В Венесуэле не прекращаются уличные акции протеста. В ходе столкновений между противниками президента-социалиста Николаса Мадуро, с полицией и боливарианской гвардией, погибли не менее 26 человек. Об этом накануне сообщила генеральный прокурор Боливарианской Республики Венесуэла Луиза Ортега Диас.
В противостоянии так же участвуют и сторонники правящего режима – чавесисты. На днях Мадуро пообещал мобилизовать еще больше дружинников из числа гражданского населения для подавления маршей оппозиции и каждому раздать оружие.
Министр иностранных дел Венесуэлы Делси Родригес пригрозила, что страна выйдет из Организации американских государств, в которую входят все государства региона за исключением Кубы.
Эту случится, если организация проведет заседание о ситуации в Венесуэле без согласия Каракаса, добавила она. В конце марта, после того, как Верховный суд Венесуэлы заблокировал работу парламента, глава Организации американских государств Луис Альмагро назвал произошедшее "самостоятельным переворотом" правительства.
Протесты в Венесуэле продолжаются уже больше трех лет – все это время в стране не хватает продуктов и медикаментов, многие лидеры оппозиции находится за решеткой. Как развивался протест – справка НВ.
Генпрокурор Луиза Ортега Диас настаивает, что погибшие от пуль протестующие пали от рук снайперов, которые специально стреляют по участникам протестных акций, чтобы скомпрометировать правительство.
Тем временем профсоюз журналистов Венесуэлы заявил, что в ходе акций протеста нападениям подверглись 100 журналистов, а 14 оказались за решеткой. Семерых задержала Национальная гвардия, троих разведывательная служба, а остальных – полиция. Президент Николас Мадуро называет людей на улице террористами, обвиняя их в связях с США.
Одним из поводов для новой волны уличных протестов, кроме тяжелой экономической ситуации стало решение финансового ведомства страны запретить лидеру оппозиции Энрике Каприлесу заниматься политической деятельностью в течение ближайших 15 лет. Экс-губернатор штата Миранда сам участвует в уличных акциях и у него есть хорошие шансы победить Николаса Мадуро на выборах, в прошлый раз он набрал, по официальным данным более 40% голосов.
По словам Виктора Хейфеца, директора Центра ибероамериканских исследований СПбГУ, кризис может сыграть на руку части военным страны.
Практически вся скамейка оппозиционеров в Венесуэле была зачищена, среди тех, чья фамилия звучит в ответ на вопрос "Если не Мадуро, то кто?" – телеведущая, звезда глянцевых обложек Лилиан Тинтори. Кто она, женщина, олицетворяющая венесуэльский бунт:
Венесуэла обладает самыми крупными запасами разведанной нефти в регионе, но из-за особенностей этого сорта углеводорода потеряла возможность добывать ее самостоятельно. Подробнее о том, как росли нефтяные долги Венесуэлы Настоящему Времени рассказал управляющий партнер компании RusEnergy Михаил Крутихин.
— Михаил, мы следим за событиями в Венесуэле, они развиваются очень стремительно, много людей погибли. Хочется понять, какие нефтяные компании мировые имели, что называется, глобальный интерес в этой стране и кто из них может потерять или приобрести?
— Сейчас мы видим, что всем нефтяным компаниям, которые сохранили еще в Венесуэле свои представительства, их руководство дало указание срочно эвакуироваться. Там оставались еще представительства американских компаний Conoco, ExxonMobil и еще нескольких. Но работать в стране практически прекратили уже все американские компании, за исключением пары-тройки очень мелких. И сейчас ситуация складывается так, что впору эвакуировать оттуда не только американские, но и все остальные компании, я бы даже венесуэльскую оттуда эвакуировал.
— А что происходит, как вы думаете, собственно, в зоне нефтедобычи? Физически это опасное место, где стреляют, или там просто происходит обычная работа ежедневная?
— Нет, там сейчас не стреляют, потому что, в основном, все неприятности, острые столкновения сосредоточены в крупных городах, где население выходит на улицы. А в таких местах, как устье Ориноко или прочие места, где, кроме джунглей и пампасов, условно говоря, там, в общем, ничего такого нет, население минимальное, и там во многом даже продолжается работа.
— А что они делают с нефтью, венесуэльские власти, они ее продают каким-то образом физическим?
— Да, а это уже большая проблема. Дело все в том, что когда там работали иностранные компании, в частности американские, то Венесуэла очень активно торговала своей нефтью, поставляя ее на американские нефтеперерабатывающие заводы на юге США, в Луизиане и Техасе. Дело все в том, что нефть эта очень тяжелая, с высоким содержанием серы, и заводы нефтеперерабатывающие в тех районах США были как бы заточены именно под такой сорт нефти. Но произошло следующее: в стране для того, чтобы эта нефть тяжелая, почти битуминозная, чтобы она потекла каким-то образом в танкеры, ее можно было экспортировать, нужно ее разбавлять легкими сортами, иначе она не потечет.
— Ах, вот в чем дело. Все-то я никак не мог понять: нефть и нефть, жидкость и жидкость.
— Нет, есть два разных рынка – есть рынок тяжелой нефти, есть рынок легкой нефти. Вот когда сверхтяжелая нефть, сверхгустая, то ее надо разбавлять. Кстати, из-за этого пришлось заключать соглашение венесуэльцам с "Роснефтью". "Роснефть" пообещала легкую нефть из России поставлять туда для того, чтобы можно было что-то разбавлять. Поскольку после того, как были изгнаны фактически иностранные компании, западные компании, скажем, из Венесуэлы, новое руководство страны социалистическое, левое руководство страны очень быстро стало эксплуатировать месторождения легкой нефти. И фактически там осталось совсем немножко, и разбавлять тяжелую нефть стало нечем.
— То есть они из-за неправильной технологии просто исчерпали возможности поставлять свою нефть на рынок?
— Это не неправильная технология, это, скорее, некомпетентность и бесхозяйственность.
— А как выглядит нынче нефть, которая осталась в Венесуэле? Это просто как смола, ее ковшом? Как ее вообще поднимают на землю?
— Нет, пока она под землей, она еще способна подняться по скважине, там есть более-менее высокие температуры, давление. Но когда она выходит наверх, если не подогревать трубопроводы, то она очень быстро загустевает. Каким-то образом ее могут доставить до нефтехранилища на берегу, но чтобы она потекла в танкер, тут уже необходимо ее разбавлять, конечно.
— Что Россия в этом смысле сейчас делает в Венесуэле? Мы продолжаем сотрудничать с Мадуро или нет?
— Мы не только продолжаем сотрудничать, а уже в общей сложности, я думаю, что в Венесуэлу вбахали больше 20 млрд. долларов. Одна только "Роснефть" туда вложила больше 5 млрд. долларов, вернуть которые не представляется возможным.
— А почему не представляется возможным? Оппозиция, вдруг она придет к власти, предположим? Как будто они не будут нуждаться в "Роснефти" так же, как сейчас Мадуро, деваться-то им некуда будет.
— А чем они будут расплачиваться? Полновесными американскими долларами расплачивались раньше за работу, якобы должны были…
— А нефтью расплачиваться нельзя с Россией?
— России как таковой нефть не нужна. Сейчас идет такая ситуация, когда расплачиваются в местной валюте, а местная валюта в течение этого года должна обесцениться, инфляцию предсказывают на уровне 720% только за этот год. Поэтому расплачиваются бумажками. А "Роснефть", например, пыталась получить венесуэльскую нефть для приобретенных ею мощностей по переработке в Индии. Но если не будет этой нефти, которую планируется получить, а венесуэльцы уже задолжали огромные суммы, там примерно 750 млн. долларов они задолжали китайцам и "Роснефти", поскольку эту нефть просто им не отдавали в последнее время.
— Страна-банкрот из того, что вы говорите.
— Да, это совершенно верно. Под таким левым радикальным руководством Венесуэла превратилась в страну-банкрота, и дальше ничего хорошего впереди не видится.
— Мне хочется еще одну личную историю у вас спросить, личную или нет – не знаю, как вы думаете. Рекс Тиллерсон, бывший глава ExxonMobil, сейчас он госсекретарь США, у компании ExxonMobil с Венесуэлой какие счеты?
— Венесуэла задолжала деньги ExxonMobil за экспроприированные активы в этой стране. И поэтому счеты там: или придется списывать эти деньги, или ждать, пока какое-то новое руководство, которое возобновит сотрудничество с западными компаниями, признает эти долги и начнет их как-то возмещать.
КОММЕНТАРИИ