Москва и Тбилиси продолжают неформальный диалог. В условиях пандемии – в онлайн-формате. Спецпредставитель премьер-министра Грузии по связям с Российской Федерацией Зураб Абашидзе и председатель комитета по иностранным делам Совета Федерации РФ Григорий Карасин обсудили торгово-экономические отношения, вопросы, касающиеся транспортных, имущественных и гуманитарных отношений, а также перспективы создания платформы 3+3 (Азербайджан, Армения, Грузия – Россия, Турция, Иран).
Традиционно торгово-экономические отношения стали одним из ключевых вопросов. По словам спецпредставителя премьер-министра Грузии по связям с РФ Зураба Абашидзе, за последний год была зафиксирована положительная динамика:
«Товарооборот увеличился почти на 22%. Растет и экспорт Грузии в Россию, и импорт российский в Грузию. Увеличились в Грузии грузовые перевозки. Мы уделили внимание защите интересов и решению конкретных проблем компаний, которые оперируют в сфере торговли и транспорта. Еще мы беседовали о ситуации на КПП «Казбеги – Верхний Ларс». Там ведутся ремонтные работы на российской стороне. С нашей стороны тоже большие инфраструктурные работы ведутся. Условились, что стороны будут предпринимать соответствующие согласованные меры, чтобы с наступлением более сложного зимнего периода транспортные перевозки не пострадали».
В пресс-релизе, опубликованном российской стороной, упоминается и поездка паломников из Северной Осетии, посетивших родовые захоронения в Грузии. По словам Зураба Абашидзе, визит состоялся в октябре.
«Группа из 10 человек – паломников из России, Северного Кавказа – посетила Казбегский район. Они там были пару дней. Посмотрим, в будущем, может, и повторится. Наша церковь участвовала в организации этой поездки».
В Москве по итогам переговоров также заявили, что надеются на нормализацию внутриполитической ситуации в Грузии после прошедших недавно выборов, прекращение антироссийских проявлений и создание условий для возобновления процесса нормализации российско-грузинских отношений.
Помимо прочего, в ходе встречи был затронут вопрос, касающийся перспектив создания платформы 3+3 (Азербайджан, Армения, Грузия – Россия, Турция, Иран). Грузия, говорит Зураб Абашидзе, в очередной раз заявила о своем отказе участвовать в этом формате:
«Российская сторона заинтересовалась нашим отношением к т.н. региональному консультативному механизму 3+3. Спросили, каково отношение к этому механизму, предусмотренным в этом контексте конкретным мероприятиям, на что я ответил, что грузинская сторона не рассматривает возможного участия в этой инициативе».
Говоря об отрицательном отношении в Грузии к предложенной платформе, в первую очередь следует понимать, что участие в совместном с Россией формате при отсутствии каких-либо западных элементов опасно, говорит Давид Брагвадзе, руководитель организации Институт политики безопасности Грузии. Одно название платформы, по его словам, указывает на то, что ожидать равноправного участия в нем не приходится:
«Прямо подчеркивается, что есть три маленькие страны и три большие, которые более важны, – я это так понимаю. Еще один главный аспект: из этих шести стран четыре в настоящее время представлены режимами с очень сомнительной международной репутацией (…) К тому же три страны – тройка больших стран – под международными санкциями со стороны Запада. Понятно, что санкции Турции и Ирана разного масштаба, но в целом и у этой тройки, и у Азербайджана очень плохие отношения с Западом. Они находятся в постоянном режиме противостояния и конфронтации с западным миром, что, учитывая наш вектор, не должно быть особо заманчивым».
3+3 – это не только про плюс, но и про минус, говорит в свою очередь Валерий Чечелашвили, дипломат и директор программ геополитических исследований Грузинского центра стратегического анализа.
В этой задачке плюс три равно еще и минус Европейскому Союзу и минус США, считает он. А это – стратегические партнеры Грузии, и в реализации своих внешнеполитических приоритетов стране, прежде всего, следует опираться на общее с ними видение развития, в том числе, и в вопросе региональной системы безопасности и стабильности.
Помимо вопроса жестких международных санкций, под которыми находятся некоторые из потенциальных стран-участниц платформы, Валерий Чечелашвили отдельно отмечает фактор России, оккупировавшей 20% грузинских территорий:
«Здесь участие в каком бы то ни было формате с российской стороной будет означать признание т.н. новой геополитической реальности, которую постоянно продвигает Кремль (…) Я знаю все, скажем так, ходы. На этой платформе 3+3 потом вдруг неожиданно может обнаружиться, что в составе российской делегации находится, например, посол в Абхазии или посол в Цхинвали. Или там в качестве наблюдателей потом будут продвигаться какие-то представители сепаратистских режимов – сначала на заднем плане, потом их попытаются посадить в передние ряды. Это все мы проходили, и в это болото грузинской дипломатии вступать смысла не имеет».
В случае улучшения эпидемиологической обстановки, следующая встреча Карасина и Абашидзе может пройти весной будущего года уже в очном формате.
