По данным ООН, число беженцев в мире достигло 65,5 млн человек – это рекордное в истории человечества число. Наплыв беженцев в Европу летом 2015 года вызвал массу рассуждений о том, сможет ли континент справиться с этой новой проблемой. Беженец из Узбекистана Абдусами Рахмонов уверен: разрешению кризиса поможет только нормализация ситуации в тех регионах, откуда бегут люди.

— Абдусами, почему вы убежали из Узбекистана и какой путь проделали?

— Мне пришлось бежать из Узбекистана летом 2010 года, когда против друзей моего брата, юристов, которые защищали права фермеров в Бухарской области, начали фабриковать дело. Тогда мой брат Хумаюн попросил меня уехать из страны, сказал, что спрашивают и обо мне тоже.

У меня долгая история активизма в Узбекистане: митинги против принудительного труда, хлопка, митинги студентов. Люди, которых я знаю, – правозащитники, активисты и мои родные даже – были в России, поэтому если уж быстро куда-то уезжать, то выбора у меня не было. Я поехал в Россию.

Через несколько дней после того, как я уехал, был арестован мой младший брат Хумаюн. Я сразу же обратился за убежищем в России, потому что уже семья преследовалась, не только я. Но мне отказывали. Меня даже арестовали в России, и была угроза депортации, меня незаконно из СИЗО отправили в депортационный центр якобы за то, что я нарушал правила пребывания на территории России, находясь в СИЗО.

Это было, конечно, опасно – возвращение, долгие сроки, пытки, может быть, даже смерть. И мои друзья, правозащитники, сразу же направили жалобы в Европейский суд по правам человека. Суды, увидев, что было нарушение, увидев якобы после Европейского суда, меня освободили из депортационного центра.

— Сколько вы там провели?

— В общей сложности в СИЗО и в депортационном центре получилось семь месяцев. Были угрозы похищения.

— От кого?

— За мной была слежка, я снимал на видео, как происходил разговор с этими людьми, и правозащитные организации, в том числе международные правозащитные организации, помогли мне выехать с территории России и приехать в Чехию.

— И уже здесь вы оформили статус беженца?

— Да. Мне дали статус беженца через восемь месяцев, это очень быстро.

— Чем вы сейчас занимаетесь в Чехии?

— Сотрудничаю с организациями, которые занимаются правами беженцев, интеграцией. Помогаю в этой сфере, сотрудничаю с "Международной амнистией", получается еще читать лекции в Карловом университете.

— Вы постоянно общаетесь с беженцами. Насколько беженцы сами хотят интегрироваться в общество тех стран, куда они попадают?

— Беженцы – это особая категория людей, которые очень благодарны тому, что какая-то страна их приняла. Поэтому когда говорят, что есть угроза со стороны беженцев, я думаю, что это не совсем так.

— Насколько реальна проблема беженцев и возможно ли решить ее в ближайшие годы?

— Можно помочь. Добиться реформ в тех странах, откуда они приезжают, добиться прекращения военных конфликтов, в первую очередь. Я бы хотел успокоить людей, действительно переживающих из-за этого кризиса. Беженцы – это люди, которые в первую очередь хотят вернуться к себе домой, как только это станет безопасно. И мы увидим скоро, я надеюсь, что беженцы – большое их количество, основное, внушительное – вернутся в свои страны, когда там закончится кризис.