Сергей Дорофеев: "Я говорю с директором иракской службы "Радио Свобода" Сергеем Данилочкиным, здравствуйте. И с директором узбекской службы "Радио Свобода" Алишером Сидиковым, приветствую.

Алишер, вам первый вопрос: ИГИЛ с его идеями уже на протяжении достаточно продолжительного времени успешно рекрутирует в свои ряды представителей стран Центральной Азии. Религия становится государственной системой, государством как таковым, как средоточием институтов. И это ведет к поляризации радикализации мусульман. Может ли в итоге это привести к религиозным революциям в странах Центральной Азии, если да, тогда когда?"

Алишер Сидиков: "Та роль и то влияние, которые указало существование ИГИЛа, хотя многие туда и входят, в какой-то мере еще больше, как вы сказали, поляризовали общество. Общество разделилось на тех, кто совершенно уже не желает никакого "Исламского государства", или вообще того, чтобы исламисты были близко где-то к политике, и те, кто наоборот, вдохновившись практикой ИГИЛа, хочет ввести такой же порядок. Ну, или если не такой же, то какой-то альтернативный исламский порядок в нашем регионе".

С.Д.: "Сергей, а как эти религиозные взрывы в странах Центральной Азии - от них как могут сдетонировать мусульмане России?"

Сергей Данилочкин: "В России есть регионы, где имеeтся достаточно сильная социальная и политическая напряженность. Это, например, Северный Кавказ. Там уже население уже достаточно сильно поляризовано именно по принципу политика - религиозному. Этнический момент тоже очень важен в этом раскладе, поэтому этот узел напряжения".

С.Д.: "То есть, вы считаете, это будет интерференция сразу нескольких проблем, имеющих экономическую, религиозную природу?"

Сергей Данилочкин: "Да, действительно, когда люди себя чувствуют нормально с экономической точки зрения, они менее напряжены, менее кипят их умы. Поэтому им в этой ситуации не нужна религиозная риторика для того, чтобы отстаивать свои политические интересы".

С.Д.: "Но в Кремле этого не могут не замечать и не понимать. А по некоторым оценкам ситуация в Чечне сегодня представляет собой мину замедленного действия, потому что есть Кадыров, и есть те люди, которые до сих пор разделяют идеи своих погибших товарищей во время чеченских войн. Понятно, в нашей беседе никто терроризм сейчас не оправдывает. Кремль и дальше будет играть в с огнем в Чечне?"

Сергей Данилочкин: "Ну, видимо, то, что Кремль уже имеет возможность манипулировать каким-то образом в северокавказском регионе..."

С.Д.: "Но раньше не было Исламского государства, когда этот инструментарий только появлялся".

Сергей Данилочкин: "Раньше это было до существования нынешнего Кремля, ведь проблема корнями уходит гораздо глубже. Она началась в советское время, и если вести отсчёт от какого-то конкретного дня в истории, это нужно до появления независимой России вести отсчёт. Постепенно проблемы накапливались, когда Россия как государство была ослаблена, эти проблемы вырвались наружу. Другое дело, что потом эти проблемы пытались решать силовыми методами".

С.Д.: "Алишер, а по вашему мнению Кремль будет менять стратегию своего присутствия идеологического в Чечне? Вынужден ли он это делать сейчас?"

Алишер Сидиков: "Трудно сказать, потому что сейчас для Кремля, наверное, ситуация в Чечне видится более контролируемой".

С.Д.: "Но действительность часто отличается от того, что есть на самом деле. Такое впечатление, что Кремль по-прежнему проводит сегрегацию по этническому признаку. Взять убийство Немцова: задержанные подозреваемые. Говорят: "вот, возможные убийцы Немцова, и посмотрите, они с Кавказа". То есть как это поляризует российских мусульман?"

Алишер Сидиков: "Мусульмане именно с вопросом ИГИЛ... ИГИЛ прочертил такую очень явную линию. Поскольку ИГИЛ имеет и другой фактор. Он имеет так называемый "discouraging factor". Многие исламисты, или те, которые считали, что "Исламское государство" возможно, и что ислам и демократия совместимы... После появления таких экстремальных группировок как ИГИЛ они совершенно изменили свое мнение и пришли к выводу, что все-таки путь к демократическому обществу - более благоприятный".

"Настоящее Время"