ПРАГА---Грузинские власти ведут кампанию по дискредитации Георгия Маргвелашвили, обвиняя четвертого президента страны в том, что он «продался Саакашвили». Под прицелом и бывший премьер-министр Георгий Гахария. Эта кампания совпала по времени с попыткой оппозиции выступить единым фронтом против «Грузинской мечты» на парламентских выборах 2024 годы. С чем связана попытка власти очернить бывших соратников, говорим с грузинскими политологами Давидом Дарчиашвили и Георгием Хухашвили.
– Батоно Гия, с чем связана кампания против бывшего президента Грузии Георгия Маргвелашвили?
Гия Хухашвили: Я не думаю, что здесь был какой-то особый политический резон. Ну, это система работает таким образом, что надо уничтожать все авторитеты. То есть насаждение нигилизма, скептицизма в обществе – это одна из главнейших целей данной власти. Власть говорит населению, что лучше не будет, нет никаких авторитетов, нет нормальных людей, патриотически настроенных, порядочных, – все замазаны, скажем так, и, в принципе, когда что-то всплыло, непонятно что, они сразу подняли кампанию. Я не думаю, что здесь надо усматривать какую-то глубинную политику, это стиль нашей власти, что всех надо охаивать, говорить, что «может быть, я плохой, но остальные ничем не лучше меня, если не хуже».
– Батоно Давид, для слушателей за пределами Грузии, которые, возможно, не следят ежедневно за грузинской политикой, объясните, пожалуйста, фигуру и политический вес Георгия Маргвелашвили: он может стать головной болью для грузинских властей на предстоящих в 2024 году парламентских выборах – центром т.н. пресловутой третьей силы?
Давид Дарчиашвили: Знаете, трудно сейчас определить, насколько он сможет лично стать головной болью и какой-то ведущей фигурой. Конечно, в его пользу можно сказать то, что независим и он был президентом. Это уже, конечно, создает какой-то интерес по отношению к нему. А в остальном, насколько он независимо сможет с довольно разношерстной, довольно трудной оппозицией справиться и как-то стать там одним из лидеров, – вот на это простой ответ найти трудно.
– Батоно Гия, под прицелом и бывший премьер и когда-то главное лицо правящей партии Георгий Гахария. Чего опасаются власти в его случае?
Где-то от 40 до 50% активных избирателей не хотят выбирать ни прошлое, в виде «Национального движения», ни настоящее в лице «Грузинской мечты», и ищут альтернативный выбор
Гия Хухашвили: Понимаете, в чем дело: на сегодняшний день ничего особенного, каких-то оперативных проблем они не видят. Но если смотреть в перспективу, и если проанализировать те социологические исследования, которые проводятся время от времени, мы увидим, что где-то от 40 до 50% активных избирателей не хотят выбирать ни прошлое, в виде «Национального движения», ни настоящее в лице «Грузинской мечты», и ищут альтернативный выбор, направленный на будущее. И вот здесь власть прекрасно понимает, что надо в зародыше убивать потенциальных соперников. Потому что вот эти люди, которые неопределившиеся, когда они остаются в этой пресловутой системе двухполюсности, т.е. выбор негативный между плохим и худшим, власть всегда побеждала «Национальное движение», потому что в негативном выборном поле всегда выигрывает тот, у которого больше ресурсов. Ну, ресурсов ясно, что у власти много, и когда у избирателя нет реального выбора на будущее, он думает: «мне никто не нравится, так что я могу разово продаться». То есть он может продаться за что-то, я не говорю о деньгах, – кому-то там газ проведут в селе, кому-то там дорогу…
– А на какую часть этого электората может претендовать, например, Георгий Гахария, который был лицом правящей партии – популярным довольно лицом?
Гия Хухашвили: У Гахария есть хороший потенциал, с одной стороны, но у него есть системные проблемы, связанные с его прошлым. Ему выйти на оппозиционный электорат сложновато. Есть у него такой компромат, связанный с событиями 20 июня, которые он стереть со своего имиджа никак не может. И, в принципе, из-за этого его возможности, скажем так, партийные, несколько ограничены. Но он человек непростой, и если на самом деле говорить об этом, чтобы стать альтернативным политическим центром, им не требуется достичь каких-то запредельных результатов. Если два-три таких центра 5-процентный барьер смогут взять, в этом случае все будет в порядке, потому что возникнет необходимость создания поствыборной коалиции, для того, чтобы сформировать исполнительную власть, и в этом случае те центры, помимо «Национального движения» и «Грузинской мечты», получат некий золотой ключ, которым они очень хорошо могут поторговаться политически: к примеру, с 10 процентами своего результата они могут получить где-то 30-40 процентов власти – без проблем. Потому что ни один политический центр не сможет этого сделать. И, в принципе, это хорошо, потому что так и работает европейская демократия, как мы знаем: не предвыборные коалиции, а именно поствыборные коалиции создаются, и это хорошо.
– Вернемся к другому полюсу. Батоно Давид, оппозиционные ЕНД и «Стратегия Агмашенебели» заявили о предвыборном объединении, но желающих присоединиться к ним пока не видно. Какой должна быть предвыборная стратегия грузинской оппозиции – все со всеми, и если нет, то что?
Есть в части общества полная неприемлемость «Национального движения», в чем там логика этого отношения, а в чем там часть миротворчества – это другой вопрос, но это данность, это реальность
Давид Дарчиашвили: Я бы считал логичным, чтобы объединялись, т.е. как-то координировались все против правящей власти, исходя хотя бы из внешнеполитических ориентаций и ситуации внутри страны. Я далек от мысли, что экономика умерла. Нет, она работает, просто мы видим, что пропасть между бедными и богатыми растет как никогда – она всегда существовала, но сейчас особенно. Вот на эти два фактора если делать акцент, то какую-то общую платформу можно было соорудить. Но вот, как и Гия говорил, что есть в части общества полная неприемлемость «Национального движения», в чем там логика этого отношения – это другой вопрос, но это данность, это реальность. И в целом грузинское общество так разделено: просто провластные, которые связаны чисто меркантильными интересами или просто симпатизируют любой власти, административному ресурсу, от кого бы он ни шел, – эта часть всегда есть, и она всегда будет существовать. Есть другая – «Национальное движение», у него своя ниша, свои мифы, свои герои. А третья часть – те, которые не приемлют ни одного, ни другого. А четвертая – мы не должны забывать, что есть и идеологически пророссийская или фундаменталистская.
– А этот пророссийский крен, который мы наблюдаем в грузинской политике все больше и больше, он будет как-то оформлен в следующем парламенте? Туда, на ваш взгляд, пройдет какая-то пророссийская сила или партия?
Давид Дарчиашвили: Трудно сейчас судить, какой процент эти люди способны взять. Я думаю, что все-таки «Грузинская мечта» не полностью будет ассоциировать себя с ними. «Грузинская мечта» продолжит играть «и вашим, и нашим», немножко и в сторону Европы какие-то реверансы будет делать. Это логика типа (Александра) Лукашенко у (Бидзины) Иванишвили, но Лукашенко в более тяжелом положении…
– Может быть, это будет «конструктивная», «нерадикальная» оппозиция в парламенте…
Вряд ли сейчас появится какая-то единственная фигура, лидер, который все-таки заставит все эти партии забыть какие-то разногласия и объединить в одном лагере
Давид Дарчиашвили: Которая – вот эта пророссийская? Я думаю, что Иванишвили будет заинтересован как-то сохранить имидж своей партии – не совсем как бы фундаменталистско-пророссийской силы. Плюс у него всегда рядом были вот эти, как они сейчас называются – «Сила народа», раньше был «Альянс патриотов», и, в общем, существует вот эта часть, которая… Я не исключаю, что в какой-то ситуации и между ними конфликт может возникнуть, но в ближайшем будущем вряд ли. И есть та часть, о которой мы уже говорили, которая не приемлет ни одного, ни второго, ни третьего, но нацелена на демократические ценности, на западную интеграцию. И, наверное, эта часть сама как-то постарается какую-то консолидацию сделать, но, как мы видим, и это очень трудно идет, и там есть «Лело», а вот «Европейская Грузия» не хочет с «Лело» и т.д. В общем, трудная ситуация, и вряд ли сейчас появится какая-то единственная фигура, лидер, который все-таки заставит все эти партии забыть какие-то разногласия и объединить в одном лагере.
– Батоно Гия, батони Давид как раз говорил про имидж и новые лица. Я хочу вас спросить про маркетинг и брендинг «Мечты»: как продать эту партию, которая столько лет у власти, в новой обертке избирателю? Как собирается «Мечта» заставить избирателя прийти на выборы, проголосовать за нее? Кто поведет ее на выборы – (Ираклий) Гарибашвили?
Они создают такую ситуацию, когда пытаются чисто пропагандистски отключать сознание у людей и заставлять их действовать только инстинктами
Гия Хухашвили: Нет, они будут набирать на ультраконсервативных ценностях. Они объявят всех ультралибералами, которые будут лоббировать права каких-то меньшинств, и они будут в этом направлении продолжать работать. Я не думаю, что они пропустят эти пророссийские силы. Бидзина не любит… Бидзина любит между выборами кого-то запустить – эти самые радикальные флаги, – но на выборах эти голоса они консолидируют, т.е. они станут вот такими ультраконсервативными, будут «защищать грузинские ценности», будут апеллировать к грузинской церкви и т.д., – что мы видели давно, опять же будут говорить о том, что Запад насаждает разврат и т.д. И, в принципе, они создают такую ситуацию, когда пытаются чисто пропагандистски отключать сознание у людей и заставлять их действовать только инстинктами, защищать что-то такое эфемерное, нерациональное.
В принципе, эта технология у нас сработала довольно-таки эффективно. Они это дело не оставят, – я в этом практически уверен. Вот что этому будет противопоставлять оппозиция, – это другой вопрос. Но, понимаете, в чем дело: мы не учитываем один важнейший фактор – все будет зависеть от того, что произойдет в Украине до выборов в Грузии. Если контуры победы Украины до этого оформятся, «Грузинская мечта» просто физически не сможет остаться у власти. Если даже представим, что оппозиции вообще не будет, они будут просто вынуждены уйти из власти. Потому что будет формироваться новый мировой порядок. Вы думаете, в этом порядке есть место для таких партий, которые насаждали антизападные настроения? Или кто-то думает, что об этом никто не будет помнить через год? Это не так. Это такое, очень тривиальное понятие логики.
– Эта политика называется «политикой стратегического терпения»…
Гия Хухашвили: Да-да, коллаборационизм они называют «стратегическим терпением». Кстати, этот термин знаете, откуда они взяли? Из моей книги.
– Вы научили?
Гия Хухашвили: Где-то два месяца назад вышла моя книга, я там описываю, в том числе, и мои отношения с Бидзиной, наши идеологии, и я, когда его характеризую, там пишу, что у него есть это умение стратегического терпения. И Бидзине это понравилось, они запустили этот термин и сейчас по любому поводу говорят об этом. На самом деле, как коллаборационизм можно стратегическим терпением называть, когда идет экспансия, полнейшая Россией Грузии. В Батуми на грузинском уже никто не разговаривает…
Форум