25 ноября президент Гаглоев представил парламенту кандидатуру Сослана Бетеева на пост генерального прокурора республики, но она до сих пор не рассмотрена депутатами.
Оговорюсь сразу: закон не предусматривает временных ограничений на рассмотрение кандидатуры, но затягивание с назначением крайне негативно сказывается и на надзорном ведомстве, и на имидже нового руководства.
Для прокурорских – это ситуация неопределенности. Понятно, что никто не станет брать на себя ответственность в ранге исполняющего обязанности генпрокурора, никакой «важняк» не станет раскручивать сложные дела, преодолевать противодействие влиятельных фигурантов, не будучи уверенным, что за ним поддержка руководителей ведомства.
В результате расследования наиболее значимых для югоосетинского общества и для репутации новой власти уголовных дел повисли в воздухе, то же дело Джабиева, например. Между тем процессуальные сроки расследования по этим делам истекают…
Отчего все так затянулось? Давайте разбираться.
Еще до представления кандидатуры на пост генпрокурора начались консультации между администрацией президента и группой депутатов из бывшей оппозиции – тех, кто поддержал Гаглоева во время избирательной кампании.
После выборов у них сложился непривычный для Южной Осетии политический статус – они явно не часть правящей команды. Скорее ее партнеры, заинтересованные в том, чтобы избиратель не был разочарован президентом, которого депутаты поддержали сами и призывали поддержать своих сторонников. В этом смысле они не готовы нести репутационные потери из-за ошибок или сомнительных решений правительства, но при этом понимают, что в глазах избирателей несут часть своей ответственности за поступки действующей власти.
Отсюда и трения в кулуарах: депутаты постоянно пытаются одергивать, исполнители раздражаются. Хотя не искрит, все понимают, что противников в этой истории нет, во всяком случае, пока до этого не дошло.
Это отступление для ясности, продолжим дальше.
Консультации не касались кандидатуры на должность генпрокурора. Они были посвящены поправкам к закону «О прокуратуре» в части, касающейся процедуры его отстранения от должности. Депутаты настаивали, чтобы президент поделился с парламентом правом отправлять генпрокурора в отставку: по итогам года, если его работа будет признана неудовлетворительной, и в любое время, если он будет уличен в нарушении присяги. Как отмечают старожилы югоосетинского политического поля, принципиально новое в этом предложении – увольнять за нарушение присяги.
Что до увольнения по итогам года, изначально так и было прописано в законе «О прокуратуре», пока генпрокурор (в бытность Эдуарда Кокойты) Таймураз Хугаев, желая укрепить свои позиции, не пролоббировал изменения в законодательство. Согласно этим поправкам, генпрокурор более не отчитывается ежегодно перед парламентом, как прочие министры, а лишь представляет им доклад по итогам года. Разница очевидна: отчет о работе ведомства предполагает оценку депутатов, они могут признать ее неудовлетворительной со всеми вытекающими для генпрокурора последствиями. В то время как доклад – это в общем-то формальное признание депутатского права поинтересоваться состоянием дел в прокуратуре.
Согласно поправкам, президент становился единственным должностным лицом, кто имел право ставить вопрос о досрочной отставке генпрокурора.
В 2021 году эта история привела к затяжному политическому кризису. После убийства Инала Джабиева на допросе в МВД депутаты потребовали отставки генпрокурора Джагаева как ответственного за произошедшее. Президент Бибилов тогда им отказал, указав, что депутаты не могут от него ничего требовать. В ответ оппозиция объявила бойкот, почти четыре месяца парламент не мог собраться из-за отсутствия кворума. Три месяца в республике продолжались акции протеста с требованием отставки генпрокурора. Одним из тех, кто возглавлял эти акции, был в ту пору лидер оппозиционной партии «Ныхас» Алан Гаглоев.
Теперь оппозиция и власть поменялись местами, пришло время Гаглоеву и поддержавшим его депутатам выполнять собственные требования. Это вопрос политического будущего всех участников протестов. Депутаты предлагали процедуру, по которой парламент по решению простого большинства выходит с предложением к президенту о досрочной отставке, а глава республики принимает решение.
Гаглоев ответил на это встречными предложением – депутаты могут рассмотреть вопрос сами без участия президента и отправить генпрокурора в отставку, но лишь двумя третями голосов, а не простым большинством, как предложили депутаты-партнеры. В этом как будто чувствуются опасения президента, что генпрокурор окажется слишком уязвимым, желание защитить одну из ключевых фигур в своей команде. Депутаты же указывают, что невозможно будет собрать две трети голосов в ситуации, когда, например, президент не желает отставки генерального прокурора.
Ни при одном президенте такого еще не было. У Анатолия Бибилова было простое большинство в парламенте, но он не мог собрать кворум и провести сессию из-за бойкота оппозиционного меньшинства. Леониду Тибилову было достаточно пропрезидентского меньшинства, чтобы срывать сессии и таким образом блокировать инициативы оппозиционного большинства.
Иными словами, если принимать решение двумя третями, подотчетность главы надзорного ведомства парламенту становится пустой формальностью.
Есть в этой истории еще один нюанс: количество голосов (простое большинство или два трети), необходимых для принятия решений по тем или иным вопросам, определяет Конституция. Соответственно, чтобы провести поправки в том виде, в котором предлагает Гаглоев, необходимо вносить изменения в Конституцию. Для этого также необходимо согласие двух третей депутатского корпуса. Боюсь, у Гаглоева нет двух третей в парламенте.
По мнению наблюдателей, в этих разночтениях и состоит причина затягивания обсуждения кандидатуры Сослана Бетеева в парламенте. Стороны пытаются соблюсти логику назначения: сначала определить все нюансы его служебного положения, а затем уже назначать кандидата.
Между тем прошло три с половиной месяца, кандидатура уже с бородой, и это плохо, потому что чем больше времени проходит, тем больше в ней находят оппоненты недостатков и причин для отказа. Вопрос уже не в том, чтобы подобрать идеальную кандидатуру, а в том, чтобы назначить хотя бы кого-нибудь…
Кроме того, подобное затягивание вопроса вызывает у общества сомнения в способности коллектива победителей находить компромиссы, принимать совместные решения в приемлемые для власти сроки. Почти год прошел с инаугурации Гаглоева, а генпрокурор до сих пор не назначен. Как будто его избирали не на пять лет, а на двадцать?
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
