Югоосетинский общественный деятель, автор историко-энциклопедического издания «Осетия и осетины» Казбег Челехсаты через свою страницу в социальной сети «Фейсбук» обратился к Генеральной прокуратуре республики. Он опубликовал внушительный список культурных и исторических ценностей, пропавших из местных музеев. Подать заявление в прокуратуру готовится и группа депутатов.
Комментировать свой пост «Эху Кавказа» Казбег Челехсаты отказался, объяснив это тем, что «все и так все знают». К примеру, общественник говорит об Оконском триптихе Х-ХI веков, который, по одной из версий, был подарен византийским императором аланскому царевичу, а в 90-е годы исчез из местного краеведческого музея. Он «всплыл» только в 2001 году, когда «некто Олег Землянников пытался продать икону на аукционе «Кристи» в Женеве. В ходе расследования, проведенного в Швейцарии, было установлено, что Землянников приобрел икону в Цхинвальском музее за 300 долларов, по второй версии он купил ее во Владикавказе у сотрудницы музея (источники из интернета). В итоге решением швейцарского суда триптих в 2004 году был передан Грузии, а не Южной Осетии, на территории которой он находился более тысячи лет».
Еще одной большой потерей для республики Челехсаты называет картину Махарбега Туганова «Расстрел 13 коммунаров», пропажа которой обнаружилась в 2011 году. По его словам, «никто до сих пор предметно не занимается поиском картины». Пропавшими считаются и две картины народного художника Южной Осетии Григория Котаева.
Бывший начальник отдела охраны памятников и культурного наследия Министерства культуры Южной Осетии Нелли Табуева говорит, что о пропаже картин «мы узнали давно»:
«Когда министром культуры был еще Дзудцов Тамерлан, по его поручению я проводила выставку к геноциду. Он поручил мне провести выставку, приуроченную к очередной памятной дате – не помню, то ли в 2007-м, то ли в 2008 году. Музеи тогда мне подчинялись, и я захотела посмотреть в музее, какие картины есть. Особенно меня интересовала картина Туганова «Расстрел 13 коммунаров». И вдруг обнаружилось, что их нет в музее, а оставшиеся были в ужасном состоянии. Тогда я, конечно же, поставила в известность министра и подняла шум. Но на этом все как-то закончилось. Вроде Тамерлан Ефимович предупредил соответствующие органы, в общем, этот вопрос поднялся, но тут же заглох. Потому что, во-первых, его сняли (с повестки), во-вторых, от нас, от моего отдела, которым я руководила, убрали подчинение музеев. Почему-то вот так произошло, и я уже к музеям отношения не имела. Но я ставила этот вопрос».
По мнению Нелли Табуевой, этим вопросом должны были заниматься министры культуры, «которые были и которые есть у нас сейчас»:
«Но почему-то они этот вопрос не поднимают. К сожалению, это была не моя компетенция, я могла только просить и требовать от министра, и это уже зависело от министра. Я думаю, прокуратура не то что должна уже начать, она должна была давным-давно этот вопрос поставить, посмотреть, что в музее было и что осталось.
– Существует ли в музее опись, чтобы на ее основании сделать выводы о том, что могло пропасть?
– Говорят, что музейные ценности якобы были вывезены во Владикавказ для хранения. Потом они были привезены. Во-первых, у музея должен быть перечень экспонатов. К сожалению, я не имела доступа к этому, и я не могла это проверить. Но были вышестоящие органы, в том числе министры, которые должны были этим заняться и затребовать. Я когда-то, когда еще работала, написала письмо директору музея с просьбой представить реестр экспонатов, но ответа не получила. Но хочу сказать, что список явно был. Даже если музей ограбили, то списки точно не грабил никто. И их легко было сверить с тем, что сейчас там, особенно картины. Картины ценные пропали, их там нет. Такая огромная картина Туганова, куда она могла деться? Как ее вообще вынесли? Это невозможно, даже если бы ее сложили в четыре раза, все равно это была очень явная вещь для выноса. Также и другие картины».
Пару лет назад не смогла найти две картины своего отца и дочь художника Григория Котаева Елена:
«Историю (пропажи) мы отследить не можем, но в 2016 году я приехала на юбилей отца, чтобы подготовить выставку, и, соответственно, надо было делать новый каталог. Часть картин находится в мастерской у отца, а часть в Национальном музее. Одна из главных картин – «Покорение Полюса. Юрий Сергеевич Кучиев». На эту тему папа писал две картины, одна из них была жанровой, не такая большая, метр на метр двадцать. Вторая была практически такого же размера, но это был портрет Кучиева. Помню, в руках у него были, по-моему, очки. Ни одной из этих работ мы не нашли. Как мы впоследствии узнали, одна из работ была отдана или, по-моему, подарена Дому культуры в Северной Осетии, в Алагире. А вторая была в Джаве, тоже, по-моему, в Доме культуры. В Алагире мы искали не непосредственно в городе, а по публикациям, звонили, но ничего не нашли. Но если бы мы непосредственно поехали, может быть, и нашли бы. Что касается Джавы, в Джаве мы тоже не нашли картину, хотя искали ее.
– Обращались ли вы в Министерство культуры, в правоохранительные органы по этому поводу?
– Нет, мы никуда не обращались абсолютно, потому что на тот момент у нас совсем не было времени. Оставались какие-то месяцы, я непосредственно занималась работами, а их было немалое количество: надо было их вывозить, оформлять, готовиться к выставке, делать книги. Но было очень неприятно, что работы отца мы не нашли, конечно».
Депутат от «Народной партии» и член парламентской комиссии по делимитации и демаркации государственной границы с Грузией Роберт Остаев подтвердил «Эху Кавказа» обозначенный Казбегом Челехсаты факт отсутствия в Научно-исследовательском институте карты известного инженера Рутена Гаглоева, который в 30-х годах прошлого века «пешком обошел всю государственную границу тогдашней Юго-Осетинской автономной области и, проделав невероятно трудную работу, создал уникальную карту автономной области». Комиссия детально изучает все архивные исторические материалы, среди которых найдены лишь упоминания и ссылки на Гаглоева. Продолжает Роберт Остаев:
«Мы обратились туда (в НИИ) по поводу Декрета об ЮОАО, зная, что была подготовлена карта, работы по ней шли с 1931 по 1937 год. Карта была изготовлена. Мы пришли к выводу, что надо ее поискать. До сих пор не нашли карту, в том числе в НИИ.
– По информации ученых, эта карта должна была быть в НИИ?
– Да, после этого визита мы поискали информацию в архивах. Там есть много документов и выписки из протоколов заседаний ЦИКа Юго-Осетинской АО о составлении географической карты Юго-Осетии, на основании Декрета № 2 1922 года. Очень много документов – переписка, протоколы с обращением ЦИКа Юго-Осетии в НИИ, к Большому советскому атласу мира при ЦИКе СССР 15 марта 1935 года. В общем, все это говорит о том, что карта была изготовлена достаточно серьезная именно по Декрету.
– Что на ваше обращение в НИИ ответил глава научного учреждения, кода вы спросили о том, где оригинал карты?
– Было официальное письмо, в котором нам ответили, что карты нет. С какого года ее нет, даже внятно не ответили. Получается, что карта пошла по рукам и не вернулась обратно».
По словам Роберта Остаева, если ее не удастся найти, депутаты намерены обратиться в прокуратуру:
«Дело в том, что это важная историческая карта. В будущем году будет сто лет образованию Юго-Осетинской автономной области, Декрету № 2. Именно по этому Декрету была составлена карта. Это ценная вещь для Юго-Осетии, и она должна быть найдена. Это дело прокуратуры, конечно, которая должна ее найти и вернуть на место.
– Вы, как депутаты, будете обращаться в прокуратуру?
– Мы пока ее ищем, но если не найдем, конечно, будем обращаться. Это обязательно!»
Статус утерянных, по словам Челехсаты, имеют и 50 работ российских художников, которые в 2010 году были переданы в дар Министерству культуры. Один из них Степан Сабанов – выходец из села Кохат Южной Осетии. Список картин прикреплен к посту общественника. На публикацию Казбега Челехсаты отозвался брат художника Гавруш Сабанов. По его словам, перед смертью он обещал брату, что отвезет в дар Южной Осетии несколько его работ, а теперь задумался, стоит ли.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетии
