Российский художник-акционист Петр Павленский покинул Россию и намерен просить политического убежища во Франции вместе с гражданской женой Оксаной Шалыгиной и двумя дочерьми.

Сам художник, объясняя решение уехать, обвинил власть в попытке "политической ликвидации с помощью операции силовых структур" и рассказал, что женщина, которая, по его словам, притворялась близкой подругой семьи, выдвинула против него и Шалыгиной обвинения в сексуальном насилии. Сам художник и его гражданская жена обвинения отрицают.

Заявление в Следственный комитет на Павленского и его жену написала актриса Театра.doc Анастасия Слонина. Якобы Петр Павленский и его жена заставляли девушку заняться с ними групповым сексом.

Решение покинуть Россию Павленский и Шалыгина приняли 15 декабря — они возвращались домй из Варшавы, и в аэропорту их задержали люди в масках, назвавшиеся представителями уголовного розыска. Обвинение, которое им может быть предъявлено, предусматривает до 10 лет колонии.

В студии Настоящего Времени Павленский и Шалыгина объясняют свою версию событий

Версия Павленского

— Хотелось бы мне сперва услышать вашу версию развития событий. Что произошло после вашего возвращения из Варшавы?

Павленский: Ну, наверное, я начну рассказывать. Мы 14 декабря возвращались из Варшавы и после прохождения паспортного контроля нас задержали. Нас задержали люди, которые представились оперативниками уголовного розыска. Рядом были полицейские. После этого нас отвезли в Следственный комитет на Болотниковской 77, 5-й корпус. И там уже мы окончательно узнали, что вообще произошло. А произошло то, что разработка по нашей ликвидации, которая, как мы предполагаем, идет, как минимум, с фиксацией на Красной Площади, то есть если посмотреть историю, это были сначала незначительные административные дела, потом уже уголовные дела с незначительными ограничениями свободы, потом уже более серьезные ограничения свободы.

Параллельно шло психиатрическое преследование, потом это уже реальный действительный арест, потом который как бы закончился денежным штрафом. И все тогда начали говорить: "Посмотрите, какое доброе российское государство, какое оно великодушное, какое оно правдивое. Как вот они человека освободили из тюрьмы, он же поджег ФСБ, можно сказать, сакральное, посягнул на сакральное, но тем не менее его освободили". Правосудие торжествует как бы, этическое торжество правосудия. Но на самом деле понятно было, что этот диалог с властью можно рассматривать так: ты у нас будешь сидеть, но если ты у нас будешь сидеть, то ты не будешь сидеть как человек, который опровергает режим, который не соглашается с режимом, ты будешь сидеть у нас как человек, который опасен для общества.

— Раньше вы говорили, что в случае уголовного преследования вы страну не оставите и будете бороться. Что изменилось? Почему сейчас вы решили уехать?

Павленский: Очень просто. Ситуация изменилась таким образом, что когда я это говорил, и я не отказываюсь от своих слов, я говорил это по отношению к себе. Посмотрите, что сейчас происходит. Сейчас хотят возбудить уголовное дело, и преследование начинается уже нас двоих, то есть меня и Оксаны, а фактически четырех человек, потому что еще двое детей пойдут постигать школу жизни в детские дома.

— Оксана, можно я к вам обращусь, расскажите мне, если вам несложно, уже тогда вернемся к бытовой сути этого обвинения, которое Анастасия Слонина выдвинула против вас, как, по вашей версии, развивались эти события?

Шалыгина: По нашей версии, они развивались так, что эта актриса оппозиционного так называемого театра, она искала всячески нашего общения, выходила на связь. Это началось где-то с сентября этого года.

— В какой момент вообще в ваших отношениях разговоры зашли о свободной любви и сексуальных отношениях? И заходили ли они об этом?

Шалыгина: Мы никогда не скрывали своих позиций по этому вопросу, это знают все. Если почитать любое интервью наше и, кстати, как раз в "Театре.doc" была встреча и со мной, и с Петром, и там мы все это подробно обсуждали, где, собственно, и присутствовала эта актриса и первый, и второй раз. Поэтому об этом все знали. Это факт, который никогда не умалчивался. Наоборот, это была позиция осознанная такая, что это как раз происходит борьба в поле с традиционными семейными ценностями, которые внедряет государство, и наше нежелание следовать этому и, так скажем, бороться с этим.

— В связи с этим…

Павленский: В связи с этим я, наверное, могу сказать что. Это не было секретом. Это было нашей открытой позицией.

— Так, и вы с ней обсуждали это? Почему возникло у нее предположение или утверждение, судя по тому, что она обратилась в правоохранительные органы Российской Федерации с заявлением, что существовала некая попытка изнасилования?

Павленский: Что происходило вообще с нами, как развивалось наше общение? Она начала с самого начала искать какой-то дружбы, какой-то поддержки, в какой-то момент она начала искать и каких-то отношений тоже. И все. И вечер, проведенный в гостях, он и превратился в это заявление. Но как я это говорю, как мы это говорили – мы будем продолжать на этом настаивать. Потому что если посмотреть нашу историю, то видно, что так оно и было всегда – насилия никакого не было. Не было ничего близкого даже, походящего на насилие. Это принципиально важно. То есть, безусловно, мы стоим на позиции свободных отношений. Эта позиция подразумевает разные формы отношений. Но мы принципиально против всякого насилия в сфере личных отношений прежде всего.

— А шрамы на ее руке, о которых она говорит, это как-то связано с проведенным вечером?

Павленский: Нет. Никаким образом.

— Тогда почему возник конфликт с ее супругом? Как это развивалось? Бойфрендом, точнее, я так понимаю, ее молодым человеком?

Павленский: Конфликт с бойфрендом… Если вы будете разбираться с этой ситуацией, если вы постараетесь разобраться объективно, вы поговорите с разными актерами этого театра, вы, конечно, сможете узнать, что сама актриса, что может показаться вам довольно странным, жаловалась на этого бойфренда, она искала как раз защиты. Она приезжала к другому актеру и просила дать ей возможность жить у него, потому что ее бойфренд душил ее, бил головой об ванну, плевал ей в лицо, избивал ее. Это то, что она рассказывала о нем, и почему она искала защиты у других людей. И в какой-то момент этот бойфренд начал почему-то писать мне с угрозами. С угрозами и желанием встретится. Ну хорошо, мы встретились. Но чем могла закончиться встреча с человеком, который угрожает мне, который, как я на тот момент был убежден, избивает девушку, унижает ее, плюет ей в лицо и делает всевозможные вещи?

— Оксана, а у вас не было в тот момент уже предположения, что ваш муж может попасть в такую историю, когда его, как вот вы утверждаете, подставят перед сотрудниками правоохранительных органов? Чувство опасности не сработало в этот момент?

Шалыгина: Во-первых, Петр мне не муж. Это позиция, которую тоже мы неоднократно публично заявляли, мы против этих ярлыков. Нет, у меня не было, то есть…

Павленский: Это полицейский язык. Надо понимать, что вот это "муж", "жена" – что это? Когда ты заполняешь протокол, когда ты говоришь "протокольный язык", гражданская составляющая – ну какой "муж", "жена"?

— Петр, у меня два вопроса вот в связи с этим, чтобы нашим зрителям до конца было понятно. Вы можете объяснить, кто люди, которые вместе с вами пришли на эту встречу и, судя по записи, кого-то избивают?

Павленский: На встрече меня и вот этого человека был я, была Оксана и там еще присутствовали в театре артисты "Театра.doc", актеры "Театра.doc". Вот и все.

— Подождите, я имею в виду про ту пленку, которая сегодня появилась, и я так понимаю, ее распространяют в сети – запись видеокамеры, на которой видно, как выходят из машины четыре человека, и они бьют пятого человека. Утверждается, что это видеозапись той встречи на улице, которая состоялась между знакомым этой актрисы и вами, на которой видно, что его избивают.

Павленский: Я не видел никакой видеозаписи.

— Но была такая встреча или нет? Был факт драки?

Павленский: Была встреча около Театра.doc, после которой мы прошли в Театр.doc, и дальше у нас была с этим актером, у нас было с ним столкновение, стычка, она была в Театре.doc.

— То есть это не было на улице?

Павленский: О какой пленке идет речь? Там что, стоял кто-то с камерой?

— Там есть запись видеонаблюдения, на которой одного человека избивают четверо. Он утверждает, что и Оксана, и вы, и еще двое молодых людей, а потом еще двое подошли, все вместе на него набрасывались и били его руками и ногами.

Павленский: Ложь. Там не было ничего похожего и близкого к этому. Я встретился с человеком, мы прошли. Человек бросился с кулаками на меня, у нас произошла стычка, после которой он смог разговаривать, и тогда Ксюша, Оксана, попросила у него, чтобы он извинился перед женщинами за то, что он их избивает, чтобы он пообещал, что он не будет больше избивать женщин. На этом мы договорились. В театре присутствовали еще актеры.

Шалыгина: Да, так скажем, он признал то, что он бьет женщин, и извинялся перед всеми женщинами, обещал, что такого больше никогда не будет.

— А вы можете хотя бы предположить такое, что Анастасия, актриса театра, действует не из-за желания подставить вас по науськиванию правоохранительных органов, как вы утверждаете, а по каким-то своим абсолютно человеческим, бытовым мотивам. Может быть, она помирилась со своим бойфрендом или испугалась, или еще испытала какие эмоции?

Павленский: А в чем ее чувство выгоды? Чем отличается доносчик от обиженного потерпевшего, который ищет защиты у правоохранительных органов? Он отличается тем, что его выгода неясна в этом. Ее не было. Мы расстались с Анастасией друзьями. Почему после этого появляется заявление? Если какое-то есть к этому недоверие, за 5 дней до возвращения в Россию мы были в Варшаве, нас предупредили, опять же, через вот эту актрису правоохранительные органы предупредили, что на нас есть заявление, что нас разыскивает полиция и что нас посадят в тюрьму.

— Какой период прошел между всеми этими событиями, включая разговор в Театр.doc, и датой подачи заявления?

Павленский: С сентября это где-то началось. В сентябре была лекция в театре.

— А заявление когда было подано?

Павленский: Заявление, видимо, где-то в начале декабря. Важно все-таки, чтобы я закончил то, что я говорил. Вы подумайте тогда, почему мы приехали? Если была бы хоть одна причина отнестись к этому серьезно, мы бы стали возвращаться в Россию, мы что, хотели проверить судьбу, посмотреть, посадят нас или не посадят? Я видел в тюрьме достаточно много людей, и то, что произошло дальше в Следственном комитете, это очень несуразная вообще ситуация, потому что это тяжкая статья, то, о чем мы узнали уже, это тяжкая статья, по такой статье людям без прописки, регистрации в конкретном регионе никогда в жизни не дают уйти. Не может такого быть, не бывает системы столь легкомысленной, посмотрите статистику вообще по арестам.

— Оксана и Петр, у меня вопрос к вам обоим, я хотел бы попросить вас по очереди высказаться. Дело в том, что художественные акции Петра Павленского, они достаточно просты для понимания, у них понятный, ясный любому человеку, придерживающемуся самых разных степеней свобод в сфере личной жизни, месседж. Он посвящен свободе, чувству собственного достоинства (извините, что я пересказываю вам ваши акции, но тем не менее). Они понятны многим. Среди этих людей, судя по тому, как сегодня люди реагируют на эти новости, есть немало людей, которые не приемлют тот образ жизни, который вы ведете, и вот эта разница между художником Павленским и человеком Павленским вызывает большой диссонанс у людей в их сознании. Для таких людей как бы могли прокомментировать это?

Павленский: Может быть, не стоит придумывать какие-то себе образы, какие-то идолы, которые не соответствуют действительности, потому что я, как художник, обращаюсь, прежде всего, к действительности, и я год за годом в каждом разговоре говорю, что мы работаем с формами существования, что мы опровергаем диктат режима и власти, в том числе и того, что требует идеология. Потому что личное — это политическое, как Кэрол Ханиш в 70-е годы сказала, и мы придерживаемся этого, это для нас принципиально. Потому что это разрыв, ты не можешь быть одним человеком в жизни и другим человеком в своем искусстве, значит, ты врешь в своем искусстве. Поэтому эта позиция свободных отношений — это позиция презрения к институту брака, семьи и супружеской верности, она часть общего высказывания, часть этой всей истории.

— Оксана, вы понимаете, что зрители акций Петра Павленского относились к нему, глядя на эти акции, не таким образом, каким он является в жизни?

Шалыгина: Героизировали, правильно?

— Почему героизировали? Я думаю, что просто некоторые вещи, которые делает Павленский, люди готовы принять и вы, а какие-то вещи, например, уже находятся за гранью той морали, которую люди готовы принять и сравнивать со своей жизнью, с этим уже не могут как-то примириться.

Шалыгина: Мы ничего не скрываем и мы никогда не скрывали, то есть это форма нашей жизни. И если кто-то сначала не обращал внимания на наши слова, то теперь, допустим, они обратили внимание, не согласны с этим, то это уже вопрос к этим людям.

— Петр, говорят, что в следственном изоляторе, в котором вы находились еще в мае прошлого года, вы смогли познакомиться с людьми из уголовного мира, которые вполне уважительно относились к вашим акциям и к тому, что вы делали, за что, собственно, в тюрьме оказались. Эти люди каким-то образом участвовали в этом конфликте, да или нет?

Павленский: Нет, безусловно, нет.

— Оксана?

Шалыгина: Нет, конечно.

— Спасибо большое, Оксана Шалыгина, Петр Павленский на связи со студией "Настоящего времени". Могу я спросить, откуда?

Павленский: Из Франции, из Парижа.

Версия Театра.doc

По версии театра, с сентября Павленский бывал у них и проявлял знаки внимания к Анастасии Слониной. Это не понравилось ее молодому человеку, режиссеру и актеру театра Василию Березину. Гремина предоставила Настоящему Времени видео с камер наружного наблюдения — того, что должно было стать их мужским разговором с глазу на глаз.

Что было дальше — нам рассказал художественный руководитель театра Михаил Угаров:

— Театр.Doc с осени жил с этим знанием, но мы просто не выносили информацию наружу, поскольку знали, что в двух случаях поданы заявление в полицию и ждали какой-то реакции. В первом случае так и не дождались. Это касается избиения нашего режиссера Василия Березина, бойфренда Анастасии Слониной. Дело так и лежит. У них был конфликт с Павленским, грубая переписка.

Петр Павленский положил глаз на Настю, Вася бурно отреагировал. Они договорились встретиться, Павленский приехал на машине, вчетвером — он, жена и еще двое мужчин. Затем еще два мужика подошли. То есть шесть человек били лежащего на снегу ногами, в том числе и жена Павленского. Когда я затем в переписке спросил Петра: "А что вам, слабо один на один? Обязательно вшестером надо бить?", он мне написал: "Да, я не Д`Артаньян, я наказывал". Естественно, я на это ответил: "В сегежской колонии, где пытали и избивали Ильдара Дадина, тоже считают, что они не Д`Артаньяны, а наказывают".

Второй эпизод случился спустя какое-то время. Они Настю зазвали в гости, она приехала. Петр с женой практикуют секс втроем. Против чего, естественно, выступила актриса. Не захотела. Ну и началось – насилие, нож, ей резали руки, пальцы, в общем, она еле оттуда сбежала. Эту историю она тут же на следующее утро мне рассказала. И подала заявление.

Тут еще моя личная история – рухнул герой в моих глазах. Я был один из самых горячих сторонников и поклонников Павленского, и теперь я понимаю, что его акции и то, что он делал, как художник, это одно. А лично — это омерзительно. Это уголовка. То есть он нормальный уголовный тип — с лексикой, с понятиями уголовными. И пока это в моей голове не умещается, – подчеркнул Угаров.

В разговоре с Настоящим временем два наших собеседника, коллега и знакомый Анастасии Слониной, поставили ее версию произошедшего под сомнение. Они утверждают, что молодой человек актрисы, Василий Березин избивал ее. Сама девушка от комментариев пока отказывается.