ПРАГА---Один из крупнейших банков Армении «Америабанк», возможно, будет продан Группе Банка Грузии (Bank of Georgia Group) за 303,6 миллиона долларов. Почему эта сделка, на которую пока, впрочем, не получено разрешение армянского Центробанка вызвала в Армении большой ажиотаж, обсуждаем с политологом, председателем общественной организации «Свободный гражданин» Овсепом Хуршудяном.
– Сделка по продаже «Америабанка» еще не заключена, еще нет разрешения Центробанка, но вокруг этого процесса уже очень много слухов, мифов и интриг. Почему?
У общества появилось подозрение: не является ли эта сделка попыткой Азербайджана через заложника, так скажем, через Рубена Вартаняна, повлиять на финансовую сферу Армении?
– Конечно, главная интрига в том, что участником сделки является находящийся в предварительном заключении в тюрьме Баку Рубен Варданян. Он – не прямой акционер «Америабанка», но опосредованный, будучи акционером Imast Group, который является, в свою очередь, владельцем 48,5% «Америабанка». «Америабанк» – один из крупнейших банков в Армении, и у общества появилось подозрение: не является ли эта сделка попыткой Азербайджана через заложника, так скажем, через Рубена Вартаняна, повлиять на финансовую сферу Армении? Варданян сейчас, находясь в бакинской тюрьме, может подписать любые документы, а Азербайджан – далеко не демократическая страна, мы знаем, какие пытки применялись там и к своим собственным оппозиционерам, и тем более могут применяться к армянским военнопленным. Сейчас в обществе звучит требование, чтобы Центральный банк не утверждал эту сделку. Хотя еще есть время, потому что сделку должны утвердить собрания акционеров обоих банков.
Кроме того, есть вопросы и к грузинскому банку, потому что странным образом оказалось, что его отделением или партнером является банк в Белоруссии. Хотя Грузия в целом, демократическая страна, все-таки это тоже вызывает вопросы в Армении. Армянское общество сейчас очень скептически, мягко скажем, относится ко всему, что связано с Россией и Белоруссией.
– Вот по этому поводу у меня сразу несколько вопросов. Во-первых, даже если принять версию давления на Варданяна в Баку, как технологически он может подписать эту продажу: он – не владелец этих акций, он передал их в траст…
– Он может, например, в ходе zoom call попросить ту компанию, которой он передал акции в доверительное управление, пойти на эту сделку. Взамен, естественно, ему что-то могут обещать – например, выпустить его из тюрьмы или смягчить какие-то условия его содержания.
– Некоторые эксперты говорят, что устройство «Америабанка» таково, что ни один акционер не может дать единоличного согласия на продажу. Насколько это так?
Вся личная персональная и бизнес-информация может оказаться в руках недобросовестных менеджеров или даже одного менеджера, который может быть связан с азербайджанскими спецслужбами
– Да, решение принимает собрание акционеров. То есть, естественно, банк уже имеет согласие Imast Group, которая является фактически основным акционером. Там много миноритариев, но 48,5% – это практически уже контрольный пакет. А это значит, что предварительно с Рубеном Варданяном – во всяком случае, есть такое мнение в обществе, и я тоже уверен в этом – это было согласовано.
И почему ни с того ни с сего именно этот банк решил купить грузинский банк? Да, там довольно солидные акционеры, там английский банк и так далее, но кто занимается его менеджментом и кто может управлять информацией о банке – это масса личной информации, масса клиентов. И вся эта личная персональная и бизнес-информация может оказаться в руках недобросовестных менеджеров или даже одного менеджера, который может быть связан с азербайджанскими спецслужбами. Могу я это предположить и общество тоже? Особенно учитывая, насколько большое влияние Азербайджан имеет в некоторых структурах в Грузии.
– На основании чего строятся такие предположения? Вроде бы в списке акционеров Bank of Georgia нет подозрительных структур. Насколько я знаю, есть разговоры о структуре PASHA Bank, который является партнером одного из акционеров, но PASHA сам не является акционером самого банка.
– Я специально отметил, что вопрос не в акционерах, акционеры не владеют информацией, которая проходит через банк. Вопрос в том, кто менеджеры топ-звена и среднего звена в Грузии. Второе: я хочу вам привести один пример: у нас в Армении сейчас идет флешмоб не пользоваться услугами российских ФСБшников, пограничников, которые находятся в ереванском аэропорту «Звартноц». Их, в принципе, не так уж много, там в основном армяне. И вот сейчас армянские клиенты – это все-таки обслуживающий персонал, даже если это паспортный контроль, – сейчас будут отказываться с ними иметь дело и будут требовать, чтобы их обслуживал армянский персонал. То же самое с банком. Если вдруг будут какие-то сомнения в чистоплотности банка или что Азербайджан может воспользоваться этим банком, то даже этот слух может привести к тому, что клиенты уйдут из этого банка. Я не думаю, что это умное решение – вот таким образом купить «Америабанк».
– Вы уже назвали два риска: риск репутационный для банка и риск для персональных данных. Какие еще есть риски?
Это может быть частью этого заказа и частью попытки Кремля тоже захватить сегмент финансового рынка в Армении
– Политический, конечно, риск. Он связан не только с Азербайджаном, возможностью влияния Азербайджана, но с и Россией, потому что Рубен Варданян известен своими связями в России. И когда он приехал еще два года назад, здесь были серьезные и обоснованные подозрения, что он выполняет кремлевский политический заказ. И это может быть частью этого заказа и частью попытки Кремля тоже захватить сегмент финансового рынка в Армении. У него уже здесь есть ВТБ-банк, есть некоторые другие крупные акционеры в других армянских банках. И это дополнительный такой рычаг влияния на финансовую систему Армении, которая сама по себе довольно устойчива, она одна из самых состоявшихся в сфере экономики, и это тоже очень большой риск.
– Тогда почему нет такой яркой интриги вокруг продажи HSBC-банка, в которой, насколько я понимаю, покупателем выступают российские структуры?
– Да, «Ардшинбанк». Эта структура считается армянской, хотя да, действительно, там акционеры аффилированы с Россией. Но менеджмент «Ардшинбанка» – армянский, он местный, его легче контролировать. Ну и не то чтобы в Армении были так уж воодушевлены этой продажей. У меня счет в HSBC-банке, но я буду оттуда выводить свои средства, и я многих людей знаю, которые тоже будут выводить. И я думаю, «Ардшинбанк» это знал, когда покупал, и покупал не по самой высокой цене. HSBC продает свои активы не только в Армении, и этот процесс начался давно. Так что это не диверсия против Армении, так скажем, это процесс, который, по моей информации, был продлен, потому что эта сделка должна была пойти еще 2-3 года назад, но наши власти, я так понимаю, просили HSBC повременить с этим.
– Мы сейчас уже вспомнили два системообразующих банка, которые выходят из-под, собственно говоря, банковского суверенитета, ВТБ и HSBC. Почему именно вокруг «Америабанка» вот такие волнения?
– HSBC только-только сейчас будет выходить. И здесь нет такой интриги, как с Рубеном Варданяном, и опять же опасности того, что Азербайджан непосредственно сможет контролировать или влиять каким-то образом на финансовую сферу Армении. Или воспользоваться личной информацией, даже если HSBC покупает «Ардшинбанк», который в каком-то смысле аффилирован с Россией.
В банковской сфере Армении происходят какие-то подвижки. И если эти покупки будут нести с собой риски для Армении, все-таки обществу решать, кто будет обслуживать его
Да, ВТБ – это полная катастрофа, потому что мы знаем, что там среди собственников есть даже азербайджанские банки, хотя и опосредованно. Так что в этом смысле тоже ВТБ потерял в своей репутации, и очень много людей оттуда тоже выходят после того, как эта информация была опубликована еще года два назад, если я не ошибаюсь, сразу после войны 2020-го года. Так что, да, в банковской сфере Армении происходят какие-то подвижки. И если эти покупки будут нести с собой риски для Армении, – а я все-таки надеюсь, что Центральный банк не подтвердит вот эту последнюю сделку, – все-таки обществу решать, кто будет обслуживать его. Ну и, не говоря о том, что мы постоянно требуем от наших властей, чтобы они занялись приглашением сюда солидных европейских западных банков. Тут у нас был ProCredit Bank немецкий, но это было давно, лет 10 назад он ушел с рынка.
– Ну, BOGG, покупающая «Америабанк» – английская структура…
– Ну, так говорят. Но мы думаем, что нам нужны не акционеры каких-то банков, которые будут опосредованно участвовать в рынке Армении, а непосредственно какие-то солидные западные банки. Общество к этому готово. Имидж у Запада гораздо более высокий, чем даже у нынешней существующей армянской банковской системы, если любой солидный западный банк придет, и опыт HSBC об этом и говорит: это был не самый выгодный для клиентов банк в Армении, но он очень пользовался популярностью, потому что ему доверяли, как западному солидному банку. Любой другой западный банк, если непосредственно под своим брендом придет сюда, и не будет никаких опасений, что у него акционеры сидят в Баку или в Москве, тогда, да, я думаю, что такой банк преуспеет.
– Последний мой вопрос немножко, конечно, отдает конспирологией, тем не менее, не могу его не задать. Насколько этот процесс вписан вообще в политический контекст последнего времени, связанный с мирным процессом с Азербайджаном вообще?
Если мы не будем пользоваться этой дорогой и торговлей с Россией, то на черта нам нужен вообще ЕврАзЭС? И когда они сказали, что выйдут из ЕАЭС, сразу был открыт «Ларс»
– Я думаю, что он непосредственно связан, и никакой конспирологии в этом нет. Естественно, и Москва, и Баку сейчас очень пытаются усилить свои рычаги влияния на Армению. Потому что основной рычаг влияния Баку – постоянная угроза нападения, действия в этом направлении на границах Армении, захват территорий, – сейчас не может быть задействован из-за давления со стороны Запада. Россия попыталась закрывать «Верхний Ларс», то есть транспортные потоки, но в декабре прошлого года был довольно сильный месседж руководства Армении: если мы не будем пользоваться этой дорогой и торговлей с Россией, то на черта нам нужен вообще ЕврАзЭС? И когда они сказали, что выйдут из ЕАЭС, сразу было открыт «Ларс», более того, на газ не подняли цену, хотя грозились, поставили горючее на атомную АЭС – тоже грозили, что не поставят.
То есть у России рычагов не так много, как казалось. Даже та собственность, которая у нее здесь есть – это предприятия, которые работают по армянским законам и тоже зависимы от армянской клиентуры. Если не считать какие-то монополии, связанные с электроэнергией и так далее, все остальные заводы, в которых акционерами являются россияне, они очень зависимы от армянского покупателя и потребителя. Так что им нужны новые рычаги, и какие-то сегменты рынка они пытаются ухватить. Я полагаю, эта сделку тоже в этом русле. Но опять же я говорю, что здесь две серьезные преграды, которые нужно преодолеть: первое – это разрешение Центрального банка… Кстати, одна из наших газет «Hetq» («След») – это расследовательская журналистика, они официально обратились в Центральный банк за комментариями, там сказали, что пока идет переговорный процесс по сделке, мы не можем комментировать, чтобы не повредить или не быть односторонним.
Второй серьезной преградой является общество Армении, которое все-таки является суверенным в стране, при всех издержках каких-то демократических институтов, но демократия в этом смысле у нас действует, и если суверен решит, что этот банк не может работать в Армении, потому что там замешаны Азербайджан или Россия, через Рубена Варданяна, то я думаю, что то же самое произойдет, что и с ВТБ, но в гораздо больших масштабах. То есть общество просто отвернется от этого банка.
– Тогда почему армянская власть все-таки пошла на эту сделку, по крайней мере, начала этот процесс?
– Она не имеет права не начинать. Она имеет право запретить, а с самого начала отклонять согласие даже на процесс, в течение которого можно понять, насколько это чистая сделка, транспарентная и так далее, это было бы странно. Наверное, это навредило бы и репутации Центрального банка Армении.
Форум