Заключенный Ильдар Дадин, который 26 февраля вышел на свободу из колонии №5 в городе Рубцовск Алтайского края, рассказал о том, какие пытки применяли к нему в 2016 году сотрудники ИК-7 в карельском городе Сегежа.

Первый раз о пытках Дадин сообщил в письме, переданном в СМИ в ноябре через адвоката. Руководство колонии в Сегеже отрицало, что применяло пытки к заключенным, а проверки колонии комиссиями ФСИН также не подтвердили обвинений. Однако жалобы Дадина подтвердили другие нынешние и бывшие заключенные колонии, а информация о пытках привела к масштабным проверкам колонии в Сегеже и других исправительных учреждений в России.

*****

По словам Дадина, столкновение с системой у него началось еще в СИЗО-1 в Петрозаводске во время посещения первого заместителя начальника управления ФСИН по Республике Карелия Алексея Федотова.

"Я начал говорить, что тут не дают спать, что это противоречит Конституции, а любая форма пыток запрещена 21 статьей. Ему это не понравилось, он сразу развернулся и сказал, что мы с тобой еще в "семерке" (ИК-7) поговорим о Конституции и законе", – сказал Дадин в интервью Радио Свобода.

По прибытии в колонию в Сегеже 10 сентября Дадину, по его словам, сказали оставить вещи и отвели на 20 минут в другое помещение. Когда он вернулся, начался обыск, а в его рюкзаке нашли два лезвия. Дадин рассказал, что за найденные лезвия его тут же отправили в ШИЗО, хотя никак это не оформили.

В ШИЗО, куда попал Дадин, у него забрали туалетную бумагу, зубную пасту, щетку и полотенце, также в камере не работал слив в унитазе и раковина. На утренней поверке он заявил, что не согласен с условиями содержания, и потребовал встречи с прокурором. Когда это требование не было выполнено, он решил объявить голодовку.

По его словам, избиение спровоцировали именно его голодовка и отказ представляться при общении с сотрудниками колонии.

"Меня ведут в кабинет начальника. На стене кабинета – инструкция по тому, как заключенные должны представляться при входе: "Здравствуйте, заключенный такой-то, срок, начало срока, конец срока, разрешите войти". "Я еще в Карелии видел ее, знаю, что ни в ПВР (Правила внутреннего распорядка), ни в УИК (Уголовно-исполнительном кодексе) этого нет, то есть требование незаконно. Я захожу и не представляюсь", – рассказал Дадин.

"Там сидит Коссиев (Сергей Коссиев – начальник колонии по состоянию на сентябрь 2016 года). Он подскакивает ко мне и начинает меня выталкивать. Ему помогают трое сотрудников".

По словам Дадина, его били сначала в коридоре рядом с кабинетом Коссиева, а потом снова в кабинете начальника, но первым его начал бить именно Коссиев: "Он как главарь банды показал своим примером: и политических можно, не бойтесь, бейте его".

После избиения Дадина препроводили в его камеру, а потом снова избили во время вечерней поверки.

"Меня ведут в сторону моей камеры, пытаются заставить меня поставить руки на стену. Я говорю: покажите мне закон. Когда я в очередной раз сказал про Конституцию, старший на поверке сказал, что здесь нейтральная территория. После этого со стороны старшего последовал приказ: "Научите его вставать к стене". И после этого минимум трое, но может человек пять или шесть начали наносить удары", – рассказал Дадин.

"Как только я приседал, я замечал, что если голова моя опускалась, избиения прекращались. Ногами они не били, по голове не били, чтобы не было следов. Били руками, нижней частью ладони, ногами били только по корпусу и по ногам. Удары наносились по щекам, скулам, затылку, теменной части. И так повторялось 2–3 раза. Я под ударами склонялся, видел ноги, вставал и снова начинались удары", – пояснил он.

Потом Дадина, по его словам, завели в камеру и окунули головой в унитаз, снова вывели в коридор, снова избили.

Дадин рассказал, что "сломался" на следующий день, когда ему надели на глаза вязаную шапку, сцепили руки наручниками за спиной и подвесили в прогулочном дворике на вставленные в стену штыри, вывихнув плечи, так, что его запястья были где-то на уровне лопаток.

"Дикая боль в запястьях и в плечах. Хочется даже, чтобы запястья отрезали, чтобы эта боль прекратилась, – рассказал Дадин. – Через пятнадцать минут запястья немеют и уже не так больно, а в плечах боль остается. Как только меня подвесили, с меня тут же сняли трусы и прямо сказали, что сейчас послали за осужденным, который меня "опустит".

Невыносимая боль и угрозы изнасилования заставили его подчиниться: "Я сломался, я говорю, прекратите это", – рассказал он и согласился отказаться от голодовки, подписывать все бумаги, которые от него будут требовать, а также извиниться перед начальником колонии.

"Подошел сотрудник и сказал, что уже поздно, руководство сказало, пусть он еще повисит", – вспоминает бывший заключенный.

В последующие три дня его, по его словам, снова регулярно избивали утром и вечером. Бить перестали лишь после того, как Дадин "исправился": представлялся по форме и подписывал, не читая, все, что ему давали. В том числе – протоколы о несуществующих нарушениях, за которые его помещали в ШИЗО.

По словам Дадина, он был уверен в том, что главным доказательством применяемых в колонии пыток будут служить видеокамеры, которые были установлены во всех помещениях. Он уверен, что они работали: камера в ШИЗО была направлена прямо на унитаз, и когда Дадин пытался отвернуть ее, чтобы сходить в туалет, к нему тут же прибегал дежурный. Однако избивали его 11–14 сентября, письмо его появилось в прессе 1 ноября, а видеозаписи хранятся всего 30 дней, - пояснил он.

*****

Дадин – первый осужденный в России по "политической" статье 212.1 УК ("Неоднократное нарушение порядка проведения митингов"). 7 февраля 2016 года его приговорили к 3 годам колонии общего режима, а 31 марта 2016 апелляционный суд уменьшил срок наказания до 2,5 лет.

После сообщений о пытках Дадина в колонии и общественного возмущения по этому поводу Верховный суд 22 февраля 2017 года отменил приговор активисту. Суд поддержал прошение Генпрокуратуры, представитель которой заявил, что в действиях Ильдара Дадина не было состава преступления

Уже после освобождения Дадина уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова заявила, что 212-ю статью надо вообще исключить из Уголовного кодекса. Аналогичную идею в Госдуму внесли депутаты от фракции ЛДПР.