Пушки на Карельском перешейке заговорили 30 ноября 1939 года — потому что не смогли найти общий язык дипломаты. Сталин требовал отодвинуть границу СССР. От бывшего финского города Терийоки, а теперь Зеленогорска до Ленинграда было всего 40 км.

"Зимнюю войну" против Финляндии СССР планировал как блицкриг. Но конфликт превратился в кровопролитное противостояние.

Жители тогда еще молодой республики (Финляндия получила независимость лишь после развала Российской Империи) не хотели отдавать ни пяди своей земли. После успешного наступления в самом начале советская армия вскоре уперлась в линию Маннергейма, одно из самых грандиозных оборонительных сооружений двадцатого века. Болота перед укрепленными ДОТами стали братской могилой для десятков тысяч финских воинов и сотен тысяч советских солдат. Финнов рассчитывали победить силами одного Ленинградского военного округа, но в итоге подтягивать войска на фронт пришлось даже из Одесской области.

Точно потери России в "зимней войне" подсчитать невозможно, считает командир поискового отряда "Озерный" Сергей Загацкий. Пока землю можно копать, он и его команда продолжают поднимать останки бойцов, погибших на Карельском перешейке. Каждый год они находят сотни людей.

"В 2013-14 году у нас была большая вахта на болоте в Лейпясоу. Там было найдено порядка 600 наших солдат и всего 10 финнов, — рассказывает Загацкий о потерях сторон лишь на одном участке советско-финского фронта. — В этом году мы захоронили 177 красноармейцев и ни одного финна".

Колоссальные потери Красной армии историки объясняют вовсе не плохим вооружением или низким боевым духом. Все это — провальная тактика советских полевых командиров. Например, штурмовать зимой железобетонные ДОТы финской армии советских солдат отправляли без маскировочных халатов.

"Можете себе представить: зима, белоснежное болото, а по нему идут солдаты в серых шинелях, — рассказывает Сергей Загацкий — У финнов это в документах по большому счету даже не фиксировали, как бой. Для них это был тир. Отстреливать черные фигуры на белом болоте — лучше мишени не придумаешь. Почему у них не было маскхалатов — вопрос к командованию".

Где были расположены многие из финских ДОТов — советские солдаты не знали: укрепления были хорошо замаскированы. А по тем ДОТам, о которых предупреждала разведка, долгое время били только из стрелкового оружия, не из артиллерии. Советские снайперы пытались попасть в пулеметчиков через крошечные смотровые щели.

Финляндия оказалась подготовлена к войне на порядок лучше СССР. Ее ДОТы-крепости были достаточно безопасными и выдерживали обстрелы тяжелой артиллерии. Но главное — внутри было тепло. Зато по другую линию фронта красноармейцы даже в зимней одежде насмерть замерзали в окопах. Именно так погибли украинские солдаты: у пополнения из Одесской области не было ватных штанов, а под шинелями они носили обычные гимнастерки.

Историки обнаружили, что приказы разным частям отдавались нескоординированно.

"Часто бывало так, что танки получали приказ идти в атаку, а пехота такого приказа не получала, — говорит Сергей Загацкий. — Танки прорывались в тыл, там у них заканчивалось топливо. Танкисты бросали машины, прорывались через линию фронта обратно. Потому что обнаруживали, что помочь им некому: пехоты нет, и успех развить некому".

Через 105 дней изнурительной войны страны подписали мирный договор. Поставленную Сталин задачу армия выполнила: границу от стратегически важного Ленинграда отодвинули. Но цена этих 120 км была так велика, что в прифронтовом Ленинграде даже не праздновали победу: советские потери были как минимум в 10 раз больше финских. Газеты ограничились по случаю окончания войны скромными протокольными заметками.

Сегодня в Ленинградской области также не вспоминают о годовщине начала "зимней войны". Власти даже отменили историческую реконструкцию, в которой энтузиасты хотели разыграть одно из сражений между СССР и Финляндией. Хотя именно этот солдатский подвиг можно считать одной из главных народных жертв в советской истории. В отличие от братских могил Великой Отечественной, в захоронениях советско-финской войны почти не бывает офицеров и тем более, политработников. В них — одни солдаты. И каждый четвертый из которых погиб не от пуль, а от холода.