18 марта исполнилось 10 лет со дня подписания договора о союзничестве и интеграции между Российской Федерацией и Южной Осетией. Югоосетинские спикеры, подводя итоги юбилея, указывают на сильные и слабые стороны соглашения. Экспертное сообщество сходится во мнении, что договор мог быть и лучше, прояви югоосетинские политики больше настойчивости.
В 2015 году подписание договора лоббировал в ту пору спикер парламента и лидер оппозиции Анатолий Бибилов, называя его не иначе как новым достижением в отношениях с Россией и самым значимым для республики документом после указа президента Медведева о признании государственности РЮО.
Президент Леонид Тибилов занимал более сдержанную, если не сказать пассивную позицию в этой истории, хотя именно ему пришлось подписывать договор.
Спустя десять лет отношение к документу в республике неоднозначное - с ним одновременно связывают как положительную, так и отрицательную динамику в социально-экономической сфере.
Зарплаты, пенсии, инфраструктура
Благодаря новому интеграционному договору жители республики получили колоссальный объем преимуществ.
Он предполагает упрощение процедуры приобретения российского гражданства и снимает ограничения с южных осетин, не являющихся обладателями российских паспортов, на пребывание в России.
«Новый интеграционный» осуществляет поэтапное повышение пенсий и заработных плат работников бюджетной сферы, включая денежное довольствие силовиков, до уровня Северо-Кавказского федерального округа.
Договор предоставляет целый комплекс преференций для жителей республики в области медицинского страхования, развития образования, культуры, спорта, туризма и т.д.
В рамках соглашения Российская Федерация финансирует инвестиционные программы социально-экономического развития Южной Осетии. Объемы российской помощи в рамках инвестпрограммы составляют примерно от одного до полутора миллиардов рублей в год. Помимо инфрастуктурных объектов они предполагают строительство социального жилья. Освоение инвестпрограмм позволяет содержать сотни рабочих мест, задействованных в строительстве и обслуживании объектов. Налоги на прибыль (20%), собираемые с подрядных организаций, участвующих в освоении инвестпрограмм, составляют значительную часть собственных доходов республиканского бюджета.
Коллективная оборона и споры о собственной армии
Документ содержит гарантии защиты республики, формирование единого пространства обороны и безопасности с РФ.
«Если одна из Договаривающихся Сторон подвергнется агрессии (вооруженному нападению) со стороны какого‑либо государства, группы государств или незаконных вооруженных формирований, то это будет рассматриваться как агрессия (вооруженное нападение) также против другой Договаривающейся Стороны», - говорится в статье №2 договора.
По мнению местных спикеров, по мере того как геополитическая турбулентность в мире нарастала, возрастала и значимость этих положений договора.
В 2015 году и представить было нельзя, что произойдет в следующее десятилетие. В то же время вместе с растущей турбулентностью усиливается и несогласие с пунктами договора о ликвидации югоосетинской армии.
«…отдельные подразделения Вооруженных Сил и органов безопасности Республики Южная Осетия входят в состав Вооруженных Сил и органов безопасности Российской Федерации по согласованию Договаривающихся Сторон».
В югоосетинском обществе превалирует мнение, что югоосетинская сторона должна была настоять на сохранении собственной армии.
В то же время эксперты, погруженные в эту историю, не считают, что сокращение югоосетинский армии «придумали» авторы нового интеграционного договора. Этот процесс начался в 2009 году, когда Москва ясно дала понять Цхинвалу, что не считает целесообразным содержать пятитысячную югоосетинскую армию в дополнение к расходам на 4-ю военную базу.
В новом интеграционном договоре Москва лишь формализовала свою позицию, которую озвучила за шесть лет до этого. При этом она позаботилась об увольняемых военнослужащих, трудоустроив их в российскую армию.
В 2014–2015 годах, когда в республике проходило широкое обсуждение проекта договора, не согласные с этим пунктом спикеры выражали обеспокоенность тем, что после перехода военнослужащих в российскую армию их могут отправить куда угодно.
В исполнение договора 2017–2018 годах военнослужащих югоосетинской армии перевели по контракту на 4-ю военную базу МО РФ, расположенную в Цхинвале. Президент Бибилов тогда пообещал родственникам военных, что ни при каких обстоятельствах их не отправят служить за пределы республики.
Ему припомнили его обещание в 2022 году, когда бойцов 4-й военной базы перебросили в зону военных действий на Донбасс.
С тех пор в югоосетинским обществе крепнет мнение о необходимости возрождения собственной армии - пусть небольшой, но оснащенной и подготовленной к современным методам ведения войны. Особенно эти мнения усилились после падения Нагорного Карабаха.
Экс-президент Анатолий Бибилов в своих интервью называет эти мнения наивными. Современный театр военных действий предполагает развертывание систем ПВО, ракетных войск, использование авиации, применение спутников-шпионов и много другого, чего у крохотной республики нет и быть не может.
Сторонники собственной армии на это указывают, что ее задача, прежде всего, состоит в том, чтобы создать условия, когда завоевание территории будет сопряжено с неприемлемыми для врага потерями.
Возродить армию обещал президент Гаглоев во время своей избирательной кампании, этот пункт содержался и в предвыборной программе его партии «Ныхас».
Приверженцы этого мнения считают, что это не противоречит союзничеству с Россией, наоборот, укрепляет общие позиции. Проблема лишь в том, что на югоосетинской «договаривающейся стороне» нет политиков, способных отстаивать свои позиции, убеждать партнёров в обоснованности своих аргументов.
Примечательно, что подобные упреки в адрес югоосетинских политиков прозвучат еще не раз, когда спикеры будут говорить о негативных последствиях договора.
«Почему мы не можем спокойно привезти продукты домой?»
К негативным последствиям договора относятся ужесточение таможенной политики со стороны России и увеличение налогового бремени на местный бизнес.
Приведем статья № 5 договора:
«1. Таможенные органы Республики Южная Осетия интегрируются с таможенными органами Российской Федерации путем применения законодательства Таможенного союза и законодательства Российской Федерации о таможенном деле, применения используемых в таможенных органах Российской Федерации средств автоматизации проведения таможенных операций, штатных программных средств и технологий в области таможенного дела.
2. Порядок интеграции таможенных органов Республики Южная Осетия с таможенными органами Российской Федерации определяется отдельным соглашением, которое Договаривающиеся Стороны обязуются заключить не позднее 6 месяцев со дня вступления в силу настоящего Договора».
В результате «Нижний Зарамаг» перешел на стандарты Таможенного союза. Для жителей Южной Осетии выполнять новые требования на границе крайне затруднительно и неоправданно дорого.
Товарооборот между РЮО и РФ не выдерживает требований, предъявляемых к экспортно-импортным операциям. Фактически это перемещение товара из российского мелкого опта в югоосетинскую розницу. Югоосетинским торговцам приходится оформлять каждую позицию среди сотен наименований.
Выросла стоимость растаможки. Формально она увеличилась с 1–2% до 7%, но по факту до 20%, потому что ее стали исчислять не от цен, уплаченных на оптовых рынках Северного Кавказа, а от таможенной стоимости товаров, в два-три раза превышающей региональные цены.
Как правило, партия товара, закупаемого для магазина — это сотни наименований по нескольку штук. Таможенному дилеру приходится оформлять каждую позицию в этом длинном списке закупок. На оформление партии уходит масса сил и времени, и столько же на проверку товара таможенниками. Поэтому в разы выросли расценки брокеров (им проще оформить железнодорожный состав с одним наименованием товара, чем газель югоосетинского перевозчика). По меньшей мере вдвое выросли затраты на перевозку из-за простоев транспорта на границе и на таможне во Владикавказе. Соответственно, поползли вверх цены и в югоосетинских магазинах….
Местные предприниматели не преминули напомнить, как власти им обещали, что с ратификацией нового договора граница с Россией станет незаметной. На деле вышло наоборот - она стала труднопреодолимой, затратной.
В октябре 2023 года, в интервью «Эху Кавказа» председатель объединения югоосетинских предпринимателей «Фарн» Альберт Валиев заявил, что новые ограничения привели к резкому скачку цен в республике практически на все виды товаров – от продуктов питания до бытовой химии и стройматериалов. К примеру, цена мешка цемента взлетела с 450 до 700 рублей. Альберт Валиев подчеркнул, что население республики немногим превышает тридцать тысяч человек. С экономической точки зрения для России нет никакого смысла в новых ограничениях, крохотная Южная Осетия не увеличит доходов в российскую казну, зато для жителей республики нововведения убийственны.
«У нас машины дальше никуда не едут, мы, по сути, как в мешке. Со всех точек зрения – это абсурд. Почему нельзя сделать перемещение товаров как между субъектами Российской Федерации? Неужели это так трудно решается? Такие вопросы предприниматели задавали президенту на встрече. Вплоть до того, что они ему сказали: почти все наши жители – граждане России. Мы полноценно участвуем в военной операции на территории Украины, в отличие от тех же участников ЕврАзЭС. Так почему мы не можем спокойно привезти продукты домой?» – сказал Альберт Валиев.
В рамках договора в 2020 году были подписаны соглашение и дорожная карта, предполагающие поэтапное доведение югоосетинских налогов и тарифов до российского уровня.
По мнению югоосетинских экспертов, эти положения нивелируют повышения пенсий и зарплат бюджетников – они не покрывают роста цен на товары первой необходимости и лекарства.
Наиболее чувствительная позиция в соглашении— это тарифы на растаможку иномарок. С 2025 года вдвое выросла цена за растаможку наиболее популярных среди населения иномарок с объемом двигателя 1,7 и 2,5–3 литра. До 2032 года тарифы должны увеличиться более чем в 20 раз и сравняться с российскими.
Для жителей отдаленной горной республики личный автотранспорт определяет качество жизни. Он определяет доступность качественной медицины, возможность приобретать товары по более низким ценам и т.д. До сих пор местные жители решали проблему изолированности республики за счет приобретения подержанных иномарок - относительно дешевых и в то же время надежных на горных дорогах республики. С ростом таможенных тарифов они станут недоступными.
В Южной Осетии не понимают, почему их политики подписались под этим обязательствами. Если драконовские тарифы РФ призваны защитить неконкурентный российский автопром, то какой смысл для Южной Осетии повышать тарифы?
На возмущения людей ответил президент Алан Гаглоев в ходе пресс-конференции по итогам 2024 года. По его словам, рост тарифов на растаможку автотранспорта был одним из обязательных к исполнению условий, предшествовавших принятию госпрограммы социально-экономического развития республики на 2022-2025 годы.
«Южная Осетия взяла на себя эти обязательства перед российскими коллегами еще в 2020 году, а сегодня мы уже обязаны исполнять те договоренности, под которыми ставили свои подписи наши предшественники. Отказываться от ранее принятых договоренностей мы уже не можем. Другими словами, "преемственность власти" еще никто не отменял», - сказал Гаглоев.
Объяснил президент и причины, из-за которых российские партнеры проявили настойчивость в вопросе выравнивания таможенных тарифов:
«Речь шла и о том, что более двух с половиной тысяч автомобилей, растаможенных в Южной Осетии за символические суммы, растворились на территории России. И тогда было поставлено условие: либо повысить тарифы на растаможку в Южной Осетии, либо автомобили больше не будут запускать на территорию РФ. Тогда, то есть в 2020 году, и была достигнута эта договоренность, а груз ответственности по ее исполнению лег на нынешнюю власть», - отметил Гаглоев.
Кто виноват?
Югоосетинские спикеры называют новый интеграционный договор не иначе как рамочным, то есть регулирующим общие условия сотрудничества, не устанавливая конкретные обязательства.
По их мнению, договор мог оказаться куда более комфортным для жителей республики, если бы югоосетинские представители умели отстаивать их жизненные интересы перед лицом стратегического партнера. В конце концов российская бюрократия не обязана знать и учитывать весь круг проблем, с которыми сталкивается местное население. Это задача югоосетинских переговорщиков.
Увы, констатируют спикеры, у местных товарищей не хватило мотивации, поэтому договор оказался «недоработанным». Именно мотивации, потому что не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы предположить последствия принятых республикой обязательств по повышению тарифов и налогов. В этом беда Южной Осетии: определение «не смогли» становится своеобразным переходящим знаменем от одной администрации к другой.
Форум