В Абхазии создана рабочая группа для обсуждения возможного открытия транзита через Ингурский мост в Грузию. «Эхо Кавказа» поинтересовалось у жителей Абхазии, как они относятся к этой инициативе.
– В администрации президента состоялась встреча, на которой обсуждалась возможность транзита грузов в Грузию. Как вы к этому относитесь? Поддерживаете ли вы эту инициативу?
Астамур Адлейба: Знаю, что была создана рабочая группа, которая сейчас будет этим заниматься. В данной ситуации Россия оказалось в сложной позиции, скажем так. России объявлена полнейшая блокада. И мы, как дружественная страна, обязаны оказать всевозможную помощь нашему ближайшему другу, соседу и нашему стратегическому партнеру. Поэтому если грузы из разных стран, которые будут ехать в Российскую Федерацию, и мы сможем оказать содействие для того, чтобы эти грузы попали в Россию, мы должны все для этого сделать.
Лаша Зухба: Саму идею транзита, конечно, я поддерживаю, потому что мне бы хотелось, чтобы Абхазия была и даже развивалась как страна-транзитер, чтобы здесь мы строили глубоководные порты, чтобы у нас была и железная дорога, были задействованы и автомобильные, и шоссейные дороги. Но для того, чтобы поддерживать эту идею или быть против нее, нужно знать детали. А кто будет контролировать вход и выход? Что нам будет как стране-транзитеру? Какие мы будем получать от этого дивиденды? И в чем конкретно будет выражаться наша заинтересованность? Зная непосредственно эти детали, конечно, тогда я бы смог выразить более конкретно свое отношение к этому вопросу, поддерживаю я или нет.
Ираклий Бжинава: Нужны детали этого соглашения предполагаемого. Сама тема на фоне войны прошедшей эмоционально сложная. Если это инициатива реализовывается в рамках заключенного за спиной Абхазии Россией и Грузией соглашения 2011 года по допуску Грузией России во Всемирную торговую организацию, то я против этого. Территория Абхазии обозначена в нем Россией и Грузией как транспортный коридор, нет даже слова Абхазия. В этом случае я против. Если же это инициатива реализуется не в рамках упомянутого соглашения, то я допускаю такую возможность. Потому что экономическое соприкосновение с любым даже вражеским на данный момент государством создает дополнительные возможности сложившемуся ныне исключительному взаимодействию Абхазии с Российской Федерацией. Что в конечном итоге должно благополучно сказаться на экономическом и финансовом суверенитете Республики Абхазия. Однако, выражая сомнение в суверенности исполнительных органов государственной власти Республики Абхазия, нужно внимательно посмотреть, будет ли прямая экономическая выгода у нашего государства от реализации такой идеи. Будут ли поступать деньги за транзит в государственный бюджет и в каком объеме? Если да, то можно думать над деталями. Мы всегда были на перекрестке торговых и культурных путей. Я считаю правильным использовать это, если без ущерба для нашего суверенитета.
Мазонна Цвижба: По роду своей профессии я являюсь юристом, я, конечно, не поддерживаю, потому что нарушает закон нашей страны. Все договоры истекают после заключения с субъектом договора, который у нас отсутствует. Мы сегодня с Грузией находимся в состоянии войны. Второе: договор о транзите истекает из основного договора, которого нет. Так что, если даже подпишут транзитный договор, он будет недействительный, с нарушением норм нашего законодательства. Его можно обжаловать в судебном порядке и признать его недействительным. Глядя на все эти движения, я пришла к выводу, что в нашей стране решены все проблемы, якобы решены, когда их у нас много, только не хватает товарно-денежных отношений и коммерческих отношений. Я очень удивлена действиями нашего правительства, что они не обращают внимания ни на что. Постоянно звучат темы товарно-денежных отношений и коммерции. Как будто у власти находятся бизнесмены, а не политические деятели, которые пришли обманным путем к власти. Обещали одно, а делают другое. Терпение народа может, действительно, перейти все грани.
Анзор Маршан: Лично я за открытие границы и налаживание взаимовыгодных контактов с любой страной мира. Главное, чтобы при этом были учтены суверенные права Абхазии, независимый статус, также в юридическом отношении чтобы все было сделано безупречно. Также важно, чтобы соглашение по транзиту было заранее опубликовано, и мы, граждане, могли ознакомиться с содержанием этого соглашения. Лично меня тревожит некая коррупционная составляющая. Обычно не все нам говорят, обычно мы поздно потом узнаем. При этом чтобы все какие-либо лазейки в коррупционном отношении были исключены. И очень важно, когда соглашение, скажем, будет подписано, чтобы представитель Абхазии, как руководитель независимого государства, мог поставить свою подпись, и чтобы это было на взаимовыгодных началах для нашей страны.
Лили Дбар: Я не думаю, что мы технически готовы к такому грузопотоку. Это касается состояния ж/д, да и портовое хозяйство не блещет порядком. Мы крайне отстали от современного мира. Кто-нибудь видел, в каких условиях мы получаем вагоны в Сухуме? Когда за 30 лет не смогли даже нормальные лампочки повесить, чтобы и ночью можно было разгружаться! Хорошо еще, что на железной дороге работают профессионалы и энтузиасты своего дела. Помогают как могут, но, когда нет техники, нет условий и энтузиазм слабо помогает. И, самое главное, зная наш уровень коррупции, отсутствие законодательной базы для осуществления транзита, думаю, что все разговоры о нем преждевременны.
Нар Зантария: Сложный вопрос. Но как минимум должны учитываться интересы нашей страны. И это не должно представлять для нее угрозы.
Астанда Багателия: Как я понимаю, при принятии любых решений, связанных с нашей страной, должна быть учтена польза для страны и ее граждан. Непонятно, как данный вопрос с транзитом будет для нас полезен. Транзит в страну, которая принесла нам войну и по сегодняшний день не подписала договор о перемирии, не говоря уже о признании?! До решения этих главенствующих, на мой взгляд, вопросов, я против. Но хотелось бы знать детали.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
