Распад Советского Союза вместе с обретенной независимостью государствами сопровождался конфликтами на территории некогда единой страны. На Южном Кавказе они оказались наиболее кровопролитными. Среди них и грузино-абхазская война, и затянувшийся конфликт между Арменией и Азербайджаном.
Спасаясь от войн, сотни тысяч людей покидали свои дома и стали беженцами в собственных государствах. Их статус на бюрократическом языке так и назвался: вынужденно перемещенные лица.
В картине «Настоящего времени» – «Жизнь после войны» люди, оказавшиеся по разные стороны конфликта, вспоминают о том, как это было.
Фильм создан совместно с проектом Chai Khana.
Армения
Армен Бабаханян – музыкант. Вместе с семьей он переехал в Армению из Азербайджана в 1988 году. В 1990-е они переехали в город Шуша (арм. Шуши) и жили там до тех пор, пока не началась война.
"Я просто блюзмен. Я не учился нигде музыке, я не знаю, как читать музыку, как писать музыку. Но блюз меня выбрал. И я просто стал блюзменом. И это одна из причин, почему я до сих пор остался жив. Потому что я люблю играть, наверное, больше, чем что-либо остальное вокруг. Последние двадцать лет я только этим и занимаюсь", – рассказывает Армен.
Он вспоминает: "Когда война началась, я был на Севане, мы должны были играть на фестивале. Фестиваль отменился 27 сентября. Я поехал обратно и начал помогать, кому как мог. Принципиально не брал в руки оружие, потому что я не считал, что я могу быть полезен в руках с оружием. Я жил в Шуше, работал, играл. Мы играли там рок-н-ролл и блюз. К сожалению, сейчас это все уже в прошлом, но было хорошо, и, надеюсь, будет со временем хорошо. Я очень надеюсь, что Шуша может стать культурным центром".
"Я только сожалею об очень молодых жизнях, которые мы потеряли. Самое хорошее поколение. Я всегда говорил: лучше бы наше поколение погибло большинство, лично мое поколение, которое приняло этот несправедливый путь жизни, и наши родители, кто это устроил – эту бойню", – убежден Армен.
"Друзьям я говорил еще до войны, что в руки оружие брать не буду. Но я помогал раненым, помогал тем, кто нуждался, или жителям, которые жили в подвале. Если бы даже это были азербайджанцы, я бы то же самое сделал, не думая ни о чем", – делится Армен.
Он признается, что сегодня музыканту, особенно блюзмену, трудно жить в Армении, однако уверен: "Ценность только одна – жизнь".
"В основном люди зомбированы псевдопатриотизмом, псевдонационализмом. Ни земли, ни территории, ни даже религия не стоит жизни. Мы должны найти общий язык, простить друг другу все и жить. Это трудно, но все мы должны в этом направлении идти", – убежден Армен.
Азербайджан
Надир Джаббаров – учитель музыки. Он родился в 1965 году в городе Лачин. В те времена музыка была для него просто хобби. В 1988-м, когда начался конфликт между Арменией и Азербайджаном, Надир играл на свадьбах. В мае 1992 года в связи с оккупацией Лачина он был вынужден переселиться в Баку.
В 1990-е между двумя бывшими союзными республиками Азербайджаном и Арменией развязалась кровопролитная война из-за территории Нагорного Карабаха, автономной области в составе Азербайджана, большую часть населения которой составляли армяне.
Режим прекращения огня, введенный в 1994 году и положивший конец военным действиям, был официально прерван 27 сентября 2020-го.
Шесть недель ожесточенных боев завершились в ноябре мирным соглашением при посредничестве российской стороны. Согласно договоренности, Азербайджан вернул контроль над территориями, Армения вывела из них свои войска. Российские миротворцы наблюдают за соблюдением перемирия.
"Никто бы не подумал, что война успеет начаться и закончиться за 44 дня. Конфликт, который не могли разрешить в течение 30 лет, разрешили за 44 дня. В результате усилий президента три региона вернули без боя. Мы были так счастливы, ведь меньше ребят погибло, меньше шехидов (павших в сражении за родину). Агдам и Лачин были неприступными крепостями, Кельбаджар со всех сторон окружен горами. По мне, бои принесли бы в три раза больше потерь", – считает Надир.
Сейчас он работает в музыкальной школе. Обсуждает с директором мемориальную доску с портретами погибших в вооруженном конфликте.
"Я не преследую никаких интересов, собирая эту доску. Я никогда не думал о деньгах или еще о каких-то финансовых благах. Я всегда думал как азербайджанец, выходец из Лачина, я считаю своим долгом увековечить их память", – говорит Надир.
"В целом карабахская война много урона нанесла. Не только нам, всему Азербайджану. Вот мне, например, пришлось выехать из четырехкомнатного дома в однокомнатный дом. Нам приходится ютиться в таких условиях. Нам пришлось тогда бросить дома. В ближайшем будущем, дай бог, мы вернемся на свои земли. Мы вернемся на родину наших предков. Это наша самая большая мечта", – признается Надир.
Грузия
За новейшую историю Грузии одна из центральных площадей Тбилиси трижды меняла свое название. Площадь Республики в советское время, после событий 2003-го она получила название Революции роз, в 2018-м, изменив наименование в третий раз, вернулась к прежнему – площади Первой Республики.
Центральное здание площади – гостиница "Иверия", предназначавшаяся в свое время исключительно для привилегированного советского отдыхающего.
В 1992-1993 годах, во время вооруженного конфликта в Абхазии, "Иверия" стала одним из первых зданий, куда заселили вынужденно перемещенных лиц.
Война случилась после распада Советского Союза. Тбилиси оценивает этот конфликт как российскую оккупацию территорий страны. В свою очередь абхазы декларируют: в рамках конфликта Москва выступала гарантом их безопасности. Вскоре после войны Абхазия провозгласила себя независимым государством. Его признали Россия и еще четыре государства: Венесуэла, Науру, Никарагуа и Сирия.
Примерно 13 лет "Иверия" представляла собой самое яркое напоминание о войне.
Нона Гагнидзе – вынужденная переселенка из Абхазии. Почти половину времени изгнания Нона провела в "Иверии".
"Мой сын и невестка поженились в "Иверии". Бабушка умерла, не смогла выдержать того, что не стоит на земле", – вспоминает Нона.
Изнутри "Иверия" представляла собой микромир вынужденных переселенцев, который в одном здании объединял несколько потерянных городов, чьи жильцы делили друг с другом самое сокровенное и вместе переживали важные и драматичные эпизоды новой реальности. Эта сплоченность спасла их в чужом городе, где они находились в изоляции, несмотря на проживание в центре.
"Наших детей в школе называли беженцами. Куда-нибудь придешь, сразу: "Что, живешь в "Иверии"? Беженка?" Бывало, уставятся. Это вспоминается хуже всего", – признается Нона.
После "революции роз" было решено стереть в центре Тбилиси все напоминания о вынужденном изгнании.
"Мы знали, что нас выселяют, но мы же не знали, когда именно это должно произойти. Тогда для нас это стало неожиданностью. Нам вдруг объявили, что мы должны выехать через две недели", – делится Нона.
В качестве компенсации вынужденным переселенцам раздали по семь тысяч долларов. На эти деньги Ноне удалось купить однокомнатную квартиру на первом этаже. Те, кто не смог приобрести жилье, вновь нашли убежище в советских санаториях и гостиницах, правда, уже за пределами городского центра.
Кети Сартания – вынужденная переселенка из Абхазии. Она социолог – исследует тридцатилетний опыт изгнания и те травмы, которыми сопровождаются поиски собственного дома в чужом месте.
Вынужденные переселенцы, проживающие в здании бывшего санатория, ждут квартиры уже тридцать лет.
"Число официально зарегистрированных внутренне перемещенных лиц на сегодняшний день составляет 287 000 человек. Министерство утверждает, что 40 000 семей отсюда получили жилье. Но статистика также демонстрирует, что ежегодно к общей численности ВПЛ добавляются от четырех до пяти тысяч новорожденных, и этот статус становится наследственным", – рассказывает Кети.
Самой Кети было два года, когда ее семья была вынуждена покинуть Абхазию. Первые годы они провели в здании детского сада.
Свое сегодняшнее состояние она характеризует так: "Ты ни к чему не принадлежишь. Физически ты можешь находиться здесь, но в твоей памяти, в твоей повседневной жизни всегда есть ощущение, что ты куда-то должен вернуться. Для тебя попросту не стоит вопрос, вернешься или нет. В какой-то степени ты являешься частью этого общества, но и не являешься. От тебя все ждут, что ты когда-нибудь отсюда уедешь".
