, в среднем мы все потеряли, потому что количество продуктов и услуг, которые мы производим, оно, конечно, упало. Многое зависит от доверия к экономике, многое зависит от прав собственности и их защиты, многое зависит от того, научимся ли мы выполнять контракты к нашей, прежде всего, судебной системе, будет достаточная защита, я повторюсь, прав собственности и кредиторов. Правоохранительные органы будут защищать бизнес, а не, скажем дипломатично, иногда мешать им работать. А если более прямым языком говорить, то мы слышим и про взятки, и про вымогательства. То есть эти вещи должны прекратиться. Пока эти вещи не прекратятся, конечно, зачем человеку с большим капиталом или компании с большим капиталом вводить деньги, инвестировать в Украину и строить завод.

— Но кто-то же все равно это делает. Есть смелые фонды или крупные бизнесы?

— Конечно, есть. У нас есть инвестиции, открываются новые заводы, открываются новые услуги, мы видим, некоторые сектора очень сильно растут. Это нормально, технологии изменяются, мы более открыты для мира, Европа нами интересуется, США, возможно, нами интересуются. То есть эти все вещи происходят, но они происходят на такой медленной скорости, понимаете, что, конечно, так мы не догоним ни Польшу, ни Европу, никого. То есть нам надо понимать, что нам нужно работать лучше, быстрее, жестче. И это, что называется, чувство неотложности, оно должно присутствовать.

— Спасибо.