С праздником Крещения Господня связал Михаил Кавелашвили подписанный им акт о помиловании заключенных, который по их количеству – а выходят на свободу 613 осужденных – назван беспрецедентным. Власти уже окрестили его «величайшим актом гуманизма», их оппоненты считают, что это продолжение политики преследования несогласных со стороны «Грузинской мечты». Какие аргументы могут подтвердить или опровергнуть противоположные точки зрения, говорим с юристом и правозащитником, бывшим членом комиссии по помилованию Лией Мухашаврия.
– Калбатоно Лия, всех поразило количество заключенных, которых помиловал Михаил Кавелашвили. Ваши коллеги говорят, что это очень много. Почему много – только потому, что времени на изучение их дел было подозрительно мало?
Tевозможно рассмотреть в одиночку такое количество дел, потому что это очень долгая работа
– Да, конечно. Учитывая новогодние праздники и период, в котором мы сейчас живем, невозможно рассмотреть в одиночку для так называемого президента такое количество дел, чтобы от какого-то количества дел отобрать 613 и помиловать людей, потому что это очень долгая работа. И, насколько мне известно, у него еще не создана комиссия по помилованию или рабочая группа, которая бы ему помогала. Насколько мне известно, у него еще нет даже аппарата, который должен помогать ему выполнять президентские функции. Поэтому очень сомнительное число, хотя я всегда поддерживала процедуру помилования, и (всегда была за то), чтобы как можно больше заключенных были помилованы.
– Почему мы не знаем, кто эти люди – таковы условия помилования?
– Да, это общепринятое правило, скажем так. Публикуется только количество, и еще дополнительно можно публиковать информацию о том, скольким было дано полное помилование, скольким осужденным была высвобождена треть или половина срока. Но и вот эту дополнительную информацию мы тоже не получили. То есть мы не знаем, из 613 заключенных всех освободили или им сократили срок.
– Как вы думаете, какая категория заключенных попала под нынешний акт о помиловании? Я понимаю, что это спекуляции, но, тем не менее, как вам кажется?
– Публикации подлежит еще информация о том, по каким преступлениям эти люди были осуждены. Это помогает обществу узнать, по каким критериям совершено помилование, но у нас нет и этой информации. То есть критерии очень четкие, обозначены в постановлении во время четвертого президента, я имею в виду [Георгия] Маргвелашвили. После того, как он принял постановление о помиловании, я не думаю, чтобы [Саломе] Зурабишвили поменяла в нем что-нибудь. Так что много неизвестного в этой связи.
– Сейчас в ходу очень много версий, кого отпускают на свободу. Одни считают, что это будущие «титушки», которые будут помогать властям расправляться с протестующими, другие – что это криминалы, которые будут угрожать инакомыслящим и держать в страхе их самих и их семьи, третьи – что это потенциальный электорат, который никогда не будет лишним. Словом, версий много. На ваш взгляд, как юриста, имеют эти версии право на существование?
Криминальные элементы уже срослись с так называемой политической властью, и абсолютно не исключено, что они будут сотрудничать
– К сожалению, все версии, которые вы сейчас излагали, могут быть правдоподобными, потому что мы очень четко обозначили, что так называемые криминальные элементы были вовлечены в процесс выборов: они стояли на улицах, вблизи участков и терроризировали граждан, которые приходили на выборы. То есть зафиксированы многие факты, когда они действовали абсолютно незаконно действовали против журналистов, против представителей медиа, и полиция никак не реагировала на эти акты насилия, они игнорировали обращения журналистов по этим фактам. То есть криминальные элементы уже срослись с так называемой политической властью, и абсолютно не исключено, что они будут сотрудничать, и, тем более, эти люди, которых выпустили сейчас из заключения, должны будут сотрудничать с властями в дальнейшем. Они могут играть и роль этих «титушек» и криминальных лиц, которые будут разгонять и демонстрантов, и избивать людей в своих подъездах или на улицах. Они будут использованы в качестве криминальных элементов, которым разрешается вот такое действие, и которым будет гарантировано, что за это они не будут отвечать. Спокойно можно высказать мнение о том, что они будут использованы вот в таком виде, и это очень опасно. Потому что, ну, во-первых, мы уже знаем, что представители силовых структур совершали явные акты пыток и бесчеловечного отношения, но не понесли за это наказания, и сейчас круг этих людей будет увеличиваться за счет тех, которые были осуждены, а сейчас выпущены просто с таким условием.
К сожалению, я могу сказать, что и раньше были факты, когда взамен на освобождение осужденным предлагали принимать участие в разгонах демонстрантов, хотя эти факты было невозможно доказать в свое время. Я знаю это просто по рассказам своих бывших клиентов, заключенных, которые не согласились на это, но это единичные случаи. Эти примеры, опять же, невозможно привести в доказательство этой политики, но мы знаем, что вот такая политика существовала, и сейчас будет, к сожалению, еще раз использована.
– Какие еще риски для безопасности граждан может создать такое количество выпущенных на свободу заключенных?
Президенту должна быть предоставлена информация о членах семьи, о социальном и финансовом положении семьи, которая ждет обвиняемого, о профессии этого человека, какие у него планы, его характеристика
– Если эти люди совершали менее тяжкие или нетяжкие преступления, то это никакого отношения не имеет к безопасности. Если у такого человека есть семья, которая будет его поддерживать, если есть круг друзей или близких людей, которые помогут этим людям в ресоциализации, тогда они не являются риском. Но это нужно очень четко знать перед тем, как решить их помиловать. Президенту должна быть предоставлена информация о членах семьи, о социальном и финансовом положении семьи, которая ждет обвиняемого, о профессии этого человека, какие у него планы, его характеристика. Мы в свое время даже рассматривали характеристику и письма от социальной службы, с мест заключения, чтобы знать, насколько этот человек способен вернуться к полноценной жизни и вновь не совершить преступление. А так как мы сейчас не имеем такой информации, тем более непонятно, по каким критериям они были помилованы, очень сложно об этом говорить.
– Власти объясняют такое количество людей, которые попали под нынешний акт помилования, тем, что в тюрьмах Грузии слишком много людей, в особенности, по европейским стандартам. Как они говорят, 8500 человек на 100 тысяч населения. Хотя странно, что европейские стандарты так заботят «Грузинскую мечту», но это другой разговор. Почему это не может быть причиной? Может, так и есть в самом деле?
– Имея в виду и принимая во внимание те проблемы, которые у нас существуют с системой правосудия, нужно сказать, что у нас несправедливое судебное разбирательство, и это всеобщая, по-моему, тенденция. Вполне возможно, что очень многие люди попали в тюрьму по необоснованному приговору. Но это не имеет никакого отношения к высокому числу помилований, если эти акты помилования не подпадают под критерии, которые должны быть применены во время рассмотрения дел по помилованию.
– В то же время напрашивается вопрос: а не освобождаются ли те места в тюрьмах, которые следом будут заполняться большим количеством задержанных на нынешних акциях?
– Не только на нынешних. Если будем рассматривать ситуацию, которая сложилась на сегодняшний день, то вполне можно предположить худший сценарий: может быть, так называемое правительство сейчас старается действительно высвободить места, потому что они планируют очень много арестов и для них нужны дополнительные места.
– Суды в отношении задержанных, – вы уже начали об этом говорить, – все больше походят на судилища, и это мнение многих ваших коллег. У вас бэкграунд правозащитника, и кому как не вам знать это лучше всех остальных: отличаются сегодняшние процессы от тех, которые были при прежних властях, ведь именно эта тема подвела их под монастырь…
Судя по этим процессам, можно сказать, что уголовная политика сейчас становится очень жесткой
– Сейчас проходят судебные процессы с применением предварительного заключения. Но кроме предварительных заключений у нас есть еще другие меры наказания, не предполагающие задерживать человека, пока идет следствие. А они тотально сейчас используют вот эту крайнюю меру. Судя по этим процессам, можно сказать, что уголовная политика сейчас становится очень жесткой. Но эта категория задержанных никак не может попасть под категорию помилованных, потому что помиловать можно только тех осужденных, в отношении которых окончательный приговор был исполнен. То есть мы говорим о разных категориях задержанных. Предварительное задержание подразумевает тех людей, которые во время следствия находятся под стражей.
– Но при этом, вероятнее всего, не вошли в список те, кто уже отбывает срок наказания по ранним протестам, например, майским, иначе «Грузинская мечта» не замедлила бы каким-то образом сделать это достоянием публики и набрать себе очки…
– Мы не знаем, мы совершенно не владеем информацией о том, кого помиловали, по каким статьям эти люди были осуждены. Но я не думаю, что эти дела уже были приняты в исполнение, потому что наша судебная система перегружена, там не хватает около 200 судей, по-моему, даже есть вакансии и не назначаются судьи в первых инстанциях судебной системы, что приводит к тому, что дела рассматриваются годами. Приговор приходит к стадии исполнения, когда все остальные стадии исчерпаны, то есть Апелляционный суд, Верховный суд уже рассмотрели жалобы этих людей. Я не думаю, что эти дела могли попасть в президентский список, это тоже нужно иметь в виду.
– И все же хотелось бы услышать вашу оценку, как правозащитника, тех действий, которые сегодня осуществляются и во время акций, и в судах, во время процессов.
У нас невозможно говорить о справедливом судопроизводстве. В настоящее время у нас царит тотальное бесправие, просто беспредел
– Это однозначно можно оценить как пытки и бесчеловечное отношение к задержанным, потому что это воочию видно по видеоматериалам, которые публикуются, которые предоставляются во время судебного разбирательства, но судьи на это не обращают никакого внимания. И ужасающая статистика: с одной стороны, у нас более 300 задержанных во время последних ноябрьских и декабрьских акций, но ни одного осужденного полицейского. Не открыто даже ни одного уголовного дела против полицейских, совершивших на глазах сотен и тысяч людей подтвержденные видеоматериалами действия, которые можно квалифицировать как пытки и бесчеловечное отношение во время задержания. Это очень четко означает, что у нас невозможно говорить о справедливом судопроизводстве. В настоящее время у нас царит тотальное бесправие, просто беспредел, при котором государство и государственные органы, которые обязаны реагировать на такие факты пыток и бесчеловечного отношения, совершенно их игнорируют.
Форум