Через несколько недель в Украине будут отмечать очередную годовщину начала Майдана, который начал собираться осенью 2013 года — сперва с требованием подписать договор об ассоциации с Европой.
Спустя три года украинские органы следствия так и не ответили на вопросы: кто организовал кровопролитие на Майдане, что делать с десятками уголовных дел, которые возбуждены в отношении прежних украинских руководителей, скрывающихся сейчас в России, вернутся ли в украинский бюджет деньги, украденные соратниками Виктора Януковича и семьей бывшего президента.
Да и перспективы международного осуждения прежней украинской власти не ясны. Уже стало традицией ближе к зиме задавать вопросы представителям власти. Обозреватель Настоящего Времени Сакен Аймурзаев поговорил об этом с генеральным прокурором Украины Юрием Луценко.
— Вообще вся история прежних этих предшественников ваших, ваших — в смысле вообще власти нынешней, я не могу понять, особенно когда ты издалека смотришь на дела Майдана, что мешает? Я не могу понять, почему мы не имеем простых и конкретных ответов по всем этим делам, которые там объединены в отдельный департамент, туда-сюда. Почему у нас нет простых ответов?
— Давайте я буду отвечать за себя и за свои ошибки?
— Да, хорошо.
— Поэтому, с одной стороны, я очень не люблю, когда говорят о предшественниках, ссылаясь на то, что они во всем виноваты. А, с другой стороны, к сожалению, я пришел через два года после начала расследования этих дел.
Давайте я скажу, что я планирую сделать. Мы планируем сделать в этом году первое: большое дело по государственной измене, статья 111 Уголовного кодекса, Януковича и его мафиозной команды.
Она будет включать в себя: доведение до недееспособности Вооруженных сил Украины и Службы безопасности Украины, уничтожение информационной безопасности страны, нанесение ущерба экономической безопасности страны, переход на сторону врага и призыв к оккупации части нашей территории – законченный вид преступления.
Все эти элементы, подчеркиваю, все эти элементы сейчас мы заканчиваем. У меня об этом есть официальные рапорты. Поэтому я не буду ждать решения одного из руководителей департамента, который высказывает свое мнение в качественности закона о заочном осуждении. У меня тоже есть свои сомнения в качественности, но, извините, прокурор должен выполнять закон, а не выбирать тот, который ему нравится, или не идти по тому, который ему не нравится. Поэтому это первое дело, я буду делать все, чтобы было укомплектовано и передано на ознакомление подозреваемыми и возможным потерпевшим.
Вопрос № 2: статья 191 "Хищение в особо крупных размерах", она будет разбита на серию дел. Например, у нас готово, например, мы будем говорить о... Здесь будут экономические преступления соратников Януковича, которые, следствие по действиям которых также подходит к концу. Я уже говорил о воровстве из нефтегаза под руководством господина Курченко. Я говорил о воровстве из налоговой под руководством господина Клименко. Кстати говоря, эксперты, не мы, а государственные эксперты говорят о сумме ущерба около 40 миллиардов долларов. То есть за два года господин Янукович вывел из страны около одного годового бюджета. Это вопрос, почему украинский учитель имеет 150 долларов зарплаты.
Мы говорим также, например, о бывшем министре обороны Ежеле, который также подозревается в злоупотреблениях. Мы говорим, я сейчас еще так быстро листаю, потому что ищу законченные дела, а не те, которые двигаются.
Мы говорим также о деятельности господина Калетника, который подозревается в незаконном обращении через махинации на таможне. Мы говорим о господине Арбузове, который подозревается в нецелевом использовании государственных денег, а также к организации группы, которая отмывала через государственные облигации колоссальные суммы. Сейчас мы арестовали около 1,5 миллиардов долларов на счетах государственных банков. Мы говорим о других экономических преступлениях, и эти вещи будут по степени готовности, это все будет идти параллельно.
— То есть первое идет предательство Украины политическое.
— Государственная измена, потом идет 191-я – это не коррупция, это разворовывание, хищение. Третье может быть злоупотребление рядом чиновников своим служебным положением, это будет где-то в начале следующего года, также могут быть блоки.
Есть, например, такая тема, как желание Януковича взять под контроль не только государственные механизмы, ведь в этом большом деле о госизмене мы будем предусматривать эпизод об узурпации государственной власти. Но также господин Янукович, как мы выяснили, пытался взять под контроль и общественные, и религиозные организации.
Поэтому буквально в ближайшее время мы готовы направлять сначала в Верховный совет за согласием на привлечение народного депутата к уголовной ответственности, а потом и передавать все дело в суд по попытке Януковича заставить покойного Митрополита Владимира, главу Украинской Православной церкви, уйти в отставку в пользу донецкого ставленника.
— Это Новинский?
— Да. Это вопрос к Вадиму Новинскому, который нами подозревается как соучастник этого преступления Януковича. То есть это еще одно дело Януковича, где проходит соучастником этот человек. В других делах проходят другие соучастники. Например, господин Ставицкий, например, который сейчас находится на территории Израиля.
— И прекрасно себя чувствует.
—Дела по "Межигорью" и "Сухолучью", резиденции и лесной резиденции Януковича, будут направлены в суд в этом году. Господин Ставицкий вряд ли будет себя хорошо чувствовать, я это могу вам сказать после общения с израильскими коллегами и адвокатами господина Ставицкого, он же Розенберг. Мы можем говорить также о перспективе расследования так называемых "вышек Бойко", то есть огромные закупки через офшорную компанию с подозреваемой у нас большой накруткой, неадекватным увеличением стоимости, причем деньги остались за рубежом.
Мы уже готовы говорить о приватизации "Укртелекома". Когда я с коллегами на Кипре обсуждал эту тему, они были крайне удивлены наглостью: офшорная компания покупает в ходе приватизации "Укртелеком", как вы понимаете, системообразующее предприятие, после этого закладывает его в залог государственному банку и точно ту же сумму выводит назад в офшор. Тупо как дверь и нагло как енакиевский президент, я другого слова просто не подберу.
— Смотрите, эти все планы — цель какая? Мы не увидим Януковича на скамье подсудимых, даже в Гааге, я думаю, не увидим. Тогда цель этого всего какая?
— Я так не думаю. То, что вы сказали, я бы подверг сомнению. Первая цель – справедливость. Любое уголовное преследование должно заканчиваться справедливостью. Если мы сегодня, очевидно, не можем привлечь Януковича к очному процессу, значит, мы привлечем его к заочному, и он будет осужден, его активы будут конфискованы, его передвижения по всему миру станет невозможным.
И самое главное – ему будет дана правовая оценка, потому что пока я не могу утверждать, что это преступление. Я считаю, что оно носит полные признаки, и мы готовы это доказывать в суде, создания преступной организации.
— Какой срок, чтобы просто мы понимали, когда это будет?
— Это большое дело по государственной измене и созданию преступной организации для государственной измены, это годы. Это огромный объем материала. Два-три года. Создание преступной организации с целью расхищения по отдельным эпизодам – это год судебного процесса, если он будет двигаться в нормальном рабочем режиме.
Скажем, рассмотрение "Межигорья" и "Сухолучья" – так же это год, ну, может быть, полтора. То есть я считаю, что если мы в этом году – в начале следующего года будем передавать материалы в суд, то в конце следующего года – в начале 2018-го мы получим ряд приговоров. Еще раз говорю: я могу только подозревать его и обвинять господина Януковича в создании преступной организации, которая имела намерения предавать, воровать, похищать людей, стрелять в людей. Но самое главное – это получить на это приговор суда.
Теперь по поводу вашей фразы о Гааге. Я здесь с вами не согласен. Потому что буквально на этой неделе имел встречу с представителями офиса Международного криминального суда, и мы с ними имели трехчасовую серьезную беседу.
Как известно, Украина признала юрисдикцию МКС, Международного криминального суда, в двух эпизодах: эпизод событий на Майдане и эпизод событий на востоке Украины во время боевых действий. Представители Международного криминального суда уже несколько раз официально выражали сомнения в возможности принятия в свою юрисдикцию расследования дела на Майдане. Есть ряд причин, но главная из них одна – они спрашивают: "Почему вы считаете, что это дело не может быть рассмотрено национальными правоохранительными органами, в национальном суде?". Честно говоря, я затрудняюсь с ответом на этот вопрос. Конечно, можем, конечно, обязаны.
А вот второй вопрос: "Можете ли вы в украинских правоохранительных органах и в украинских судах рассматривать преступления против человечности во время военных событий на Донбассе?". Тут абсолютно очевидный вопрос: нет, у нас недостаточно наших возможностей, национальных возможностей.
И тут представители МКС нам сказали: «Господа, обратите внимание, что мы уже вам ответили: "Мы склонны рассматривать события на Майдане как непрерывную цепь событий, приведших к войне". И я с этим очень согласен. Я, собственно, туда прибыл именно с этой мыслью.
Что произошло, с моей точки зрения? Янукович, который узурпировал власть с целью максимального личного обогащения, с целью подавления любого протеста по этому поводу, с целью будущей государственной измены, чтобы удержать власть в ходе следующих выборов, столкнулся с оппозицией, которая вышла на Майдан. Сначала он пытался ее избивать, потом убивал, потом убежал в Харьков, где пытался расколоть страну, потом после залета на территорию Российской Федерации вернулся в Крым и благословил аннексию украинской территории. Дальше он вернулся в Российскую Федерацию и подписал письмо, позже продемонстрированное господином Чуркиным в Совете безопасности ООН, с призывом его, Януковича, ввести российские войска на территорию Украины. Позже Янукович в одном из интервью подтвердил, что это его подпись на его обращении. Соответственно, налицо имеем три связанные между собой действия: попытка подавления оппозиции, попытка раскола страны и попытка военного вторжения на территорию страны.
Я, так же, как и МКС, склонен рассматривать это в рамках единого дела, которое, исходя из необходимости оценки, в том числе и российских политических и военных руководителей, близка юрисдикции именно Международного криминального суда в Гааге. И мы будем рассматривать возможность привлечения туда не только тех около 20 политических и военных руководителей Российской Федерации, которых наша военная прокуратура обоснованно, после установления фактов и проведения экспертиз подозревает в причастности к преступлениям против человечности, но и гражданина Януковича, который был первичным импульсом ко всему этому безумию.
Поэтому Гаага светит и Януковичу, и высшим российским политическим и военным деятелям, которые действовали против Украины, в том числе допуская преступления против человечности.
— Последний вопрос, Юрий Витальевич, не могу не спросить про коллегу и моего друга. Дело Павла Шеремета. Им не занимается Генеральная прокуратура, им занимается СБУ и МВД.
— Извините, должен поправить: Генеральная прокуратура занимается любым преступлением в этой стране. В данном случае могу лишь уточнить: в прокуратуре есть две функции – следствие, и оно закончится в следующем году, я считаю, что это правильно, это будет конец постсоветской прокуратуры, которая в одних руках сейчас держит и следствие, и надзор за следствием. Но вот пока это так. Так вот следствие по делу Шеремета мы не ведем, а прокурорский надзор ведем.
— Осуществляете. Что вам известно, в какой стадии это дело? Почему мы ничего не знаем через три месяца?
— К сожалению, я не могу вам ничего сказать не только потому, что есть тайна следствия, но и потому, что серьезных достижений на этом пути я пока не вижу. То есть есть не одна, а несколько версий, есть серьезные достижения в каждой из них, но в последнее время я не ощущаю прорывных результатов. Планируем провести совместное совещание по этому поводу, будем принимать решение.
Обе версии серьезные, установленные факты не дают нам отбросить любую из них. Впрочем, мы не отбрасываем и еще более мелких, которые кажутся сегодня не столь очевидными. Но, тем не менее, я не вижу такого ощутимого результата, а, как вы знаете, в таких преступлениях результат должен проявляться либо немедленно, либо дело долгое и зависит от оперативной удачи в последующие годы. Я бы хотел все-таки идти по первому пути.
Единственное, что могу вам сказать абсолютно ответственно: и работники полиции, и работники СБУ очень активно и очень ответственно подходят к этому расследованию. Все они работают очень тщательно. То есть я не вижу никакого саботажа, никакого остывания интереса, никакого, возможно, ведомственного противостояния, тут все работает как часы. Тут я как раз могу вас заверить, что все нормально. К сожалению, это пока не дало искомого результата, это тоже правда.
— Будем терпеть и ждать.
— Мы будем работать.
— Спасибо.
КОММЕНТАРИИ