Рефтинское спецучилище закрытого типа в Свердловской области России – одно из нескольких десятков подобных в России. В нём содержится до двух сотен "трудных" подростков. Училище печально известно тем, что из него периодически десятками сбегают воспитанники, несогласные с местными порядками. Например – с систематическими избиениями со стороны заместителя директора, против которого в 2016 году возбудили уголовное дело.

Корреспондент Настоящего Времени встретился с бывшими воспитанниками Рефтинского училища и попытался разобраться в том, что на самом деле происходит в его стенах.

*****

Разбитые стёкла, разбитая черепица, разбитые жизни: Рефтинское училище для трудных подростков видело немало бунтов и погромов.

"Угон, кража, – перечисляет "послужной список" своих сокурсников воспитанник спецучилища Алексей Лоскутов. – Наворотили делов: на четыре с лишним миллиона разнесли спецучилище. Грубо говоря, уголовники".

Алексей сам попал в спецучилище по решению суда и провёл в нём почти три года. За это время успел сбежать, вместе с десятками других воспитанников. Но, как и большинство беглецов, Алексей не ушёл далеко. Уже спустя несколько часов его вернули за бетонный забор с колючей проволокой, который окружает училище.

Сайт Рефтинского училища утверждает, что "педагоги окружают воспитанников добротой и заботой, создают условия для комфортного и уютного пребывания в училище". Алексей Лоскутов говорит, что эти слова не соответствуют действительности:

"Поговорят сначала, а потом – побьют. Я был как груша боксёрская. Почки отбивали, живот отбивали. Без синяков всё делали", – рассказывает он.

Эпицентр принятия решений о детях в Рефтинском находится в другой части страны. Качество этих решений эксперты ставят под сомнение.

"Мы обращались, когда Ливанов был министром образования, – рассказывает детский омбудсмен по Свердловской области Игорь Мороков. – Но ответа не было, даже не отреагировали".

Алексей Лоскутов вспоминает, что рассчитывать в училище можно было только на самого себя. Если же воспитанники обращались в полицию – это не только не помогало, но наоборот, приводило к "закручиванию гаек". Воспитанники спецшколы прямо говорят, что полиция отказывала им в помощи. Препятствовала огласке и "этика арестантов", которую насаждали в училище наиболее криминализованные подростки. Они угрожали остальным, заявляя, что общение с полицией в их среде "не принято".

В этих условиях успех воспитания в спецучилище целиком зависел от профессионализма педагогов. Но как оказалось, уровень этого профессионализма был достаточно низким.

"Когда мы в первый раз приехали в училище, одна тётенька в возрасте начала рассказывать: "Как здорово, что у нас здесь есть бисероплетение". Можно смеяться, но это действительно так. Не соответствовал уровень подготовки воспитателей", – признает Игорь Мороков. Но, по его словам, управлять режимным объектом и "трудными подростками" воспитателей никто не учил, хотя должны были бы. Первые методические разработки на эту тему появились только в 2016-м году, – замечает он.

По мнению экспертов, именно ошибки в управлении стали причиной "карательной" педагогики, которая, по версии следствия, широко применялась в Рефтинском спецучилище.

"Режимная составляющая взяла верх над педагогической, – рассказывает о Рефтинском училище Татьяна Мерзлякова, уполномоченный по правам человека в Свердловской области. – Так не должно быть. Там, где дети, всегда должен быть выше педагог. А я общалась с ушедшими из училища воспитателями, психологами, и они говорили, что работать там было невозможно, потому что на них "давили" "режимники".

Бывший заместитель директора училища Сергей Бакшаев в ответ на эти обвинения настаивает на своей невиновности. По словам Сергея Бакшаева, детей он любит, а насилия в училище нет и никогда не было. Однако десятки воспитанников заявляют прямо противоположное и прямо говорят о насилии со стороны куратора режима и его коллег. И сам Бакшаев, и директор училища от комментариев и встречи с корреспондентом Настоящего Времени отказались.

Ситуацию в Рефтинском спецучилище изучала ОНК Свердловской области. Осенью они приехали с проверкой в спецшколу, заранее предупредив об этом руководство в Свердловске и Москве. Но общественных наблюдателей в школу просто не пустили, – замечает экс-член ОНК Вячеслав Башков.

Чтобы присоединиться к воспитанникам спецучилища, в России сегодня совсем необязательно рождаться в неблагополучной семье. Отечественная система ювенальной юстиции такова, что в группе риска – едва ли не каждый ребёнок.

Следственный комитет потребовал от Министерства образования устранить нарушения в Рефтинском спецучилище, которые привели к бунтам воспитанников. Но что это за нарушения – в Министерстве не поясняют.

"Общество изначально виновато перед этими малыми детьми, которые крадут, убивают, врут, – считает Валентина Долгова, декан факультета психологии Южно-Уральского государственного гуманитарно-педагогического университета. – Это мы виноваты в том, что они это делают. Поэтому наша главная задача – помочь этим людям людьми оставаться".

"Ну накосячил ты, своровал –и что, всё, ты не человек? Почему не человек? Человек!" – настаивает Алексей Лоскутов.