Сегодня исполнилось 30 лет со дня начала т.н. тбилисской войны, жертвами которой стали 113 человек.
Война началась 22 декабря 1991 года на проспекте Руставели с противостояния тогдашней власти и вооруженных формирований, поддерживавших оппозицию.
Предпосылки зрели полгода – войне предшествовал острый политический кризис. Обстановка накалилась после того, как решением президента Звиада Гамсахурдия была упразднена должность командующего Национальной гвардией Грузии, а подразделению был придан статус Внутренних войск. В знак протеста тогдашний премьер-министр Тенгиз Сигуа подал в отставку, а командующий гвардией Тенгиз Китовани отказался подчиниться приказу, расположив вооруженное подразделение в окрестностях Тбилиси. В свою очередь Гамсахурдия назвал своих оппонентов предателями и российскими агентами.
Противники несколько раз безуспешно пытались договориться. Но 22 декабря в 8:30 на проспекте Руставели раздался первый выстрел. В результате кровопролитных боев правительственные силы потерпели поражение, Звиад Гамсахурдия 6 января 1992 года бежал в Азербайджан, где ему было отказано в убежище, затем отправился в Армению и в конце концов переправился в Чечню. Страной временно управлял военный совет, в состав которого входили бывший премьер-министр Тенгиз Сигуа, министр обороны Тенгиз Китовани и командующий «Мхедриони» Джаба Иоселиани. 7 марта 1992 года Эдуард Шеварднадзе вернулся в Грузию, возглавив новую структуру – Госсовет.
По мнению политолога Пааты Закареишвили, как рождение, так и дальнейшее развитие грузинского государства происходило по лекалам тбилисского противостояния:
«Последствия оказались намного более тяжелыми, чем тбилисская война. По сути, с первых дней формирования государства проявилась нетерпимость одной части общества к другой и готовность идти до конца ради своих кумиров, несмотря на разрушение государственности. Братоубийственная война положила начало матрице, в которой мы находимся до сих пор. На политическом уровне события тех дней оценки не получили, общество как бы сошлось во мнении, что кровопролитие ради достижения чего-то – это норма. Поэтому мы снова, как и 30 лет назад, видим разделение страны по политическим, этническим, религиозным принципам, балансируя на грани нового противостояния. До сих пор мы не можем вырваться из порочного круга».
После завершения противостояния на проспекте Руставели боевые действия охватили всю Грузию, за исключением Аджарии. Зимняя кампания на западе республики имела целью усмирить сторонников беглого президента Гамсахурдия, а уже весной – мятежную территорию Цхинвальского региона. После кратковременного затишья в середине августа того же года вспыхнул масштабный конфликт в Абхазии. По мнению Пааты Закареишвили, череда братоубийственных конфликтов была отголоском тбилисской войны:
«После возвращения Шеварднадзе начались массовые аресты и суды над сторонниками Гамсахурдия, что еще более накалило ситуацию. Как знать, если бы в политической культуре Грузии появились прецеденты примирения, мы бы не получили сегодняшнюю картину. Что касается предлога для ввода войск Госсовета в Абхазию, то нелишне напомнить, что они являлись продолжением грузинского конфликта и преследовали цель нейтрализовать сторонников экс-президента, которые имели там сильные позиции. Чем это завершилось, мы знаем: потерпев поражение в конфликте, Шеварднадзе продолжил войну в Самегрело уже при поддержке российских войск».
В целом, по словам эксперта, нынешнюю ситуацию можно считать зеркальным отражением событий, предшествующих тбилисской войне:
«Параллели напрашиваются сами собой: ради достижения своих узкопартийных интересов правящая сила приносит в жертву геополитические интересы страны. Возьмем хотя бы историю с соглашением Шарля Мишеля. Документ, подготовленный и подписанный при непосредственном посредничестве Евросоюза, был буквально разорван в клочья ради укрепления власти. О чем это говорит? О том, что, как и 30 лет назад, в психологии грузинских политиков мало что изменилось, и последствия в который раз могут стоить нам потери внешней поддержки».
Вооруженное свержение президента Гамсахурдия привело к изменению внешнего вектора Грузии, который на несколько лет стал откровенно пророссийским: страна подписала ряд соглашений с Российской Федерацией, в том числе по размещению четырех военных баз сроком на 25 лет. Впоследствии, однако, парламент РФ отказался от ратификации данного соглашения, что позволило Грузии требовать их безоговорочного вывода с территории страны.
