Корреспондент Настоящего Времени два года назад побывал в смоленском селе Клушино, на родине первого космонавта Земли Юрия Гагарина. Главным героем репортажа стал бывший механик совхозной мастерской – одноклассник и друг детства первооткрывателя космоса Евгений Яковлевич Дербенков. Односельчане зовут его просто – "дядя Женя".

В музее Гагарина дядя Женя чувствует себя как дома. Он едва ли не последний в Клушине, а может быть, и во всем мире человек, который называет легендарного земляка просто Юркой.

Дяде Жене 82 года. Он сидел с Гагариным за одной партой и использовал интеллект будущего космонавта на полную катушку.

"Мы хорошие друзья были, – вспоминает Евгений Яковлевич. – Сидим, Юрка решает, а я у него сразу ответ списываю".

Дядя Женя обижается, что родиной первого космонавта часто называют Гжатск – районный центр, куда 11-летний Гагарин вместе со всей семьей переехал сразу после войны. Гжатск, собственно, и стал городом Гагариным. Но никто не переубедит Юркиного дружка, что босоногое детство – самый важный период в жизни человека. А детство первого космонавта прошло именно в Клушине.

"Все лето мы бегали босиком, а зимой – в штопаных-перештопаных валенках. Жили очень бедно", – вспоминает Дербенков.

Жизнь самого дяди Жени, как и всех клушинцев, разделилась на "до" и "после" полета Гагарина в космос. В той части, которая "после", конечно, больше лоска. Пока Гагарин был жив, он регулярно наведывался к землякам, катал всех желающих на своей черной "Волге" и однажды здорово помог местному совхозу с кормами.

"Сюда все космонавты приезжали. Собирались в столовой. Сядем, хорошенько "заложим", – не без удовольствия вспоминает Евгений Яковлевич. – Своя закуска была, деревенская".

Но чем дальше, тем больше жизнь в Клушине угасала. Года через три после распада СССР не осталось следа ни от молочной фермы на 2000 голов, ни от мастерских по ремонту техники, где всю жизнь проработал дядя Женя, ни от совхозных бань.

"Сами же местные жители все и разломали, – сокрушается Дербенков. – Не чужие люди, свои. Трактора разобрали, склады и запчасти разграбили, бани поломали. Котельная была – разломали, все уничтожили".

Дядя Женя недоволен развитием событий. Даже установленный недавно в деревне бюст Гагарина представляется ему откровенной халтурой, на которой кто-то просто погрел руки.

"Какой это Гагарин? – показывает на бюст Евгений Яковлевич. – Это совершенно не Гагарин, нет никакого сходства".

Мы идем к землянке на заднем дворе гагаринского дома. В таких "жилищах" все клушинцы обитали во время оккупации, пережили две зимы. Избы были заняты немцами. Здесь дядю Женю и вовсе одолевают мрачные мысли.

"Не дай бог кому-нибудь пережить то, что мы пережили. А сколько несчастий сейчас снова обрушилось на людей. Что на Украине творится? Тогда хоть Гитлер шел, а сейчас что делается? Свои же бьют своих. Нет никакого ни на кого закона".

Днем улицы в Клушине пустынны, как лунный пейзаж. Рабочих мест в деревне – по пальцам пересчитать: музей Гагарина, дом культуры и школа. Работа, понятно, все больше женская. Мужчин не видно вовсе. Когда солнце начинает уходить за горизонт, окрестности села освещаются печальной красотой.

Когда-то над Клушином взошло второе солнце – здесь родился Юрий Гагарин. Теперь здесь время закатов.