В Абхазии через месяц с небольшим грядут очередные парламентские выборы. Конечно, общественно-политическое напряжение в стране не достигает того уровня, как в ходе президентских гонок, но локальные страсти порой зашкаливают, а также все равно неизбежно присутствует противостояние двух основных сложившихся во время «большого раскола» общества в 2004 году лагерей. Вот почему парламентские выборы, которые проходят примерно в середине срока президентских полномочий, становятся обычно как бы предвестием большой битвы и способом укрепить в ее преддверии позиции своего лагеря.
В первые послевоенные годы парламентские и президентские выборы приходились на конец года. Затем парламентские выборы с 2002 года сместились на март, а президентские с 2011-го – на август, а с 2020-го – тоже на март.
Со времени формирования упомянутых лагерей прошло уже два десятилетия. Как говорится, иных уж нет, другие сошли с политической арены, в некоторых случаях произошла даже смена поколений, то есть отцов по обе стороны политической баррикады заменили сыновья, но лагеря тем не менее остались. Что ж, такова, видно, природа человека, усугубленная в таких маленьких странах с неразвитыми экономикой и демократией, как Абхазия, слишком близкой связью между доступом к рычагам власти и благосостоянием индивидуума.
В июле 2014 года на «Эхе Кавказа» вышла моя публикация «Типажи абхазских избирателей», а через пять лет, в сентябре 2019-го – «Типажи абхазских избирателей – 2». В основу их легли многолетние наблюдения за конкретными людьми – знакомыми лично или наблюдаемыми издали представителями нескольких психотипов в их отношениях к действующей властной команде и оппозиции. Разделил их на следующие типажи: «стойкий партиец» (как определились с политическими симпатиями и антипатиями в пору первоначального внутриполитического раскола в абхазском обществе, так и продолжали оставаться в этих лагерях), «флюгер корыстолюбивый» или «флюгер вульгарис» (представителям этого типа свойственно переходить из проигравшей в ходе президентских выборов команды в победившую), «флюгер бескорыстный» (всегда против любой оппозиции, ибо видит в ней угрозу стабильности в государстве), «антифлюгер корыстолюбивый» (участвовал в борьбе за власть, но победившая на выборах команда его «забыла» при дележе должностей, и он в знак протеста перешел в стан оппозиции), «антифлюгер бескорыстный» (гораздо более многочисленный типаж, в представителях которого доминируют вечное недовольство всем или наивная вера, что власть обязана принести ему все «в клювике»).
Отнюдь не отказываюсь от этой классификации, но жизнь, новые наблюдения за политической жизнью страны неизбежно вносят коррективы. Так, уже в публикации 2019 года обратил внимание на то, что количество «флюгеров корыстолюбивых» у нас практически сошло на «нет». Не потому, что люди с подобным типом мышления куда-то исчезли, просто специфика нашей маленькой страны, где все у всех на виду, такова, что переход из одного в другой политический лагерь возможен лишь раз, повторение их выглядело бы в глазах окружающих уже смехотворно. Новая смена власти в Абхазии в начале 2020 года – когда к смене властной команды в 2005 году, 2014-м добавилась еще одна – подтвердили впечатление, что «перебежчики» теперь уже определились, по-видимому, навсегда. Зато гораздо больше стало тех, кто «колебался вместе с генеральной линией партии», то есть позицией ее лидера.
А недавно пришло в голову, что электорат наш можно классифицировать и по другим признакам и принципам. Прежде всего, это два типажа людей, не входящих в политические команды: одни способны критически мыслить и достаточно объективно оценивать действия власти, другие – те, у кого протестные настроения автоматически и неотвратимо растут с течением времени, причем многие из них весьма легковерны при восприятии посулов оппозиции.
Вот пост одного из абхазских фейсбучных активистов:
«Читаю наших участников обсуждений – граждан Абхазии. Про ДТП – ужас какой, где власть, всех наших детей хотят погубить. Про Центральный сухумский рынок – где власть, люди, что происходит в стране, это что такое, цены в пять раз взлетели... Про инвалидов войны – это ужас, люди, наших инвалидов власть ни во что не ставит, нужно что-то делать... К чему я сделал такую выборку из комментариев в «Фейсбуке»? К тому, что пишется все это не просто так. Таким вот образом и формируется общественное мнение. И не важно, что за 2020 год ДТП со смертельным исходом ниже, чем за все годы. И не важно, что на рынке цены растут ежемесячно каждый год. Что касается инвалидов, то созданный в свое время Фонд инвалидов грабили не по дням, а по часам. Но не один человек не вспомнил и не поинтересовался – кто его грабил и почему эти люди до сих пор на свободе и в почете у многих тех, кто здесь пишет и пишет. А все потому, что не истина важна многим, а ажиотаж, чтобы представить дело так, как будто все случилось вчера».
В принципе, то, о чем написал этот блогер, вроде бы лежит на поверхности, вроде как даже банально. Вспоминаются годы, когда соцсети были еще не так популярны в Абхазии или же их вообще не было, но на оппозиционных митингах, когда они по недоразумению назывались народными сходами, на съездах оппозиционных партий выходили оратор за оратором, затягивали ту же песню, без всяких цифр, анализа, сравнений, – о погибших в ДТП, ценах на рынке, разгуле криминалитета… Вывод напрашивался сам собой: надо срочно, без промедления менять власть, и «вот тогда – заживем». Впрочем, все равно этот текст блогера кое-кому из комментаторов не понравился.
Но вот другой с автором поста согласился: «Я недавно говорил с женщиной, которая поддержала на выборах эту власть. Она говорит: «Хоть бы Бжания поднял пенсии и зарплату – больше ничего не хочу». Я ей говорю: «Я не сторонник этой власти, но откуда возьмет Бжания деньги? Думаю, он больше всех хочет это сделать, но нет рыбки золотой». Она мне в ответ: «Народ хочет, мы все хотим, надоела бедность, пусть находят у тех, кто ворует наши деньги...» Я понял, что если завтра кто-то из политиков будет обещать, что поднимет всем зарплаты и пенсии в два раза, то люди опять поверят. Мы, полстраны, 40 копеек за один киловатт-час электроэнергии не платим, а зарплату хотим двойную».
Не будем рассуждать о процентах, но значительная часть общества, скорее всего, даже больше половины, не видя радикальных перемен к лучшему в жизни, прежде всего своей и своих близких, склонна уже задолго до истечения срока полномочий очередного главы государства терять терпение. Поэтому сменявшие друг друга сроки их пребывания у власти можно уподобить годовым кольцам на срезе дерева: сперва несколько месяцев ожидания манны небесной, потом все больше высказываний недовольства, потом – протестные митинги…
Ну, а склонность электората к разочарованиям очередной властной командой – отнюдь не уникальное, а весьма распространенное явление, особенно на постсоветском пространстве, где людей в прошлом веке долго отучали от частной инициативы и приучали к тому, что их должно обеспечить всем государство. В Республике Абхазия эту «святую веру», что все зависит от власти, на практике впервые довелось наблюдать в нулевые годы. Тогда, в начале 2005 года, в стране выборным, демократическим путем сменилась властная команда. Не скрою, поскольку это происходило у нас в первый раз (все когда-то происходит впервые), и я в какой-то мере разделял иллюзии тех, кто очень убедительно рассказывал, что после смены их власти и неминуемого ухода коррумпированных и некомпетентных чиновников мы заживем несравнимо лучше. Но именно «в какой-то мере» разделял. В пору обострения общественно-политической обстановки в конце 2004 года часто общался с одним соседом по улице, который был ярым сторонником смены власти. Уже тогда порою казались несколько смешными его грезы о будущем. И точно уже к лету 2005-го его настроения резко изменились. Запомнился такой эпизод: шли мы с соседом мимо детской спортплощадки недалеко от наших домов – и он с явным раздражением показал на лежащую на траве скомканную бумажку: вот, мол, ничего не изменилось при этой власти! Я не стал спорить, но поднял эту бумажку и пошел выбрасывать ее в ближайшую урну…
Что касается нынешней властной команды, то поистине «лихая им досталась доля». К привычному набору обвинений, перечисленных в процитированном тексте блогера, добавились еще два, и очень весомых, суммарно превышающих, можно сказать, все остальное. Первое – это неспособность противостоять коронавирусной пандемии, продолжающей уносить жизни людей. Второе – кризис энергосистемы, усугубленный «майнинг-вакханалией», в результате чего наше население никогда ранее так не страдало от постоянных и продолжительных отключений электроэнергии.
Оппозиция не была бы оппозицией, если бы не использовала протестные настроения в народе для требований об уходе действующей власти в досрочную отставку. Однако не только представители и сторонники власти, но и люди вне политики, склонные к анализу, возражают на это следующим. Во многих странах мира, в том числе и гораздо более экономически благополучных, чем Абхазия, заболеваемость ковидом и смертность от него превышают цифры на душу населения по Абхазии, что отнюдь не влечет там призывы к смене власти. «Ну, уйдет одна властная команда, придет другая, – рассуждают они, – и что нас ждет, кроме периода неизбежной политической турбулентности и кадровой перетасовки? Исчезнет разве вдруг коронавирус и в одночасье обновится энергосистема? С пафосом произносить слова о «политической воле» легко, но вот какой лидер на практике смог бы добиться прекращения запрещенной деятельности расплодившихся в Абхазии майнинг-ферм, если, по сути, у всех и каждого не родственник, так приятель или сосед занимается уже этим «промыслом»?»
Помимо тех, кто подвержен быстрому «разочарованию», поскольку ни одна команда, кто бы ни был у руля государства, не пролила на него золотого дождя, не пересажала в тюрьмы всех коррумпированных чиновников, которых он «не любит», оставив на свободе «хороших» и тех, кто смотрит на жизнь реалистически, есть и третья группа населения, которую можно выделить из первой как носителей наиболее радикальных настроений. Пусть она не так многочисленна, но давно обратила на себя внимание наблюдателей. Это те молодые, как правило, люди, которым, похоже, нравится сам процесс смены власти, особенно с помощью захвата административных зданий. Наверное, в иных краях и в иные времена они самоутверждались бы, выходя «стенка на стенку» в провинциальных городах и поселках. Есть свидетельства, что некоторые участники штурмов комплекса правительственных зданий в 2014-м и 2020-м, здания МВД в 2016 году были одними и теми же лицами. Да что там говорить… В конце 2020 года в интервью абхазскому телеграмм-каналу RESPUBLICA хорошо известный в Абхазии Ахра Авидзба, отвечая на вопрос: «Почему, на ваш взгляд, до сих пор не заведены уголовные дела против участников событий 2014 года?», сказал: «Я один из тех, кто штурмовал администрацию в 2014 году. Я по своим убеждениям ее штурмовал, по сути, они должны были меня как-то преследовать» – «Как? Вы же стали помощником президента!» – «Я стал помощником президента, потому что умудрился и в этом штурме (2020 года) принять участие».
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
