В грузинском селе Эргнети рядом с оккупированным Цхинвали шесть лет назад открылся частный музей, посвященный "пятидневной войне" в Южной Осетии. Его создательница Лия Члачидзе убеждена, что нынешнюю полномасштабную войну в Украине можно было предотвратить, если бы в свое время западный мир адекватно среагировал на российскую агрессию.
В середине апреля 2023 года грузинский военнослужащий Аркадий Касрадзе погиб возле города Рубежное в Украине. Он воевал в Грузинском национальном легионе в составе украинской армии. Тело Касрадзе самолетом доставили в Тбилиси. Военнослужащего похоронили 26 апреля в его родном селе Эргнети.
Спустя месяц с небольшим в городе Цхинвали на территории непризнанной Республики Южная Осетия прошли похороны местного жителя Генриха Касаева. Касаев также погиб во время боев в Украине, но он воевал на стороне России, которая в феврале 2022 года начала полномасштабное вторжение.
Между Эргнети и Цхинвали расстояние примерно в полкилометра. Пятнадцать лет назад грузинские и осетинские семьи жили здесь бок о бок, ходили по одним и тем же улицам, свободно перемещались из одного населенного пункта в другой. Сегодня Эргнети и Цхинвали разделяет линия колючей проволоки, протянутая вдоль административной границы между подконтрольной грузинским властям территорией и оккупированными землями.
Этот непреодолимый заслон создала Россия, которая в 2008 году развязала войну в Южной Осетии. На российском руководстве лежит ответственность и за нынешнюю войну в Украине, в которой этнические грузины и осетины вновь оказались по разные стороны фронта.
"От дома остались одни стены"
Эргнети – последний населенный пункт на Транскавказской магистрали, который находится на подконтрольной грузинским властям территории. В паре сотен метров от окраины села – блокпост, за которым начинаются земли непризнанной Южной Осетии.
Село подверглось обстрелам и бомбардировкам в первые часы российского вторжения в Грузию в августе 2008 года. Из более чем 700 домов в поселении 160 были частично или полностью разрушены. Среди них – дом на краю села, где проживала Лия Члачидзе. Последние шесть лет в подвале этого восстановленного здания работает частный музей, посвященный событиям той войны.
Сейчас Лии Члачидзе 71 год. Она родилась в ныне оккупированном Цхинвали, окончила пединститут, работала учительницей в школе. Во время вооруженного противостояния в Южной Осетии в 1991 году погиб муж Лии. После этого она переехала в город Рустави в 30 километрах от Тбилиси, где работала в некоммерческой организации, которая помогала жертвам войны. В конце 1990-х женщина вернулась на малую родину и поселилась в Эргнети. Работала журналисткой, сотрудничала с Миссией ОБСЕ в Цхинвали. На работу и обратно ежедневно добиралась на автобусе. Летом 2008 года в дом Лии опять пришла война.
"В село зашли оккупанты (имеются в виду российские войска. – Прим. РС), а потом сепаратисты (южноосетинские вооруженные формирования. – Прим. РС). Они убили 12 человек (в поименном списке погибших, опубликованном Министерством здравоохранения Грузии, значится всего три жителя Эргнети. – Прим. РС). Одного старика, которому было 90 лет, они сожгли заживо на соседней улице. Эти 15 лет я все время плачу, когда вспоминаю об этом", – рассказывает Лия Члачидзе сквозь слезы.
Жители Эргнети второпях покидали село. "Здесь невозможно было оставаться. Местное население стало беженцами. Все выехали – кто в горы, кто в разные регионы", – говорит женщина. Сама она уехала 9 августа, на следующий день после начала боевых действий.
"С собой мы не взяли абсолютно ничего. Даже документы здесь оставили, – продолжает рассказ Лия Члачидзе. – Мы уже так привыкли к этому (обострение ситуации на административной границе с Южной Осетией началось еще в 2004 году. – Прим. РС), что я думала, что через два-три дня это пройдет, и мы вернемся. Единственное, что хотели взять, – новый большой цветной телевизор, который я тогда купила. Я положила его в машину. И когда должны были выехать со двора, прибежала женщина, которая жила в соседнем доме, и с ней был четырехлетний внук. Она мне сказала: "Если вы не возьмете меня, ты же знаешь, что мы здесь умрем". Я сразу выбросила телевизор [и посадила их]. Нельзя было оставить четырехлетнего ребенка. Когда мы уезжали, в нас стреляли, но, слава богу, мы выжили".
Спустя десять дней Лия приехала в Эргнети, который в тот момент находился под контролем российских и южноосетинских войск. Она хотела узнать, в каком состоянии находится ее дом, потому что соседи сообщили ей, что видели рядом с ним сильное задымление.
"Я доехала до российского блокпоста в селе Тирдзниси и оттуда прошла пешком семь километров, чтобы увидеть свой дом. Когда я шла, трассу патрулировали осетинские и российские машины. И когда они мимо проезжали, я закрывала глаза – вдруг они будут стрелять, и я не хотела видеть, что в меня стрелять будут. В кустах [вдоль дороги] стояли российские танки, у меня был с собой мобильный телефон, и я их незаметно снимала. Когда я добралась до своего дома, увидела, что от него остались одни стены. [Российские и осетинские военнослужащие] вынесли все, что у нас здесь было: и одежду, и мебель, и всё-всё-всё. И потом дом сожгли. Потом специалисты посмотрели на подвал и сказали, что мой дом сожгли коктейлем Молотова. Здесь была температура больше тысячи градусов, поплавились кирпичи в стенах. В деревне никого не было, все сожжено. Когда поднимался маленький ветерок, сожженные [металлические] крыши дребезжали, было жутко", – говорит она.
Музей своими руками
После подписания перемирия Эргнети вернулся под контроль Грузии. В 2009 году Датский совет по делам беженцев на деньги Евросоюза выстроил в селе небольшие коттеджи для местных жителей, которые остались без крыши над головой. Лия и ее семья возвратились в село и поселились в таком коттедже. В 2015 году та же неправительственная организация восстановила дом Лии, сожженный российскими и южноосетинскими военными.
В возрожденном здании женщина решила организовать Музей августовской войны. Все работы по его обустройству выполнили волонтеры – их нашли через фейсбук. Они своими руками очистили подвал от строительного мусора, провели электричество. Одни люди бесплатно напечатали снимки для экспозиции, другие подарили рамки для фотографий. "Все говорили мне: это не только ваше дело – это и наше дело тоже", – вспоминает хозяйка музея. Часть необходимого оборудования купили благодаря гранту Агентства США по международному развитию (USAID). Грузинские власти в создании музея участия не принимали.
Открытие музея состоялось в августе 2017 года, к девятилетию трагедии. По стенам просторного подвала развешаны фотографии, на которых запечатлены события "пятидневной войны". О них же рассказывают и экспонаты – их в музее около двух тысяч. В основном, это предметы, найденные жителями Эргнети на руинах сгоревших и разрушенных домов: остов детской кроватки, куклы с обугленными лицами, швейная машина, подсвечники, посуда, декоративные статуэтки.
На столике выставлены стеклянные бутылки и банки причудливой формы: стекло расплавилось во время пожара. Жители одного из домов в Эргнети принесли несколько книг, уцелевших в огне. Среди них – том сочинений Фридриха Шиллера. На форзаце книги отпечатался след военного ботинка.
К стене прислонен искореженный лист металла с пробоиной посередине. Трещины расходятся от нее во все стороны, словно солнечные лучи. Это следы от разорвавшегося во дворе у Лии кассетного боеприпаса. Саперы из Великобритании обнаружили на ее участке 13 несдетонировавших зарядов от кассетной бомбы. "Эти бомбы находили на глубине четыре метра. И это было очень страшно. Оказывается, мы по этим бомбам ходили и даже не знали", – говорит Лия. Оболочка обезвреженного заряда также стала одним из экспонатов музея.
Для музейной коллекции некоторые жители села передали свои личные вещи. При входе в помещение висит униформа грузинского военного, принимавшего участие в боевых действиях в 2008 году. На дальней стене – красные серьги, подаренные музею местной жительницей.
"Живет у нас одна женщина, ее зовут Эльза. В то время, когда случилась война, она еще не была замужем, но у нее был возлюбленный. Он служил в органах, в спецназе. Они тогда были беженцами. В это время у нее был день рождения, и этот возлюбленный купил ей вот эти сережки. И Эльза на него стала ругаться, что он ей купил сережки: "У нас на хлеб нет денег! Откуда у тебя деньги взялись?" Так и сказала. А он говорит: "Меня сейчас вызовут на фронт. Может, я не вернусь. Пусть останутся [на память]". Но он вернулся. Они поженились, у них трое детей. И на открытие музея она мне принесла эти сережки и сказала: "Пусть они будут у вас в музее. Это самое дорогое, что у меня есть", – рассказывает хозяйка дома.
Особенное место в экспозиции занимает грузинский флаг. Его Лия Члачидзе нашла и подобрала на обочине шоссе в тот день, когда шла в оккупированное село узнать о судьбе своего дома: "Он лежал прямо на дороге. Я взяла его тайком и где-то спрятала, потому что боялась. Если бы россияне и осетины увидели, что я несу флаг, они бы меня тут же убили. И я такой стресс получила, когда пришла в свой дом, что забыла, где спрятала [флаг]. И только в позапрошлом году мы нашли его где-то на чердаке, куда я его и положила тогда".
Еще один немой свидетель событий августовской войны стоит на соседнем с домом Лии участке. Это автомобиль ГАЗ-21 весь изрешеченный пулями. Машина попала под обстрел, ее владелец погиб.
"Женщины из Украины плакали вместе со мной"
До коронавирусной пандемии Музей августовской войны посещали около трех тысяч человек в год. Сейчас туристов меньше.
"Все у нас шло хорошо. Приезжали люди со всего мира – из Америки, Канады, Японии, были послы [разных стран]. Два раза приезжали женщины из Украины, большие группы по 30 человек. Они стояли и плакали вместе со мной. Это было еще до [полномасштабной] войны. В основном, там были беженки из Донецка, Луганска, которые уехали в 2014 году", – рассказывает Лия.
После начала российского вторжения в Украину музей собирал денежные пожертвования, одежду, продукты для украинских беженцев, оказавшихся в Грузии. По мнению Лии Члачидзе, события, которым посвящен ее музей, напрямую связаны с тем, что сейчас происходит в Украине.
"Если бы тогда Европа посмотрела на нас и если бы они помогли нам, не было бы сейчас этой войны. Сейчас Украине помогают боеприпасами, самолетами, вертолетами, а нам ничего не прислали. Пять европейских президентов приехали в Тбилиси и стояли на митинге на проспекте Руставели. И российские войска не дошли до Тбилиси, их остановили. Но можно было больше сделать для нас", – считает женщина.
По словам журналиста Гоги Апциаури, который регулярно пишет о событиях на административной границе с бывшей Юго-Осетинской автономной областью, такая точка зрения довольно популярна в грузинском обществе.
"И Европа, и Соединенные Штаты не делали для Грузии того, что они сейчас делают для Украины. Даже международные санкции против России тогда не заработали. После 2008 года был 2014-й, и даже там Запад спокойно отреагировал. И вот только когда наступил 2022 год, Запад очнулся и начал помогать. Потому что, если бы Россия победила за два-три дня или за неделю, дальше после Украины уже была бы очередь Евросоюза. 2008 и 2014 годы не стали тем толчком, который заставил Запад посмотреть на Россию как на настоящего агрессора. А вот сейчас уже такое международное мнение существует", – говорит Апциаури.
Обстрелы и похищения
Августовская война закончилась перемирием без малого 15 лет назад. Но обстановку на линии соприкосновения по-настоящему мирной не назовешь. По словам Лии Члачидзе, обстрелы с южноосетинской стороны продолжаются, но "наши не отвечают".
"Постоянно похищают людей. В данный момент в тюрьмах в Цхинвали шесть грузин находятся, которые просто были на своем [приусадебном] участке, пасли коров. [Российские и осетинские силовики] приходят, похищают этих людей и увозят. Объясняют, будто они нарушили государственную границу. А никакой государственной границы там нет, запросто можно заблудиться. Сами эти старики, которые живут там, допустим, по 80 лет, не знают, где проходит граница, где нельзя переходить", – говорит жительница Эргнети.
Поскольку официальный Тбилиси не признает самостоятельность бывшей Юго-Осетинской автономии, демаркация административной границы не проводится. Этим пользуются власти непризнанной республики и российские пограничники, которые самовольно устанавливают пограничные столбы, постепенно сдвигая их в сторону подконтрольной грузинским властям территории. Тем самым они продолжают захватывать земли. Грузинская полиция не патрулирует эти районы, заграждения в виде колючей проволоки также есть далеко не везде, поэтому пленником может оказаться любой, кто близко подойдет к оккупированной территории.
В мае этого года в течение трех дней российские и осетинские пограничники похищали жителей сел, расположенных рядом с линией соприкосновения, говорит Гога Апциаури.
"За это им [пограничникам] бонусы дают – дополнительные отпускные дни – за то, что поймали нарушителей. Похитить могут любого: человека среднего возраста, мужчину, женщину. Их возвращают после того, как эти люди заплатят штраф. Раньше было 2 тысячи рублей, сейчас, говорят, его увеличили. Платить приходится или родителям, или кого-то из знакомых находят [на оккупированной территории]", – отмечает журналист.
За ситуацией на административной границе в настоящее время следят сотрудники Миссии наблюдателей ЕС в Грузии. Однако защитить местных жителей в случае обострения конфликта они не смогут.
"У них другой мандат. Они просто наблюдают, они стрелять не могут, они ничего не могут делать. Они просто рапорты пишут в штаб-квартиру, и больше ничего. Может быть, рекомендации дадут, но это вряд ли", – говорит Лия Члачидзе.
