В Абхазии в разгаре сезон реализации урожая цитрусовых. О том, с какими проблемами сталкиваются производители, о коррупции при пересечении абхазо-российской границы и отсутствии в Абхазии современной рыночной системы для эффективного доведения товара до потребителей в России, рассказал в интервью «Эху Кавказа» председатель Ассоциации аграриев Джемал Эшба.
– Джемал, какой в этом году урожай цитрусовых в Абхазии?
– В этом году, по данным Министерства сельского хозяйства, – 30 тысяч тонн. Для сравнения, в прошлом году было вывезено 54 тысячи тонн.
– Почему такой небольшой урожай?
– Если бы мы провели все агротехнические мероприятия, как полагается, должно было быть, по оценке специалистов, 45 тысяч тонн.
– Чья это ответственность: людей, которые выращивают мандарины, или Министерства сельского хозяйства?
– Это ответственность тех, кто производит мандарины.
– Почему люди, которые выращивают мандарины, не проводят эти агротехнические мероприятия, чтобы повысить урожай?
– Они проводят определенные мероприятия, но из-за недостатка денег и кредитных возможностей не выполняют их в полном объеме. Допустим, надо провести лечение три раза, а проводится одно. Но жизнь показывает, что, если мы хотим получить соответствующий урожай, надо выполнять все агротехнические мероприятия.
– У фермеров, которые производят сельскохозяйственную продукцию, есть возможность взять кредит?
Наша банковская система дает кредиты под 24% или 35% годовых, ни один фермер не возьмет такой кредит, потому что он не сможет его окупить
– Нет, только если Министерство сельского хозяйства им чем-то поможет. У нас нет Абхазсельхозбанка, который бы выдавал длинные и льготные кредиты. Наша банковская система дает кредиты под 24% или 35% годовых, ни один фермер не возьмет такой кредит, потому что он не сможет его окупить, и в этом смысле у нас очень сложная ситуация. Единственное, что у нас есть, – это помощь Министерства сельского хозяйства. И за последние три-четыре года какая-то система помощи уже выстроена.
– В чем заключается помощь Минсельхоза?
– Они завозят лекарственные препараты, дают рекомендации. Например, на орехи бесплатно было выдано лекарство примерно на 17 млн рублей. И в борьбе с клопом была проведена большая работа, в результате в этом году у нас проблемы мраморного клопа нет. Было выплачено 6 млн рублей за механический сбор клопов.
– Джемал, в Абхазии люди собрали урожай цитрусовых, что с ним происходит дальше? В какую сторону он двигается? И какую прибыль может принести производителям?
У многих людей есть частные плантации, на которых они выращивают три, пять, десять тонн. Но они не имеют возможности продать мандарины по более дорогой цене, а крупные хозяйства могут привлечь оптовых покупателей
– Проблемы начинаются с момента, когда урожай собран. Мы привыкли, что наша продукция пользуется большим спросом в Российской Федерации. На этом мы практически тридцать лет провели, и были периоды, когда агропромышленный комплекс формировал 60% бюджета Абхазии, это давали орехи и мандарины, так было до 2003 года. Но мы упустили момент создания рыночных структур. В Российской Федерации спрос на цитрусовые меняется, я имею в виду не количественный спрос, а в какой форме они готовы с нами сотрудничать. У сетевых магазинов есть свои нормы, свои условия и правила, у рынка – другие. Мы не смогли вписаться в рынок на современном уровне, вот в чем наша проблема. Это граница, логистика, мы не можем до последнего дня понять, какой будет стоимость границы, т.е. стоимость провоза товара в Российскую Федерацию. У нас нет структуры, которая бы занималась реализацией и вывозом нашей продукции. У нас есть только структура, которая на границе оформляет таможенные документы и берет за это вознаграждение. Но каждый год это вознаграждение колеблется от 9 до 12-13 рублей за килограмм. У многих людей есть частные плантации, на которых они выращивают три, пять, десять тонн. Но они не имеют возможности продать мандарины по более дорогой цене, а крупные хозяйства могут привлечь оптовых покупателей.
Любой покупатель, который приезжает, он, естественно, хочет в одном месте взять товар, посмотреть, где он калибруется, загрузить в свою машину и быстро уехать. Это могут себе позволить только большие хозяйства. А ездить по деревне, собирать по тонне, по две, по три, не многие хотят этим заниматься, хотя и такие покупатели есть. В результате мелкие производители проигрывают хозяйствам на 12-13 рублей, у хозяйств в этом году цена на мандарины – 45 рублей за килограмм, я считаю, что это хорошая цена за отборные мандарины.
– Как мандарины доезжают до границы? В большие хозяйства заходит российский транспорт, загружается и выезжает. А каким путем идут небольшие производители?
– У части частных хозяйств есть свои «газели», и они стараются максимально довезти цитрусовые до границы и там продать, но их стало намного меньше, люди не хотят этим заниматься, потому что очень много проблем возникает. Если мы не создадим нормальный рыночный механизм, то у нас будут постоянные проблемы, и частным маленьким хозяйствам будет очень невыгодно выращивать цитрусовые: затрат много, а результат небольшой.
– Какую систему надо выстроить, чтобы она работала эффективно?
– Система во всем мире известна. Тот, кто вывозит, должен иметь возможность и средства, чтобы закупить объемы по три, пять, десять тонн. У него должна быть структура, где все это перебирается, фасуется, калибруется, обрабатывается, если нужно, и хранится. На рынке без этой системы невозможно работать. Солидный покупатель, если этого нет, не придет.
– Вы говорили, что меняется российский рынок, поясните, каким образом он меняется?
Российские покупатели уже хотят, чтобы мандарины были упакованы, а у нас упаковка деревянная. Эти недостатки должно устранить не государство, не Министерство сельского хозяйства, а частные компании, которые будут закупать и реализовывать продукцию
– Мы все помним время, когда основная продукция покупалась российскими покупателями на открытых торговых площадках. Сейчас самые дешевые и качественные мандарины – в сетях, потому что сети заключают договоры с крупными поставщиками на триста тонн, на пятьсот тонн, на тысячу тонн. На рынке ситуация другая: машина приехала на рынок, за нее надо заплатить, за въезд на рынок надо заплатить и, что самое главное, надо реализовать товар за три-четыре дня, чтобы он не испортился. Российские покупатели уже хотят, чтобы мандарины были упакованы, а у нас упаковка деревянная. Эти недостатки должно устранить не государство, не Министерство сельского хозяйства, а частные компании, которые будут закупать и реализовывать продукцию. Еще одна важная проблема заключается в том, что в одном долларе стоимости продукции стоимость фермерского труда предполагается около 30%, а остальные 70% – это переработка, транспортировка, реализация. А мы хотим получить 60, 70, 80 процентов. Но я думаю, что сейчас мы все уже понимаем и осознаем, что эту ситуацию надо менять.
– Кто и что конкретно должен сделать в Абхазии, чтобы эта система появилась? Известно, что вроде бы было построено огромное овощехранилище, можно его использовать или нельзя? Как эта система должна выглядеть?
– Все называют его овощехранилищем, на самом деле оно было построено в Агудзере как фруктохранилище.
– Какова его судьба?
– Оно функционирует, но не по своему профилю, как склад, не для фруктов. Из-за того, что не выстроена эта рыночная система, спроса на него нет. Там хранятся какие-то бытовые вещи, что-то привозят, что-то увозят. Цитрусовые компании, которые будут работать в этом сегменте, должны иметь возможность заготовить на свой страх и риск крупную партию цитрусовых. Для этого им нужен доступ к дешевым деньгам, чтобы они могли наладить возможности на российском рынке, чтобы товар, который приходит из Абхазии в Россию, пришел на наш склад. У нас же, кроме выращивания, ничего больше нет из той цепочки, которую я перечислил. Сеть хочет купить пятьсот, восемьсот, тысячу тонн и хочет, чтобы товар был упакован и отсортирован, чтобы мандарины были один в один. У нас же есть всего два-три хозяйства, которые производят более тысячи тонн. Любой крупный покупатель, который приезжает за товаром, должен знать, с кем ему договариваться. Хозяйства сами налаживают контакты, но что делать всем остальным? В Абхазии нет ни одной структуры, которая бы занималась реализацией.
– Какого размера должен быть кредит, чтобы появилась возможность создать в Абхазии цитрусовую компанию, которая бы начала эту работу осуществлять?
– Я думаю, что 100-120 млн рублей для начала необходимо. При этом цитрусовые дают Абхазии за сезон три миллиарда рублей. Такое количество денег поступает в Абхазию в той или иной форме. Для нас это очень важно, мы получаем денежную массу в объеме три-три с половиной миллиарда рублей, даже когда большого урожая нет.
– Очень много лет говорится о том, что нужно создавать такое предприятие, почему не удается его создать?
В России нет такого, чтобы наши мандарины ждали и боготворили. Конечно, если попадается абхазский мандарин, это бренд, его с удовольствием возьмут, но нельзя сказать, что вся Россия ждет наши мандарины
– Я думаю, что причин несколько: нет денег, потом рано или поздно мы все равно эту продукцию реализуем, она все равно пользуется спросом в Российской Федерации. Но мы уже чувствуем, что задыхаемся. В России нет такого, чтобы наши мандарины ждали и боготворили. Конечно, если попадается абхазский мандарин, это бренд, его с удовольствием возьмут, но нельзя сказать, что вся Россия ждет наши мандарины, правильно?
– Я вижу публикации о том, что у людей возникают серьезные проблемы при вывозе цитрусовых за пределы Абхазии. Пишут о том, что с фермеров на границе осуществляют поборы. Насколько ситуация с вывозом цитрусовых через абхазо-российскую границу влияет на выращивание мандарин в Абхазии?
– На выращивание она влияет напрямую. В основном весь наш урожай идет или туда, или в курортный сезон продается тоже курортникам из Российской Федерации. Это межгосударственная граница, там есть свои правила, есть понятие «ручная кладь». Ручную кладь можно пронести, это несколько килограммов для собственных нужд, никто возражать не будет. Но, если вы там делаете бизнес и хотите продавать мандарины, вы занимаетесь внешнеэкономической деятельностью. У нас внешнеэкономической деятельностью занимается на границе огромное количество людей. Если фура, например, грузоподъемностью двадцать тонн приходит на границу, продавец знает, где оформлять. Брокер этот груз оформляет, и машина проходит через границу. Но такого режима, как перевезти через границу, например, пятьсот килограммов, нет. Это не ручная кладь, она из этого понятия выпадает. И вот здесь начинается и коррупция, и все трудности. По закону перевезти через границу пятьсот килограммов человек не имеет права, а он хочет. И тут начинаются тачки, ручная кладь и все такое.
– Почему люди не соблюдают эти правила? Им оформление документов невыгодно или слишком дорого, в чем причина?
– Конечно, в этом как раз причина. Если у тебя товара полтонны, тонна, пока ты поедешь, договоришься, нужен брокер, надо машину отдельно оплачивать, все это большие проблемы, лучше протащить тачкой пятьсот килограммов, семьсот килограммов, какую-то схему выстроить, кого-то попросить, понятно, что не от хорошей жизни человек пятьсот килограммов хочет перевезти.
– Нет возможности облегчить людям, которые выращивают и перевозят небольшие партии мандарин, вывоз и организовать для них выгодные условия?
Президент говорил о том, что мы даже не подписали какие-то документы, связанные с приграничным режимом, а хотим, чтобы нам, как в Советском Союзе, разрешили со своими мандаринами перейти границу. Так не бывает
– Во-первых, они сами этого не хотят. Если создавать организацию, нужен объем товара, на котором она заработает. Президент говорил о том, что мы даже не подписали какие-то документы, связанные с приграничным режимом, а хотим, чтобы нам, как в Советском Союзе, разрешили со своими мандаринами перейти границу. Так не бывает. Вся проблема в том, что мы не хотим пятьсот килограммов оформлять как коммерческий груз. Там есть фирмы, которые этим занимаются, но им надо платить. Когда человек свою тонну привозит на границу, если он ее сам не перевезет, он не сможет с достаточной выгодой ее продать. И вот тут начинается проблема: пусть президент поможет, премьер поможет, понятно, да? А российская сторона говорит: вот такие правила. Действительно, есть определенные правила, надо им следовать и все.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
