Газета «Республика» отмечает публикацией юбилейную 30-летнюю дату подписания так называемого Дагомысского соглашения. «В этот день в 1992 году в Сочи, а не в Дагомысе, как принято считать, президенты России Борис Ельцин и Грузии Эдуард Шеварднадзе при участии глав Юга и Севера Осетии Тореза Кулумбегова и Ахсарбека Галазова подписали документ, призванный остановить кровопролитие в Южной Осетии – «Соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта». 14 июля, в соответствии с этими договоренностями, в нашу страну и сопредельные районы Грузии были введены смешанные силы по поддержанию мира и правопорядка. В зоне конфликта были остановлены боевые действия», – напоминает издание. Здесь воспоминания непосредственных участников переговоров. Автор отмечает, что после Дагомыса югоосетинская сторона становится полноправным участником всех политических процессов, связанных с урегулированием конфликта с Грузией. Цхинвал, наравне с Москвой и Тбилиси, был представлен в Смешанной контрольной комиссии (СКК). «Но надо признать, что настоящие преимущества в этом соглашении были, конечно же, прежде всего, у Южной Осетии. Главный итог заключался в том, что республика получила возможность для частичной легитимации в глазах мировой общественности. В первую очередь обратим внимание на само название документа – «Соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта». В этой формулировке конфликт определяется не как операция МВД Грузии на территории страны, как об этом всегда говорили в Тбилиси, а как полномасштабный конфликт между двумя сторонами – Грузией и Осетией. Чтобы по достоинству оценить этот момент, напомним о нежелании Тбилиси называть события августа 2008 года грузино-осетинским конфликтом на фоне рассуждений о российско-грузинской войне», – пишет «Республика».
* * *
К событиям тех лет обращается и блогер Алан Парастаев, правда, по другому поводу. На прошедшей неделе скончался Алексей Востриков, который в начале 90-х командовал вертолетным полком, расположенном в Цхинвале. «В разгар грузино-осетинского конфликта он сыграл важную роль как в судьбах отдельных граждан, так и в целом в истории Южной Осетии», – пишет блогер и отмечает, что Вострикову не раз приходилось действовать в разрез с приказом Москвы, в котором, как правило, говорилось: «никуда не лезть, никуда не вмешиваться, пусть разбираются сами, как хотят». «То есть он рисковал погонами, рисковал своей карьерой ради спасения жизней мирных граждан, предоставляя вертолеты для перевозки раненных и беженцев, брал под охрану журналистов для освещения грузинской агрессии, делегаций различных организаций, то есть содействовал скорейшей реакции международного сообщества, российского руководства и таким образом – вводу миротворцев», – считает Парастаев и для сравнения приводит пример командования другой воинской части, расквартированной в Цхинвале, – саперного полка. «Саперы, выполняя директивы и приказы из Москвы, покинули город под покровом ночи, в самый разгар обострения ситуации весной-летом 92-го года, вывезя все вооружение и технику в Грузию и оставив ее там, усиливая и без того превосходящие силы нашего противника», – напоминает блогер.
* * *
Бывший советник президента Южной Осетии Сослан Джуссоев размышляет в своем Телеграм-канале о вопросе статуса Южной Осетии. Он считает, что до решения вопроса о вхождении или невхождении Южной Осетии в состав России нужно повысить качество государственных институтов. «В конечном итоге, и Южную Осетию до признания со стороны России «довели» функционирующие государственные институты. Сейчас республика вступает в крайне важный этап своей истории, когда до вменяемых стандартов необходимо подтягивать буквально все. Это вопрос безопасности республики. Иначе мы просто не выживем в качестве субъекта, что станет для Осетии серьезным ударом. Поэтому пора прекратить концентрировать внимание на второстепенных моментах и вести ненужные внутренние споры по поводу статуса республики», – пишет он.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
