На этой неделе в центре общественного внимания в Абхазии оказалась конституционная реформа. Спустя около года после того, как созданная комиссия по ней направила свои предложения президенту, он со своими изменениями адресовал их в Конституционный суд и парламент. Но эти изменения вызвали публичные возражения некоторых членов комиссии.
Так, юрист Центра гуманитарных программ Саид Гезердава опубликовал в соцсетях большой пост, который начинается так:
«Институт роспуска парламента – это очень серьезный инструмент в руках исполнительной власти. Он существует в странах с парламентской и смешанной формой правления, но не президентской, как у нас. Его используют как механизм разрешения кризисов в отношениях законодательной и исполнительной власти, но сыграет ли он в нашем контексте функцию «предохранительного клапана» или он будет провоцировать напряжение? В действиях президента видна определенная логика – раз он пожелал поделиться с законодательной властью таким полномочием, как формирование правительства, ему необходимо быть уверенным, что в случае оппозиционного парламента работа исполнительной власти не будет парализована…»
Далее он обращается к тому, как комиссия предлагала разрешить возможную конфликтную ситуацию при согласовании кандидатур министров, и приходит к выводу: «А в предложениях президента мы видим имитацию сдержек и противовесов – президент вроде бы делится своей властью с парламентом, но это только видимость, на самом деле он получает над ним контроль. В таком изложении эта процедура не имеет смысла».
Многие поддержали пост Гезердава, но не все из них, судя по их откликам, достаточно глубоко разобрались в сути проблемы, и в позициях некоторых было больше политических лозунгов, чем всестороннего анализа. «Эхо Кавказа» связалось сегодня с Саидом Гезердава, чтобы подробнее остановиться на ряде вопросов. В частности, мы заговорили о том, что идею упразднения в Абхазии кабмина с целью избежать дублирования его работы с работой администрации президента озвучил еще лет десять назад, в бытность свою президентом республики, нынешний премьер-министр Александр Анкваб. Саид Гезердава рассказывает:
«У нас такую идею в свои руки взяли Астамур Ахба и Астамур Тания. Они предложили нам эту идею. Мы очень долго ее обсуждали. Но на самом деле она простая и понятная. Речь идет о том, чтобы исполнительная власть не была такой как бы «двуглавой», с дублирующими друг друга структурами. Потому что администрация президента иногда контролирует и дублирует работу кабмина и это затягивает все. Поэтому мы решили пойти по пути упрощения. Администрация президента как бы сливается с кабмином, и поскольку это становится единой такой, монолитной структурой, то два руководителя – это чересчур. Ну, нужен вице-президент как такой запасной игрок. А премьер-министр как-то не вписывается в эту новую конфигурацию. И решили: будет президент, будут очень сильные министры, их роль поменяется, это будут не какие-то зависящие от премьер-министра фигуры, они будут непосредственно подчиняться президенту, и их компетенция станет выше».
Мы заговорили о том, что в нашем, да и не только в нашем, обществе многие конституционные и другие изменения неизбежно персонифицируются. В данном случае любящие порассуждать о неких противоречиях между президентом и премьером увидели в ситуации именно это. Хотя, заверил Гезердава, предлагавшие эти изменения совершенно не относятся к сторонникам одного и противникам другого. А еще тем, кто любит примерять такие изменения к фигурам конкретных политиков, не следует забывать, что таковые, если произойдут, в любом случае не будут сиюминутными, они рассчитаны на перспективу. Гезердава говорит:
«Это понятно, что такое будет не при сроке полномочий действующего президента. Логично, чтобы это вступило в действие уже при вновь формируемых органах власти. Это было бы нормально. Там же меняется не только что-то внутри исполнительной власти, но и взаимоотношения исполнительной и законодательной властей тоже меняются серьезно».
То, что предлагали члены комиссии по конституционной реформе, считает Саид, было более мягким вариантом разрешения возможного конфликта при формировании правительства:
«Понятно, что мы не хотели доводить ситуацию до такого вот кризиса и роспуска парламента (с назначением новых выборов). Мы поэтому предусмотрели такой отложенный что ли вотум недоверия. Через полгода вопрос доверия тем министрам, которым парламент отказал, но они все же президентом были назначены, может быть поставлен, и тут уже президент не может отказать парламенту. У парламента есть время посмотреть на результаты работы министра, кандидатуру которого они раньше не одобрили. Они могут сказать: ну, он справляется, давайте его оставим. Или же: нет, вы были правы, что не одобрили его кандидатуру, поэтому выражаем свое недоверие.
– Ну, вот теперь интересно дальше: парламент принимает в трех чтениях. А он может вносить поправки? В принципе, это же обычная практика – когда парламент обсуждает, что-то изменяет в законопроекте?
– Насколько я помню, да. Честно говоря, не знаю, насколько парламент будет готов разрешить эту процедуру – роспуска парламента. Причем ведь это совершенно не сбалансированный механизм, вот в чем проблема. То есть он может быть использован против парламента. При разных политических взглядах президента и парламента президент может предлагать кандидатуры, которые заведомо неприемлемы для парламента, и таким образом подводить ситуацию к роспуску. Не думаю, что депутаты готовы такую бомбу закладывать под себя».
Изменения, внесенные в их предложения, стали для членов комиссии полной неожиданностью, говорит Гезердава:
«Нас собирали, и мы год работали с пониманием того, что готовим поправки в Конституцию, что они будут использованы и какие-то другие их вдруг не заменят – без какого-либо обсуждения с нами, не ставя комиссию в известность. Я много раз говорил, что комиссия – это экспертный орган, где много специалистов, которые взвешивают «за» и «против», учитывают все опасности и так далее».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Форум