В Южной Осетии умер Геннадий Кулаев, задержанный два года назад по подозрению в тройном убийстве. Почти в это же время в здании криминальной милиции погиб задержанный по другому делу – Инал Джабиев. Об избиениях Кулаева силовиками знали с момента его задержания, и его смерть после выхода на свободу связывают именно с этим.
В июле 2020 года Геннадий Кулаев, который проживал с семьей в Северной Осетии, был вызван следователями Генеральной прокуратуры в Цхинвал. Приехал добровольно, вместе с сыном, отсидел карантин. После чего его задержали на 15 суток якобы из-за нападения на следователя. Позже выяснилось, что Кулаев задержан по подозрению в совершении преступления по статье 105 часть 2-я Уголовного кодекса – (убийство двух и более лиц). Речь шла об убийстве двух дальнобойщиков из Дагестана – Ислама Багандова и Тимура Дигбагандова, а также местного жителя Рамаза Маргиева, которые в 2004 году пропали без вести на территории Южной Осетии. А 8 июня 2020 года, предположительно, их останки были обнаружены в окрестностях Цхинвала. Уже 10 сентября Генпрокуратура заявила о задержании еще одного подозреваемого – Александра Гаглоева, который является родным братом лидера оппозиционной партии «Ныхас» Алана Гаглоева. Ближе к президентским выборам Генпрокуратура в качестве подозреваемого добавила третьим и его.
После задержания родственники Геннадия Кулаева стали получать информацию о том, что его постоянно избивают, пытаясь выбить нужные показания. В августе 2020 года его мать обратилась за помощью к парламентариям, некоторые из них пытались пройти в здание, где он находился, чтобы проверить его состояние. Депутатов к нему не допустили, а лидер «Ныхаса» Алан Гаглоев заявил, что приказ был дан генеральным прокурором Урузмагом Джагаевым:
«(После обращения матери) мы обратились с вопросом к спикеру парламента Алану Тадтаеву… Если можно, чтобы мы, согласно Конституции, закону, и это даже обязанность каждого депутата – реагировать на обращение избирателей. Тадтаев ответил, что позвонит генпрокурору, узнает о такой возможности. Чуть позже он перезвонил и сказал, что генпрокурор не дает такого разрешения – чтобы депутаты зашли в ИВС и убедились, жив парень, не жив, как он себя чувствует. На следующее утро депутаты пошли к зданию МВД, к ИВС, где этого парня, предположительно, били… Мы ни с кем не собирались говорить, ни с кем не собирались ругаться, просто запустите нас, чтобы мы увидели, как себя чувствует этот парень. И Тадтаеву сказали: если с ним все будет хорошо, мы сделаем заявление, что с ним все в порядке, и, люди, не верьте слухам. А если его избили, то зададим вопрос о том, что у нас происходит. Но их не пропустили в ИВС, и депутаты вернулись в парламент».
Уже во время судебных разбирательств Геннадий Кулаев сам обнародовал факт истязаний:
«Второй раз меня забрали 8 августа. Когда я понял, что меня ждет, взял с собой бритву. Руки у меня были связаны за спиной, и вдесятером меня сильно избивали. Я сказал: «Я их убил! Я их убил! Да, человек ошибается!» Меня спрашивают: «Где ты их убил?»
– Я говорю: в Багиата.
– Где ты их закопал?
– В Багиата.
– Нет, мы их не в Багиата нашли.
– Тогда в Руке… Тогда в Чъех… Вы же говорите о тройном убийстве?
– Да.
– Хотите раскрыть эти убийства?
– Да.
– Тогда скажите, где вы их нашли, и я скажу, что я их там закопал.
– Нам нужен не ты, нам нужен Гаглоев Алик.
– А Гаглоев Алик разве не сидит? Что вам еще надо?! Они сказали, что не позволят мне взять на себя этот грех. Я говорю, если не хотите, чтобы я грех на душу брал, тогда как мне взять на душу грех и наговорить на Алика? У него мать и отца живьем сожгли, а у меня хоть мать есть. То есть вы хотите, чтобы я дал показания против Гаглоева, вышел на свободу к своему ребенку и матери, а бедный, осиротевший парень даже детей своих не видел?
– Да, я давал показания, что я убил. Я уже не мог терпеть. Это продолжалось, пока я не порезал себе вены. Я не горжусь этим, это слабость, но я уже не мог. Я все время падал в обморок».
После поражения на президентских выборах Анатолия Бибилова дело о тройном убийстве было закрыто в связи с отсутствием доказательств, а Геннадий Кулаев и Александр Гаглоев вышли на свободу. Правда, Кулаев вышел из-под стражи человеком покалеченным: смерть, по словам его родных, наступила из-за отказа почечной системы. В августе 2020 года, как говорила его мать, он остался жив лишь «благодаря» смерти задержанного по делу о покушении на министра МВД Инала Джабиева, который умер 28 августа.
Журналист Лана Парастаева, которая следила за делом Кулаева с июля 2020 года, считает, что смерть Инала Джабиева в здании криминальной милиции и смерть после выхода на свободу Кулаева должны оцениваться равнозначно:
«Эту новость (смерть Кулаева), в целом, еще сложнее принять, потому что я буквально пару дней назад узнала о том, что его освободили. Я очень порадовалась за него, за его детей, которые наконец смогли увидеть отца после двух лет. И за его мать, с которой общались. И сейчас очень сложно про это все говорить, но то, что и дело об убийстве 16-ти или 8-летней давности, и дело Джабиева, они так лихо закрутились в политическом поле Южной Осетии, что они уже неразделимы. И, конечно, мать Кулаева два года назад говорила о том, что если бы не смерть Инала, то Гену бы тоже убили. Он сам давал показания, что его избивали, у него почки были отбиты, что, извиняюсь, он ходил кровью. Это все известно. Он порезал вены… Он давал эти показания, они есть, и, конечно, это все звенья одной цепи. И очень страшно, как вся эта история разворачивается, очень страшно, если это все останется «как бы просто случилась трагедия, ну и случилась», что это останется просто делом семьи. Я очень надеюсь, что все виновные в этих избиениях понесут наказание. Это очень важно для республики, важно для системы, чтобы она оздоровилась».
Избивать людей, осужденных или подозреваемых, нельзя. А уж тем более выпытывать у них какие-то признательные показания в угоду политическим интересам. На мой взгляд, это очень страшно и очень болезненно», добавила собеседница «Эха Кавказа».
У Геннадия Кулаева, как и у Инала Джабиева, после смерти остались трое детей.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
