Согласно политической науке, в мире, по большому счету, существует три модели общественного устройства и управления страной – диктатура, демократия, и гибридные режимы. При всем разнообразии проявлений и учитывая, что сколько стран, столько моделей, все они в итоге сводятся к этим трем основам основ.
Диктатура может быть разной – от мягкого авторитаризма образца раннего Путина до совершенно патологической тирании Асадов в Сирии. Одна от другой отличается прежде всего уровнем контроля власти над обществом и масштабом репрессий – они могут точечными, как в России и Беларуси, а могут быть и тотальными и массовыми, как в Сирии.
Что такое демократия, объяснять не надо, хотя и она может быть разной: в Швеции она выглядит совсем не так, как в Индии, но суть все равно одна – многопартийность, сменяемость власти путем выборов, гражданские свободы и независимый бизнес.
Главное, что отличает гибридный режим от диктатуры, – это отсутствие репрессий и политзаключенных, благодаря чему они все же в целом являются частью свободного мира
Есть также переходная модель – гибридная демократия, в которой есть элементы обеих систем. Как правило, гибридные демократии довольно свободные, плюралистичные и открытые, но у них большая проблема с точки зрения контроля над государственными институтами и сменяемости власти путем выборов.
Главное, что отличает гибридный режим от диктатуры, – это отсутствие репрессий и политзаключенных, благодаря чему они все же в целом являются частью свободного мира. Именно такой и была Грузии в течение 30 лет.
Так бы оно и было в дальнейшем, если бы Бидзина Иванишвили в апреле 2024 года не решил закрутить гайки и перевести страну из формата гибридного режима в настоящую диктатуру. Зачем это ему понадобилось в ситуации, когда у его партии все было хорошо и механизмов влияния на общество в рамках гибридного режима хватало на победу в выборах, точно никто не знает.
Как бы то ни было, в апреле 2024 года параллельно с инициированием закона об «иноагентах» режим начал закручивать гайки. Попытки сформировать в Грузии полноценную единоличную диктатуру продолжаются и сейчас, более того, мы сейчас находимся на пике процесса, окончание которого далеко не предрешено.
Но в процессе попыток «Мечты» построить диктатуру и попыток общества защитить свои права сформировался своеобразный политический строй, которого нет нигде. В его основе лежит, говоря словами генерала Залужного, стратегическое равновесие: у власти нет сил, чтоб полностью закатать недовольство под асфальт, так, чтоб оно не выходило за пределы кухни, а у протестующих не хватает сил для сноса режима.
И вот так мы получили совершенно уникальный микс политических систем в одной отдельно взятой стране.
Власть и все вокруг нее – полная, тотальная диктатура.
Власть и все вокруг нее – полная, тотальная диктатура. Учитывая, что она пытается вмешиваться в личную жизнь граждан, манипулирует гомофобией и религией, это уже авторитаризм, мягко перерастающий в тоталитаризм. Все, что связано с государством, все граждане, в той или иной степени зависящие от государства, находятся в состоянии рабства – любое высказывание, которое можно интерпретировать как показатель нелояльности к власти, может стать причиной увольнения или прекращения финансирования.
В грузинских тюрьмах содержится 53 политзаключенных, в основном активная молодежь от 20 до 25 лет. В пересчете на 100 000 населения это пока меньше, чем в Беларуси, но уже больше, чем в путинской России.
В общем, совершенно классическая диктатура со всеми ее признаками. Вроде бы все понятно и ясно. Что тут необычного?
А необычного тут то, что за пределами государственной системы в стране полная демократия и свобода. Целые слои общества, не получающие денег от государства, живут своей жизнью, не обращая никакого внимания на попытки государства заткнуть им рты. 53 политзаключенных никого не напугали – активисты выходят на улицы, перекрывают дороги, все неправительственные организации, которых по привычке называют «соросовскими», работают, ни одна из них не закрылась и не ушла в эмиграцию.
Грузия по-прежнему остается медиа-плюралистической страной: три крупных оппозиционных канала, масса сайтов, блогеры, тиктокеры – все они здесь и никуда не делись.
Даже бизнес, который, как правило, пытается в гибридных режимах идти в фарватере власти, тут взбунтовался и призывает к новым выборам.
Дело дошло до того, что власть потеряла один из самых главных своих репрессивных рычагов – штрафы за нарушения закона вроде неподчинения полиции и т. д. Активисты, которых облагают гигантскими штрафами, сами ни цента не платят – по инициативе бизнеса и крупных НПО есть специальные фонды, которые платят за них.
Там, где государство, – абсолютный тоталитарный режим, там, где люди не зависят от власти финансово, – полная демократия. И все это по соседству друг с другом
Словом, там, где государство, – абсолютный тоталитарный режим, там, где люди не зависят от власти финансово, – полная демократия. И все это по соседству друг с другом.
Это, наверное, беспрецедентный случай сосуществования диктатуры и демократии в рамках одной страны – как правило, после начала масштабных репрессий либо умирает демократия, причем быстро, за пару недель, либо власть осознает тщетность попыток заткнуть рты обществу и постепенно переходит к либерализации.
Сколько будет продолжаться это подвешенное состояние, никто не знает, но, вероятно, как минимум месяцы. А если стратегическое равновесие не изменится в пользу какой-либо из сторон – возможно на годы.
Так Грузия стала изобретателем нового социального строя… Вероятно, ненадолго, и в конечном счете какая-то из трех моделей победит, но тем не менее.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
Форум