В Очамчырском районе на днях закончили работу в нынешнем сезоне две абхазско-российские археологические экспедиции. И если одна из них, уже несколько лет подряд ведущая в конце лета раскопки на месте древнейшего в Абхазии города Гюэнос, близ нынешнего Очамчырского морпорта, привлекла особое внимание общественности и СМИ в прошлом году находкой одного из немногих найденных на планете свинцовых саркофагов, то нынче в центре внимания оказались обнаруженные при раскопках в Маркульском городище (а это буквально в нескольких километрах к северу) останки воина, погибшего от попавшей ему в грудь стрелы около тысячи лет назад.
Чем примечательно Маркульское городище? Тем, что это не приморское поселение, такое, как Доскуриада, Гэюнос, где жили древнегреческие и римские поселенцы и где археологи уже давно занимались раскопками. Здесь, на месте современного пригородного села Маркула, где сейчас живет около полутора тысяч человек, почти все – абхазы, лишь в 2013 году в ходе археологических разведок был обнаружен на двух плато неизвестный ранее комплекс архитектурных остатков. Памятник, представленный храмом и оборонительными сооружениями, был назван «Маркульское городище». Расположен археологический объект на гребне узкого хребта, протянувшегося на 450 метров. С южного и северного края хребта комплекс ограничивали оборонительные башни: северная в настоящее время разрушена, а южная сохранилась. В центральной части памятника расположены руины одноапсидного храма-базилики.
Раскопки Маркульского городища (с IV в. до н.э. по XIV н.э.), которое является одним из немногих известных крупных поселений на равнинах Восточной Абхазии, ведутся с 2014 года. Возглавляющая российскую часть экспедиции сотрудница отдела классической археологии Института археологии РАН, кандидат исторических наук Галина Требелева рассказала СМИ в одном из интервью о самой примечательной находке нынешнего августа:
«В одном из верхних слоев раскопа нами были обнаружены останки человека, лежащего, скорее всего, на животе со стрелой в груди. Голова была ниже туловища, то есть такое ощущение, что человек упал. Датируется находка приблизительно Х веком. Датировка еще будет уточняться с помощью сгоревшей деревянной вышки, которая была обнаружена под ногами воина. Неподалеку был продовольственный склад».
«Эхо Кавказа» связалось сегодня с возглавляющим абхазскую часть экспедиции научным сотрудником Абхазского института гуманитарных исследований АНА Сурамом Сакания, чтобы задать ряд уточняющих вопросов. И вот что он сказал:
«Видимо, население, которое там проживало, укрывалось от врагов на плато. И там же недалеко протекает река Моква (Мыку), богатая рыбными ресурсами. И там же мы обнаружили храм, который можно датировать как минимум пятым веком нашей эры. Как видим, в пятом веке на территории Абхазии возводятся христианские храмы не только на берегу моря, не в каких-то таких хорошо известных поселениях, но и на глубинных территориях, где проживало, естественно, местное население. Когда мы стали копать, то пригласили антрополога и с его помощью нашли доказательства, что там, у храма, были похоронены местные люди. Никто ниоткуда не приехал. Это были аборигены.
– Наверное, это были апсилы?
– Вот что интересно. В последние годы, где мы там копаем, – на склоне, на плато в разных местах, – находим большое количество артефактов так называемой цебельдинской культуры. А вы знаете: цебельдинская культура – это апсилийская культура. Приходим к выводу, что в разных местах территории Абхазии, вплоть до Адлера, проживали люди с единым обрядом захоронения, одним погребальным обрядом».
На вопрос, почему это поселение существовало только до пятнадцатого века, Сакания сказал, что это не совсем так:
«После пятнадцатого века происходит некое затишье, ослабление, экономический спад.
– Название этого населенного пункта тогда уже могло быть Маркула?
– Исторически с какого времени это название идет, мы, к сожалению, не можем сказать, не знаем. Почему? Потому что римские, византийские так называемые карты, они не все зафиксировали. Они фиксировали главные опорные пункты, а на глубинных территориях… Ну, на каких-то картах, может, они это и зафиксировали, но они до нас не дошли. Маркульское городище – это тоже было серьезное поселение. Может, более слабое как укрепление, чем Цебельда (Цабал). Цебельдинская крепость была построена по всем правилам римской крепостной архитектуры. Макульская архитектура – она местная, так скажем в кавычках, «варварская». Но эта крепость стояла на скальном выступе, и захватить ее было очень трудно.
– А вот этот воин, предположительно десятого века, сраженный стрелой… Там, как я понял из предыдущих публикаций, была какая-то деревянная вышка, которая затем сгорела, и он на ней находился…Может, это была сторожевая…
– Извините, в этой реконструкции мы пока с коллегой расходимся. Позвольте мне не пикироваться с ней. У меня несколько иное мнение и другой подход.
– Но понятно, что он не был погребен, а именно на поле боя пал, и в итоге сохранился его костык, да?
– Так бывает в крепостях, когда оползневые участки скрывают какие-то моменты. Как вы понимаете, солдаты иногда остаются на поле боя непогребенными. После 41-45 годов огромное количество людей все еще непогребенных.
– Там еще речь идет о каком-то продовольственном складе в городище, который был разрушен… оползень какой-то был. А что за продовольственный склад, что там хранилось?
– Там большое количество пифосов – разрушенных и цельных. Один из пифосов, который еще предстоит собрать из обломков, вмещал, думаем, 350-400 литров. Мы предполагаем, что в них хранилось зерно, еще что-то… В закопанных в землю пифосах долго хранится и мясо».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
