В воскресенье Генеральная прокуратура сообщила общественности о начале процессуальной проверки в отношении главного санитарного врача страны Людмилы Скорик. Сделаем вид, что мы не заметили, что данная новость была выброшена в информационное пространство в выходной день – воскресенье. Но запомним эту деталь.
Исчезновение главного санитарного врача было обнаружено общественностью в 20-х числах июля. Спустя две недели, 8 августа, появилась скромная информация о том, что Минздрав проводит служебную проверку в связи с отсутствием главного санитарного врача Людмилы Скорик на рабочем месте с 25 июля. Согласитесь, странное спокойствие не только Минздрава, но и правоохранительных органов. Исчез человек, даже если не главный санитарный врач, то в обязанности правоохранителей входит возбуждение уголовного дела по факту исчезновения – может быть, похищен, убит, потерялся в горах и так далее. Но правоохранители сопровождали исчезновение Скорик неким осознанным молчанием, не подняли вертолеты в воздух, не объявили «перехват» и розыск в России и только под прессингом общественности периодически обещали предоставить информацию.
Последняя обещалка прозвучала в публичном пространстве из уст президента – 17 августа в Общественной палате. Понадобилось еще 20 дней, чтобы Генпрокуратура сообщила о начале процессуальной проверки, потому как блюстителям закона, прокуратуре и СГБ (как, впрочем, и всей стране), известно, что Людмила Скорик превысила должностные полномочия и, используя служебное положение, похитила имущество, принадлежащее СЭС. На главный вопрос: куда делась Людмила Вильбертовна, прокуратура не ответила. Но если она жива и ее нет в Абхазии, то, значит, пересекла государственную границу либо в сторону России, либо в сторону Грузии (надо полагать, что на государственной границе фиксируются перемещения людей), и официальным органам власти несложно выяснить, в какую сторону произошло исчезновение. Но смущало не только сокрытие информации о месте нахождения Скорик, но и размытая формулировка о превышении полномочий и хищении имущества, которая содержится в сообщении прокуратуры. В санэпидемстанции Абхазии так много имущества и препаратов, которые закупались, но не поступали в Абхазию в период пандемии? Или нам предлагают поверить, что хрупкая Людмила Вильбертовна уволокла за собой оборудование и препараты, загрузив их в рефрижератор?
В условиях тотального сокрытия информации в нашей стране понять что-то сложно. Но есть отчет Контрольной палаты, которая провела проверку Минздрава в декабре прошлого года и выявила в СЭС отсутствие отчетности по поступившим и израсходованным препаратам, медикаментам, медицинским материалам, оборудованию и так далее. Скажем так: в СЭС были выявлены нарушения, характерные для всей системы Минздрава. А с момента, когда отчет Контрольной палаты был передан правоохранителям, прошло семь месяцев до исчезновения главного санитарного врача и девять месяцев до процессуальной проверки, начатой прокуратурой в связи с исчезновением главного врача СЭС Людмилы Скорик.
И тут возникает вопрос: а куда смотрела прекрасная структура, которая как раз и была создана при Минфине для того, чтобы коррупции стало меньше, – Управление казначейства. И почему оно не контролировало расходование средств, поступающих в СЭС? Почему прокуратура и МВД бездействовали и не только по отношению к Скорик? И что за выборочное отношение в СЭС?
И я опять вернусь к отчету Контрольной палаты от 22 декабря 2021 года. Здесь целый каскад нарушений и преступлений, выявленных в Минздраве в период пандемии, по сравнению с которым блекнут и сама Скорик, и СЭС. Они связаны с начислением заработной платы медработникам и подставным лицам, которые даже не являются медработниками, вручную дописанными расчетно-платежными ведомостями, выдачей командировочных, дорогостоящих медикаментов и так далее. Нецелевое и неэффективное использование, приобретение техники, которая не использовалась, ремонт машин, не принадлежащих Минздраву, – в общем, «сам черт лапу сломит». В нормальном государстве после такого отчета КП у прокуратуры должно было прибавиться коррупционных дел, но прокуратура так увлеклась преследованием идеологических противников президента, что ей было не до коррупции. Но очевидно, что Минздрав на пандемии «заработал» немерено. «Ввиду отсутствия документации, дать оценку эффективности использования денежных средств не представляется возможным», – эта фраза проходит красной нитью через весь отчет Контрольной палаты.
Чего только стоит замечание, что из средств на борьбу с коронавирусной инфекцией выплачивалась материальная помощь безработным, на благоустройство быта и ремонт крыши в частных домах; при неисполнении утвержденных бюджетных назначений по всем программам осуществлен расход на те же цели за счет других источников. Или того хуже – отсутствие протоколов лечения COVID-19 и отсутствие документации по больным, проходившим лечение.
Приводить весь отчет нет смысла, но процитирую красноречивый фрагмент из него: «В отсутствие больных, согласно представленным статистическим данным, бухгалтерией Министерства осуществлялось начисление заработной платы медработникам, «задействованным в борьбе с коронавирусной инфекцией».
Контрольная палата выявила около 50 нарушений, каждое из которых тянет на нецелевое и неэффективное использование бюджетных средств и на откровенную коррупцию. Причина, по мнению проверяющих, в правительстве, которое «не обеспечило принятие всех подзаконных актов, необходимых для реализации закона Республики Абхазия «О здравоохранении». От себя добавлю, что неэффективные контролирующие и правоохранительные органы также способствуют коррупции, и надо быть слепым, чтобы не понять, что властью преднамеренно созданы все условия для коррупции на всех уровнях.
Так что дело не в Скорик: какая власть, такие у нее и подчиненные. Других на должность не возьмут. И еще. Та самая Скорик, поисками которой занимается Минздрав, подала свой голос в интернет-пространстве сразу после того, как Генеральная прокуратура объявила о хищениях в минувшее воскресенье. Из ее письма следует, что она взяла отпуск 22 июля и уехала в Россию, и заявление об отпуске было подано министру здравоохранения Эдуарду Бутба, который ищет ее с 8 августа. Она утверждает, что направила два письма премьер-министру Александру Анкваб и министру здравоохранения Эдуарду Бутба и что ее травля связана с тем, что у нового министра здравоохранения есть планы по введению платной медицины, и осуществлению планов мешала СЭС, которую решил «прихватизировать» Эдуард Бутба.
«Лаборатория хорошо обеспечена высокоспецифичным оборудованием, не имеющим аналогов ни в одном лечебном учреждении Республики Абхазия», – пытается объяснить намерения министра здравоохранения Скорик.
Итак, Скорик, спустя два месяца почему-то взбунтовалась против своей роли стрелочника. Вряд ли это испуг перед уголовным делом, мало ли таких стрелочников из Абхазии живет на необъятных просторах России и за ее пределами. Кто ищет пропавшего с 2018 года в Москве председателя Сбербанка Тимура Бганба, который подозревается в присвоении и выдаче невозвратных кредитов на сумму более полутора миллиардов рублей (фотографии нашего президента, «преломляющего хлеб» с ближайшими родственниками разыскиваемого, периодически появляются в интернете). И ее бы никто не искал. Но похоже, что «хозяева жизни» еще и пожадничали в надежде на молчание женщины, и отработанная годами система дала сбой. И что тут скажешь – эх, мужчины, неведома им женская логика.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
