На фоне политической нестабильности и нарастающих репрессий в Грузии «Новый театр» превратился в один из ярких символов гражданского сопротивления. Увольнение его художественного руководителя Давида Доиашвили, открыто поддерживавшего проевропейские протесты, многие расценили как очередной шаг партии «Грузинская мечта» по подавлению инакомыслия. В самой партии настаивают, что речь идет лишь о невыполнении профессиональных обязательств.
Уже несколько месяцев фасад театра имени Васо Абашидзе украшает баннер с портретом актера и надписью: «Свободу Андро Чичинадзе».
Его арест во время проевропейских протестов стал не только личной трагедией, но и спусковым крючком для крупнейшего в Грузии театрального манифеста последних лет. А сегодня — и поводом для отстранения от должности художественного руководителя театра Давида Доиашвили.
Министерство культуры объяснило его увольнение тем, что «творческий процесс был приостановлен на месяцы, несмотря на постоянное финансирование». Однако для многих это объяснение не выглядит убедительным, особенно если учитывать, что театр продолжал выступать, но не на сцене, а на грузинских улицах, площадях и митингах. Там, где, по словам его актеров, находились их настоящие зрители.
Театр, который вышел на улицу
«Театр — не просто здание. Если твой зритель на улице — будь рядом. А если твой актер в тюрьме — тем более», — говорили члены труппы «Нового театра», когда решили объявить забастовку. С этим убеждением и Давид Доиашвили временно оставил кабинет худрука и присоединился к протестному движению. Театр начал выступать по всей стране с антирежимным спектаклем-манифестом, открыто требуя освобождения всех задержанных. Именно так «Новый театр» превратился в символ солидарности. А символы, как известно, особенно раздражают власть.
Не знаю, какой перформанс или спектакль я должен теперь поставить, чтобы он был сильнее этой истории, которую мне подарил Бог
«Единственное, что я могу сказать сегодня — уйду я или останусь, неважно. Главное — освободите политзаключенных. Освободите немедленно! Всё это началось для нас, для нашего театра, именно с того момента, как пришли и арестовали нашу плоть и кровь — Андро Чичинадзе. Его арест повлек за собой всё остальное. Именно поэтому театр не вернулся бы на сцену, если бы я оставался руководителем, пока не освободят Андро. Вот почему они сделали то, что сделали. Это понятно, приемлемо, для меня всё ясно. Не знаю, какой перформанс или спектакль я должен теперь поставить, чтобы он был сильнее этой истории, которую мне подарил Бог», — заявил Давид Доиашвили перед собравшимися у театра в знак солидарности с ним 16 апреля.
Именно солидарности, по словам Доиашвили, больше всего сегодня боится государство:
«Этот театр был примером того, как можно поддержать одного человека и выразить ему солидарность. Поэтому и сделали все, чтобы разрушить эту солидарность. Я совсем не волнуюсь, потому что ожидал всего этого. Ожидал даже раньше, чем это произошло. Удивлен, что нам вообще дали столько времени».
Министр культуры Тинатин Рухадзе, легитимность которой не признают оппозиция, пятый президент Грузии Саломе Зурабишвили и часть грузинского общества, еще в марте в эфире телеканала «Рустави 2» предупреждала, что «реакция безусловно последует». Через месяц ведомство, оправдывая увольнение, говорит о «Новом театре» как об «организации, подчиненной личным интересам».
«При условии непрерывного финансирования из государственного бюджета творческий процесс в театре был приостановлен на протяжении месяцев.
Исходя из этого, Министерство культуры, как учредитель юридического лица публичного права — Театра музыки и драмы имени Васо Абашидзе, приняло законное решение об освобождении от должности руководителя театра Давида Доиашвили, ответственного за непрерывное и эффективное функционирование учреждения», — говорится в заявлении.
Актеры и режиссеры театра считают, что решение об увольнении продиктовано политическими мотивами. По их словам, аргумент о бездействии театра несостоятелен, ведь в данный момент запущены четыре спектакля и идут репетиции. Тем не менее, актеры подчеркивают, что они не собирались выходить на сцену, пока Андро Чичинадзе остается в заключении. Хотя для многих это решение не стало неожиданностью, оно символически ознаменовало конец разрушения грузинского театра.
«Это огромное преступление перед грузинской культурой. Есть политика, а есть еще будущее грузинского театра. Давид Доиашвили был тем, кто вел вперед театр, был одним из лучших грузинских режиссеров», — так прокомментировал режиссер Леван Цуладзе увольнение своего коллеги.
Другой грузинский режиссер Дата Тавадзе охарактеризовал это решение как посягательство на саму идею свободы:
«Очень болезненный день для тех, кто служит в театре. Или, надеюсь, они это осознают. Мы свидетели настоящего посягательства на свободу выражения, свободу творчества и в целом на свободу. Потому что нападение на театр, на свободного творца — это нападение на свободу каждого гражданина».
Представители культурной сферы призывают граждан выйти на защиту театра, напоминая, что когда-то именно театр одним из первых встал на защиту народа.
Цена солидарности
Увольнение Доиашвили — это не первый и, очевидно, не последний случай. С начала протестов партия «Грузинская мечта» запустила репрессивный механизм, направленный на подавление инакомыслия и наказание несогласных. Эти действия выражаются не только в принятии законов, ограничивающих работу СМИ и неправительственных организаций, но и в открытом отстранении от занимаемых должностей.
«Не забудем и того, что речь идет о государственном театре, рычаги управления которым находятся в руках правительства. А с учётом ужесточенного закона о публичной службе, подобные репрессии становятся еще проще — разве не то же самое произошло недавно на Общественном вещателе с Нино Зауташвили и Ваской Иванов-Чиковани?», — пишет социолог Яго Качкачишвили.
За несколько дней до увольнения Доиашвили Общественный вещатель лишился сразу двух знаковых сотрудников — Нино Зауташвили и Васила Иванов-Чиковани. Васил Иванов-Чиковани, ведущий программы «Моамбе» на Первом канале, был отстранен от эфира 4 февраля 2025 года. Руководство канала оправдало это решением тем, что продюсеры шоу якобы «отказались» продолжать с ним сотрудничество.
Иванов-Чиковани, как и Нино Зауташвили и несколько других журналистов вещателя, был одним из немногих, кто открыто критиковал редакционную политику Первого канала. Эти журналисты неоднократно заявляли, что редакционная линия канала не отвечает запросам общества, и требовали предоставить эфир для честного освещения протестов, которые к тому времени продолжались несколько месяцев.
«Мы требовали открыть эфир, чтобы [на вещателе] можно было широко обсуждать актуальные общественно-политические проблемы, но ресурсов для этого не нашлось – когда у Общественного вещателя действительно есть эти ресурсы. Главное – это воля. А этой воли нет», — рассказал телеведущий.
За этим решением, как он считает, стоит конкретно один человек — Васил Маглаперидзе, бывший зампред «Грузинской мечты» и глава попечительского совета Общественного вещателя. Организации по защите свободы СМИ и прав человека расценивают это решение как репрессию против свободы слова.
Все эти события не являются единичными случаями, а, скорее, отражают систему, говорят наблюдатели. Поданным независимого профсоюза госслужащих «78-я статья Конституции», с начала протестов из-за политических взглядов были уволены более 700 человек. Из них 150 защищают свои права в суде.
«Логика типичногоо сторонника авторитаризма: каждый свободный островок должен быть уничтожен, каждая альтернатива единоличной власти — искоренена. Иначе попытка построить авторитаризм будет выглядеть карикатурно. Но «Грузинская мечта» больше не хочет карикатурного (то есть неудачного, фасадного) авторитаризма, которым она владела в последние годы», — отмечает Качкачишвили.
По его словам, «Грузинская мечта» теперь хочет тотальной власти — без масок и без декораций. Однако, как отмечают критики, именно репрессии могут заставить людей снова массово выйти на улицы. Театр уже это сделал. Теперь, как говорят они, очередь за зрителями.
Форум