Год близится к завершению, и самое время поговорить об инвесторах. Вновь абхазское общество разделилось надвое. На тех, кто считает, что инвестор «должен чувствовать наши объятия и дыхание» и готов подогнать законодательство Абхазии под российского инвестора. И тех, у кого это слово вызывает раздражение, кто его не произносит, а цедит сквозь зубы, как, к примеру, участники круглого стола, посвященного равенству и справедливости. Здесь инвесторов называли полумифическими существами, говорили о том, что усилиями президента и его команды из Абхазии создается рай для иностранных инвесторов и ад для жителей страны. Я, понятно, во второй категории.
Но оставим эмоции, потому как если хоть какая-то часть общества ощущает угрозу и воспринимает инвестиции как разграбление страны, то этому должно быть объяснение, к которому необходимо прислушаться. И оно найдется, если «полистать» историю инвестиций в Абхазию и проанализировать их результаты.
В наших условиях так называемые инвестиционные проекты – это, чаще всего, безвозмездная передача или продажа по остаточной стоимости туристических и спортивных объектов, лучших прибрежных земель, сельхозугодий и так далее
В наших условиях так называемые инвестиционные проекты – это, чаще всего, безвозмездная передача или продажа по остаточной стоимости туристических и спортивных объектов, лучших прибрежных земель, сельхозугодий и так далее. Осуществляется эта продажа-передача в условиях полной закрытости (что само по себе уже настораживает), по принципу личной выгоды и под лозунгом для народа «Все равно все бурьяном зарастает». Так вот этот самый лозунг для масс говорит о том, что у людей, допущенных нами к чрезвычайным полномочиям, нет в голове никаких планов по обустройству страны и их совсем не заботит, что их «покупатели», чаще всего, имеют сомнительную репутацию.
Поэтому мы слышим в голосах президента и премьера обеспокоенность рисками для инвестора, а не для страны и ее жителей. Не смущает наших продавцов народной собственности и одновекторность инвестиций. Инвесторов не выбирают исходя из интересов государства, им не предлагают участвовать в конкурсах на определенных условиях, не выставляют их проекты на всеобщее обозрение. Я даже больше скажу: у страны до сих пор нет генерального плана застройки городов и районов.
Последний пример преступного отношения к вопросу – пицундская госдача. Чем только не шантажировали несогласных наши горе-деятели: пенсиями, зарплатами, угрозой войны и так далее. Эта «дачная история» противостояния общества и власти насчитывает многие месяцы, но ни разу за все это время я не услышала даже попытки аргументировать решение по отчуждению части территории страны хотя бы экономической целесообразностью. В результате выяснилось, что в самом соглашении по госдаче – такой же бардак, как и в мозгах наших чиновников: отдавая часть территории, они не удосужились поработать над документом, перепроверить хотя бы координаты, указанные в документе. И если бы общественность не взбунтовалась, то чужие дяди уже забивали бы колышки и обносили бы колючей проволокой территорию курорта Пицунда, присоединяя ее к госдаче.
Я не верю в наивность Бжания и Анкваба, поэтому меня никто не убедит в том, что в данном проекте отчуждения части территории страны не было их личной выгоды
Я не верю в наивность Бжания и Анкваба, поэтому меня никто не убедит в том, что в данном проекте отчуждения части территории страны не было их личной выгоды.
Теперь история повторяется, но уже с аэропортом. Полная секретность, ни одного внятного посыла, ни одного имени, ни одного даже намека на экономические прогнозы, сроки исполнения, выплаты в бюджет страны, риски и перспективы. Мы просто должны свято верить им на слово. И это после Пицунды?! После развала всей энергетической системы, которую они «готовят» под инвестора?! После железнодорожного кредита и кемпинга в Цандрипше?!
Да, кстати про кемпинг в Цандрипше, о котором все благополучно забыли. Это иллюстрация классической абхазской сделки. Объект, переданный несколько лет назад непонятно каким инвесторам, привлек к себе внимание грандиозными обещаниями их самих и лоббирующих этот проект чиновников и депутатов. Боже, что это было: картинки, слайды, альбомы, план реконструкции, схемы, восстановление инфраструктуры и т.д. Этот проект долго обсуждался в парламенте, отклонялся и снова обсуждался, и уж не могу утверждать как именно, но «инвесторы» нашли путь к сердцам депутатов. А теперь результат: ничего из обещанного грандиозного мы не увидели, сам объект остается в полуразрушенном состоянии, никаких новых рабочих мест, собственники не выплатили даже остаточную стоимость объекта. Эксплуатируют его в том же виде, в котором он был на момент сделки. В социальной сети время от времени появляются видео туристов, проживающих в домиках, когда-то построенных в Советском Союзе для отдыха пионеров и комсомольцев. Репутационный ущерб – это все, что страна получила от «сделки века».
Наши наперсточники торопятся распродать все. Наш президент собственной персоной объезжал страну и как владетельный князь предлагал потенциальному инвестору на выбор любую территорию
Наши наперсточники торопятся распродать все. Как происходит «привлечение» инвестора, мы видели совсем недавно. Наш президент собственной персоной объезжал страну и как владетельный князь предлагал потенциальному инвестору на выбор любую территорию. Ему и в голову не пришло, что понимание государственного интереса должно быть основано на научных прогнозах. Какие иностранные инвестиционные проекты нужны стране, а какие можно осуществить внутренними силами, если выделить кредиты своим гражданам? Какие проекты ударят по местному весьма неконкурентоспособному населению, а какие необходимы для развития малого и среднего бизнеса. Что государство получит от того, что спортбазу «Эшера» заберет его друг Александр Ткачев, а аэропорт перепадет Дерипаске или еще какому-то крутому дяде?
Но опасения вызывают не только совершенно дикие схемы, по которым реализуются эти проекты, но и угрозы, которые они на себе несут. Ни разу не слышала, чтобы наши экономисты просчитывали, что станет с малым и средним бизнесом местных жителей, когда Ткачевы построят свои многофункциональные комплексы, откуда возьмутся дополнительные энергетические ресурсы, канализационные и очистительные системы, куда исчезнут горы мусора в стране, где нет ни одного мусороперерабатывающего завода, как вся эта инвестиционная деятельность скажется на экологии, какие средства необходимо направить в производство или сельское хозяйство, чтобы накормить и напоить растущее население страны.
Все «инвестиции» происходят как-то не по уму, без учета нужд страны и на грани дикости, которая рано или поздно, без сомнения, обернется полным отсутствием возможностей для граждан Абхазии
Все «инвестиции» происходят как-то не по уму, без учета нужд страны и на грани дикости, которая рано или поздно, без сомнения, обернется полным отсутствием возможностей для граждан Абхазии. Ведь у нас нет необъятных просторов, есть лишь крохотная территория, которую надо использовать рационально. Телега по-прежнему стоит без движения перед лошадью, потому что наша власть работает по принципу: после меня хоть потоп. Они уже знают, что разгребать эти авгиевы конюшни не им. Они знают, что общественность смирилась с трюком с железнодорожным кредитом и молча оплачивает то, что должен был оплатить еще десять лет назад «щебеночный бизнес». Вот поэтому самое популярное в этом году слово «инвестор» вызывает у нас только негативную реакцию.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
