Это открытое политическое обязательство.
Гено Каджаев – один из недопущенных к выборам кандидатов в президенты. После отказа ЦИК в регистрации он публично заявил о поддержке Алана Гаглоева и призвал последовать его примеру своих сторонников, а также других кандидатов, кому было отказано в регистрации. Причем сделал это первым.
Объем его помощи, впрочем, как и всех прочих недопущенных кандидатов, останется тайной именно потому, что их не допустили к выборам. За них не голосовали в первом туре, поэтому нет никакой возможности измерить уровень их популярности и, в конечном счете, вклад в общую победу.
Вклад, конечно, условный. Потому что все кандидаты шли на выборы как политические оппоненты президента Бибилова, это был своеобразный конкурс красоты среди противников режима.
В этом смысле призови кто-то из недопущенных или проигравших в первом туре кандидатов голосовать за Бибилова, он, скорее, подорвал бы свои позиции, чем укрепил чужие.
Все оттого, что прошедшая избирательной кампания – это была такая маленькая холодная гражданская война, в которой противостояли два сословия, созданные экс-президентом за время правления: бенефициары его политического режима и все остальные – те, кого своим метким выражением Анатолий Ильич определил как «терпите терпилы».
В таких условиях политический капитал был непередаваемым в принципе – невозможно перевести своих сторонников через линию фронта и встать на сторону противника. Всем командирам только и оставалось, что идти в атаку: кто останется в седле, тот и президент.
Но открытые политические обязательства перед выбитыми из седел соратниками отменить невозможно. Победу необходимо разделить.
Трофеем Гено Каджаева стало кресло мэра Цхинвала. Мы никогда не узнаем, насколько этот трофей по чину, потому что никогда не узнаем, сколько сабель шло за ним в предвыборный бой.
В адрес Каджаева многие язвят, дескать, он окончил музыкальное училище, но мы ни разу не слышали, чтобы он играл на инструменте, он художник, но мы не видели его картин. Но при этом у него есть главное по нынешним временам – репутация человека приличного, незлобного и неконфликтного. Он не вызывает отторжения, не ассоциируется с подлостями прошлых лет. Это главное. Есть в его биографии такой важный пункт, как участие в ополчении 90-х.
По отзывам знающих его людей, никакой он не политик и тем более не хозяйственник, зато человек неравнодушный, переживающий за судьбу своей маленькой родины.
Его предшественник на посту мэра Алан Кочиев тоже до назначения не был хозяйственником, но город содержал в чистоте, что непременно отмечали гости столицы. Говорят, у Гено Каджаева есть даже идеи, как улучшить облик Цхинвала. Посмотрим. Не боги горшки обжигают.
Еще одно из определений этого кадрового решения – редкое. Жители республики ропщут по поводу того, что формирование власти, по их мнению, слишком затягивается. Я бы не сказал, что слишком – Леонид Тибилов формировал правительство национального согласия более полугода.
В отличие от Леонида Харитоновича, у Алана Эдуардовича задача куда сложнее. Он должен представить обществу людей, не вызывающих отторжения. Это не просто настроения, это такая люстрация снизу: люди больше не хотят видеть во власти тех, кто их уже разочаровал. Игнорировать это невозможно.
Алан Гаглоев должен из невеликой кадровой линейки набрать команду по возможности людей дельных, но при этом не скомпрометировавших себя в глазах общества, кто не угробит его карьеру политика. Это трудно. На то они и дельные люди, чтобы каждый руководитель хотел их привлечь к себе, попользоваться и их талантами, и репутацией. Это когда черное подтягивает к себе белое, чтобы вместе стать сереньким. В этом смысле югоосетинская линейка потенциальных кандидатов на должности – это такой кадровый second hand.
Задача осложняется еще и тем, что личные предпочтения президент должен совмещать с политическими обязательствами. Надо признать, пока получается. Пусть медленно, зато без скандалов.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
