Тимур Олевский, корреспондент НВ: Почему мне в школе не нравилась "Гражданская оборона"?

Юрий Сапрыкин: Ну видимо потому что вы были глухи и слепы и не понимали очевидных вещей. Другой версии у меня нет.

На самом деле я вспоминал недавно, как я впервые услышал "Гражданскую Оборону" в 1989 году. Я пришел в неописуемый восторг, и начал бегать с записями, и показывать их все друзьям. Друзья четко делились на две категории — одни говорили, что это безумно круто, это невероятно, это перевернуло вам жизнь. А другие говорили: "А что там такого? Я и сам таких песен двести штук записать могу — это примитив, полная ерунда", и так далее. И это еще, заметим, друзья. То есть, люди, которые обладали похожим вкусом и явно были как-то подготовлены.

Несмотря на всю такую обжигающую силу "Обороны", все равно есть какие-то формальные, лежащие на поверхности вещи, которые многих отпугивают. Есть грязный звук, какая-то вроде бы нарочито неряшливая запись, слишком простые, на первый взгляд, тексты или риффы; мат. Разного рода экстремизм, который проскальзывает в текстах, на котором многие обжигались - что это позиция автора песни, а не персонажа песни. Споткнувшись на одной из этих вещей, очень легко не принимать все в целом, не пытаться докопаться до сути и понять, что же за этой поверхностью лежит.

ТО: А в современной жизни есть место песням "Гражданской обороны"?

ЮС: И сейчас, и всегда. Очень точная была формулировка в статье Максима Семеляка, в статье, написанной сразу после смерти Летова в журнале "Русская жизнь" - что он всегда воспринимал "Оборону" как некую защиту, такую очень надежную и добрую по своей сути вещь, на которую можно опереться в этом мире.

Мне кажется, что у этой музыки действительно есть какая-то сила, которая заводит или бодрит, или дает тебе какие-то острые эмоции, которая буквально тебе дает опору. Сила, которая постоянно напоминает тебе об очень важных вещах, с которыми как-то правильнее жить. И которая оберегает от каких-то собственных ошибок и глупостей, и какого-то разрушительного влияния окружающего мира. Название группы в этом смысле следует очень часто понимать буквально. Это действительно Гражданская Оборона.

ТО: А что бы изменилось в судьбе Летова и в нашей жизни, если бы Михаил Козырев ставил "Гражданскую оборону" на Нашем Радио в "нулевые"? Ему часто теперь пеняют, что он их не любил.

ЮС: Мне кажется, это бы не изменило абсолютно ничего. И по здравому размышлению, я думаю, что может это и хорошо. Потому что максимум это добавило бы группе какой-то нездоровой, скандальной популярности и глупых вопросов на пресс-конференциях. В общем, какой-то чепухи, которая на тот момент Летову была не нужна.

Мне скорее обидно, что Козырев не понял группу. И это как раз вот классический пример того, как ты цепляешься за вещь, которой достаточно много в музыке "Обороны" и отказываешь ей в праве на существование — начинаешь отрицать ее с ходу. Я с Мишей давно знаком и не раз про это разговаривал. Ему действительно, эта эстетика грубая, грязная, сырая, не была близка.

Потом, еще попался на глаза текст "Общество Память", которую я слушал в 1989-м году, и было понятно, что это очень злая и жесткая песня, против всех ценностей общества "Память", и всего, что за этим стоит, но просто спетая от лица ее участника и активиста. Но, не находясь в этом контексте, ее очень легко понять буквально, и как-то на нее разозлиться.

ТО: А почему Летов не пытался это объяснить?

ЮС: Я могу судить только по интервью. Но по-моему, позиция у него была довольно бескомпромиссная — если ты не врубаешься, и не понимаешь, о чем речь, то бессмысленно даже начинать объяснять.

Но этот прием, о котором мы говорили, он действительно постоянно использовался в конце 80-х, в период такого радикального антикоммунизма Летова. Его песни не сталинистские, а издевающиеся над сталинизмом. Но если сейчас, в 2016-м году просто взять и посмотреть на youtube, ну да может показаться, что ее какой-то там генерал Макашов написал. Но нет, конечно. Даже песня "Все идет по плану" так устроена. Это концептуальное искусство. Точно также как и тексты Сорокина или тексты Пригова и Рубинштейна. Они не от лица, не от души.

Я-то как раз остерегался что-либо писать Мне всегда было страшно, и немного недостойно это делать. Во многом репутация Летова и его слава была создана Сергеем Гурьевым, журналом "Урлайт", альманахом "Контркультура". Ну в общем самиздатовскими ресурсами, которые в начале 90-х имели широкое распространение.

Конечно большое количество летовских текстов, его самообъяснений, интерпретаций его песен, дошло через эти неподцензурные издания. Летову очень повезло. Конечно, он был всегда прекрасно интерпретирован. Имел талант объяснять, о чем это все, в невероятно яркой и убедительной форме. Лучшие интервью Летова, это которые он сделал сам с собой. Был у него такой формат .

Понятно, что Летов сам постоянно выходил за рамки музыки. В своих публичных высказываниях и в своей социальной активности "Гражданская оборона" конца 80-х и 90-х годов, - это группа отчетливо политическая. Причем вектор этой политики неоднократно менялся.

И "Гражданская Оборона" 93-го и 96-го годов занимала раздражающую многих, политическую позицию. Защитники Белого дома: Лимонов, Дугин - которые тогда были более "крутыми" ребятами, чем сейчас, но для многих и этого было достаточно. Появление Летова в одном президиуме с этими политиками было достаточно, чтобы списать его со счетов раз и навсегда. Притом, что по моему мнению на музыку это никак не влияло. Скорее наоборот: это была одна из возможных провокаций и одно из возможных последствий выводов из этой музыки, который он тогда для себя делал, а потом перестал. А потом ушел совсем в историю.

ТО: И после 1993-его от него отвернулись?

ЮС: Нет ну почему? В 1994 году он водил очень массовые демонстрации. Все это есть на Ютубе: в первомайской демонстрации, где они идут, огромная колонна по улицам Москвы, и он выступает на Лубянской площади. Поет с грузовика под акустическую гитару, перед огромной толпой. Нет, это было вполне массовое движение. Ранние нацболы, те силы которые в 1993-м году сплотились вокруг Белого дома, сплотились, его защищая. Это очень массовые движения. Иначе не было бы путча 93-го.

ТО: А сейчас может быть, чтобы Летова пели в школе, на "заднем дворе"?

ЮС: Может быть и поют. И опять же: на Ютубе не сложно найти записи, где песни Летова поют буквально школьные хоры. Это очень быстро становится классикой.

Но когда я вижу ролик, снятый на мобильный телефон, где девочка в школе читает стихи, тексты репера Oxxxymiron, на уроке посвященном Мандельштаму, боюсь, что в 2016 году Летова она уже читать не будет.

Знаешь что странно? Что был момент какого-то абсолютного непризнания, отрицания Летова в культурном пространстве. Я помню, когда начиналась "Афиша", еще приходилось в начале 2000-х годов объяснять, отстаивать право называть Летова, среди прочих, заслуживавших внимания и интереса людей. Он, был чрезвычайно маргинальным в глазах людей, которые создают общественное мнение, которые создают репутации в культурном поле.

Так вот: разница, между маргинальным статусом и статусом абсолютного классика у Летова во времени была настолько короткой, я не знаю, может, нет другого такого примера. Даже про Бродского, задолго до "нобелевки" все прекрасно все понимали, и его какая-то канонизация не была сюрпризом. С Летовым все иначе. Вот буквально вчера все его поносили последними словами, а сегодня разве что памятники ему не ставят. Подозреваю, что для сегодняшних школьников он тоже стремительно уходит куда-то к Пушкину.

Это не плохо. Те, кому он действительно нужен, те его безусловно услышат и будут с ним жить. А моды, которая бы заставила бы всех 15-16 летних поголовно наряжаться в балахоны "Гражданской обороны" и повторять эти песни, не понимая, про что они, - этого уже нет.

ТО: А почему его почти совсем сейчас не знают и не слушают в Украине?

ЮС: Просто там этой канонизации не случилось. Я точно знаю, что в конце 80-х и начале 90-х там популярность его была такой же, как и здесь. И в Киев он постоянно ездил, и у него были сильные связи с киевской сценой. Там все были друзья, все играли на одних и тех же фестивалях. Ездили к друг другу в гости. А потом все разъехалось в разные стороны.

И того, что случилось с Летовым во второй половине 2000-х, когда он стал общепризнанным гением, - этого там просто не произошло. Он так и остался в маргинальном статусе. Кто его слушал 20 лет назад, тот его и слушает, а остальным все равно.