Режиссер Ренато Боррайо Серрано после очередной командировки не смог вернуться в Тбилиси, где он жил с конца 2022 года. Серрано – из Гватемалы, у него российское гражданство. Режиссер не исключает, что отказ может быть связан с его профессиональной деятельностью – он фрилансер Радио Свобода и сотрудничает с документальным проектом «Признаки жизни». В МВД Грузии не стали раскрывать причину, по которой 5 июня отказали режиссеру во въезде в страну. В официальном документе, который передали Серрано, указаны знакомые для многих россиян «иные причины». «Эхо Кавказа» поговорило с режиссером, который планирует обжаловать решение грузинских властей.
– Ренато, вы жили в России около десяти лет. В январе 2022 года режиссер Виталий Манский опубликовал беседу с вами. Он спросил вас, при каких обстоятельствах вы будете вынуждены покинуть Россию. Вы ответили, что уедете, если не сможете заниматься любимым делом. Когда вы осознали, что этот момент настал?
– Да, в конце 2011 года я приехал в Россию – по гранту, чтобы учиться на инженера нефтегазовой отрасли. Но мне удалось поступить во Всероссийский государственный институт кинематографии (ВГИК) и перевести туда грант. Пять лет я учился во ВГИКе и параллельно окончил мастерскую Марины Разбежкиной и Михаила Угарова, с 2017 года жил и работал режиссером документального кино.
Я понял, что дальше заниматься своей профессией в России стало невозможно
В 2021 году я уехал на родину, в Гватемалу, снимать свой авторский проект. Уехал уже с планами об эмиграции в Европу. На тот момент, когда я говорил с Виталием, я уже понимал, что все институты в России потихоньку разрушались, шел процесс роста авторитаризма.
Когда я снимал свой фильм в Гватемале, началась война в Украине. Я понял: это означает, что я не могу вернуться. Я понял, что дальше заниматься своей профессией в России стало невозможно из-за репрессивной атмосферы и прочих законов, которые посягают на свободу слова.
– Почему вы выбрали Грузию и какой была Грузия для вас после России?
– Я люблю Грузию, считаю себя очень большим другом этой страны. Я очень уважаю традиции гражданского общества Грузии. Эта страна после распада Советского Союза сделала невероятные достижения в плане прав человека, в плане демократизации общества. Именно поэтому я хотел бы связать с этой страной свою жизнь. Мне очень близок грузинский менталитет, у меня много друзей в Грузии, которых я очень люблю. Это страна, которая стала для меня уже родной в каком-то смысле. Я считаю, что у Грузии, несомненно, европейское будущее, несмотря на все сложности.
Я решил полететь в Грузию, чтобы продолжить снимать свои авторские проекты. Некоторые из них связаны с Россией, другие с Гватемалой. У меня в Грузии есть ИП (правовой статус индивидуального предпринимателя – ред.), я плачу налоги. Я ожидал, что в ближайшие месяцы оборот в ИП достигнет того уровня, который позволит подаваться на вид на жительство в Грузии.
Я работаю фрилансером для русской службы Радио Свобода, снимаю для них фильмы, связанные с разными человеческими историями, так или иначе связанные с Россией.
– При каких обстоятельствах вас не пустили обратно в Грузию?
– Я был месяц в Европе, показывал свой фильм «Жизнь Иванны Яптунэ» на кинофестивалях в Германии и Бельгии. Затем у меня была командировка в Амстердам, где я снимал фильм для проекта Радио Свобода и Настоящего времени «Признаки жизни». После этой командировки я решил вернуться домой, в Грузию.
На границе после паспортного контроля меня попросили подождать. У сотрудницы пограничной службы очень долго не работала система. Я ждал около полутора часов. Затем, когда меня вызвали, мне вручили бумагу, на которой было написано, что мне отказано во въезде в Грузии «по иным причинам».
Не было ни нарушений законодательства Грузии, ни таможенных оснований для отказа. На мои просьбы как-то все объяснить, все сотрудники отказывали.
Меня попросили пройти в специальную комнату в аэропорту. Там была полная темнота. Я прилетел где-то в 4 утра, в 7 утра там не было ни света, ни окон, только койки с матрасами. Мне предлагалось там ждать до рейса, который отправит меня обратно. На тот момент мне говорили, что меня вернут в Стамбул.
У меня отняли телефон и компьютер. Я пытался отстоять свой телефон – единственное средство связи с внешним миром. Мне говорили, что это специальный объект и мне не позволено пользоваться связью. Но я же не был задержан, законов не нарушал. Меня просто лишили связи без оснований. Я пытался спорить с сотрудниками полиции, но они, не объяснив причин, просто отняли средство общения и ушли.
– И отправили вас не в Стамбул, а в Амстердам…
– Да, я находился в этой комнате 24 часа, после чего сотрудник полиции повел меня в самолет за пять минут до рейса. Мне не вернули паспорт, отдали его стюардессам.
Только когда я зашел в самолет, который направлялся в Стамбул, мне рассказали, что я следую дальше – аж до Амстердама. В Турции мой паспорт передали сотрудникам аэропорта Сабихи (Гекчен). Они перевели меня в самолет, который направлялся в Амстердам. По прилету в Амстердам, уже на выходе из самолета, сотрудник полиции Нидерландов вернул мой паспорт.
– Грузинские пограничники спрашивали вас о цели визита, месте работы? С чем вы связываете отказ?
– Странность ситуации состоит в том, что мне никто ничего не разъяснил и даже не спросил. У меня есть пресс-карта Радио Свобода, я пытался ее показать, пытался разговаривать с сотрудниками полиции и пограничной службы. На все мои попытки они отказывались просто наглухо. Никто со мной ни о чем не хотел разговаривать. Отношение было как к преступнику.
– Как вы считаете, связан ли отказ с вашей деятельностью и планируете ли вы обжаловать решение?
В том документе, который мне предоставили, было написано, что у меня есть десять дней на обжалование этого решения, я несомненно сделаю это. Я считаю, что я не являюсь для Грузии «ненадежным элементом», я плачу налоги и никаких законов не нарушаю, желаю и мечтаю вернуться в Грузию.
Я плачу налоги и никаких законов не нарушаю, желаю и мечтаю вернуться в Грузию
Я считаю, что это может быть связано с тем, что я работаю фрилансером на Радио Свобода. Но когда нет никаких объяснений, трудно сказать, так это или нет. Возможно, это чисто бюрократическая загвоздка, может быть что угодно.
Но тревожно то, что мне никто ничего не объяснял, просто отказывались вступать в какие-то разговоры.
Я считаю, что Грузия может получить огромную выгоду от притока талантливых и активных людей со всего мира. Я хотел бы иметь возможность жить и работать в Грузии и внести свой вклад в ее развитие.
В Грузию все чаще не пускают российских независимых журналистов, оппозиционных политиков и правозащитников. Только в этом году во въезде в страну отказали, в частности, правозащитнице и основательнице фонда «Насилию.нет», «иноагенту» Анне Ривиной, журналисту и писателю Филиппу Дзядко, адвокату Максиму Оленичеву, адвокату Ивана Сафронова Дмитрию Катчеву, правозащитнице Дарьяне Грязновой, писателю и публицисту Виктору Шендеровичу. Ранее во въезде в Грузию также отказывали российским оппозиционерам – Любови Соболь, Дмитрию Гудкову, журналистам Илье Азару, Давиду Френкелю, Михаилу Фишману, Алексею Пономареву, участнице Pussy Riot Ольге Борисовой (она позже смогла вернуться в страну), журналисту Мите Алешковскому и т.д.
Форум