С берегов Средиземного моря – транзитом через Петербург – в тюрьму на Урале. Такой маршрут проделал тунисец Низар Седдики. За решеткой в чужой стране он оказался из-за любви. На местное правосудие не жалуется. Совсем наоборот. Выучил язык, читает Пушкина в оригинале и преподал пару уроков русским сокамерникам. Свидание с необычным заключенным устроили корреспонденту "НВ" Екатерине Пономаревой.

***

"Прощай свободная стихия – учитель стихия вы последний раз передо мной и блещешь, ропот заунывный как зов его прощальный час".

Пусть и читает стихи Пушкина тунисец Низар Седдики без выражения и путая ударения – он здесь лучший ученик. За два года осилил русский, едва ли не на среднем для тюремной школы уровне. Кропотливо переписывал в тетрадь незнакомые слова и буквально – заглядывал в рот педагогу, пытаясь уловить верное произношение. Шипящие у тунисца до сих пор больше выходят какими-то свистящими: "Твой грозный чум – шум, шум – шум призывный услышал я в последний раз моей душе.. предел желанный.. как часто по брегам твои бродил я тихий и туманный".

Но учительница первая его готова закрыть на это глаза, точнее - уши. И Низара только хвалит. Впрочем, свою методику обучения русскому никому использовать не советует. Алфавит они с Низаром начинали учить по тюремным документам.

"Конечно, это был бытовой уровень общения в колонии, написать заявление какое-то, документ бумагу необходимую для данной ситуации", - сообщил учитель в Школе ИК-2 Елега Шишкина.

В обучении ушли так далеко, что Низар начал и сам писать стихи на русском. И в итоге, буквально спелся со своими сокамерниками. Никаких тюремных разборок и борьбы авторитетов. Вместо этого Низар создал музыкальную группу. Здесь можно мериться разве что силой голоса и красотой текста.

"О Боже, мама, мама, я схожу с ума! Ее улыбка мама кругом голова! О Боже, мама, мама, пьяный без вина! Ее улыбка, мама, самая самая!", - поет Низар на русском.

Так и язык учится – как по нотам. Впрочем, недопонимания с русскими сокамерниками возникают едва ли не каждый день. Русский язык Пушкина и современных заключенных все же отличаются.

"Там в песне есть такая фраза – "красотой колен", он не понимал, что вообще значит "красотой колен", пришлось объяснять, что ноги у девушки красивые!" - говорит заключенный ИК-2 Вадим Горя.

О красоте колен русских девушек тунисец знает не понаслышке. Она его и погубила. На родине Низар работал гидом, познакомился с отпускницей Настей из Питера. И через пару месяцев переехал к ней. Низар так освоился в России, что однажды напился и подрался с полицейскими. В итоге — 5 лет колонии в Екатеринбурге и разбитое сердце.

"Иногда пишет, да, как здоровье, как дела последний раз получил от нее открытку с Днем Рожденья. Все", - рассказывает заключенный Низар Сидики.

Долго тосковать тунисец не стал. Пять лет – срок немалый и просиживать его сложа руки мужчина не собирался. Как только освоил русский – сам начал преподавать. Заключенных мусульман он учит арабскому, чтобы они могли читать коран. У него уже десяток успешных выпускников. Еще в его арсенале английский и французский – эти языки он выучил в школе для работы с туристами. Материалы для уроков: конспекты и карточки пишет сам.

И продолжает самообучение. Сейчас осваивает музыкальные инструменты – трубу, гитару. И стучит – не на сокамерников, а в барабаны. Говорит, на свободе на это не нашел бы времени, а тут - такая удача. Перерывы между уроками и концертами проводит здесь – в зооуголке. Со своей единственной на данный момент любовью – попугаями. Только им и рассказывает, как тоскует по родине.

"На море, на Африка, напоминает мне Африку, когда я вижу рыба у нас Средиземное море, дома у меня много птиц канареек", - вспоминает заключенный ИК-2 Низар Сидики.

Родной Тунис он видит только на открытках, которые присылает ему мама. За эти годы он ни разу не виделся с семьей – билеты на Урал для них слишком дорогие. За примерное поведение Низара должны отпустить домой уже в августе. В Тунисе он планирует работать с русскими туристами. Признается, хочет, чтобы его свободная жизнь проходила под аккомпанемент саксофона. Освоить инструмент - его новая мечта. А русско-тунисский тюремный рэп он навсегда оставит на бумаге да старых видеозаписях.

"Настоящее Время"