Санитарные службы заявляют о резком подъеме заболеваемости коронавирусной инфекцией в Южной Осетии. Врачи «красной зоны» отмечают, что болезнь стала агрессивнее, выросло число летальных исходов. Главной причиной ухудшения эпидемиологической ситуации они называют безответственность населения.
В Южной Осетии ежедневно выявляют примерно от семидесяти до ста новых случаев заражения COVID-19. По мнению заведующего реанимационным отделением в «красной зоне» вице-спикера парламента Александра Плиева, пандемия на подъеме, мечтать о плато пока не приходится. Все это, считает доктор, прямое следствие недавних массовых мероприятий – трех свадеб, на каждой из которых гуляло по тысяче и более человек, многолюдных поминок и похоронных обрядов, праздника вина, который власти решили проводить в разгар пандемии. И хоть с прошлой недели в республике действуют карантинные ограничения, волна заражений уже пошла, говорит Александр Плиев.
«Клиническая картина у зараженных проявляется на следующий день или даже в тот же день. Это удивительно. В этом отличие нового «дельта»-штамма от прежнего, уханьского, который подавал первые признаки через неделю. А теперь уже на второй день может проявляться серьезная легочная недостаточность. У нас реанимация переполнена уже.
– Сколько сейчас пациентов в реанимации?
– Только в нашей реанимации девять человек. Тяжелые больные есть и в терапевтической зоне, к нам посылают тех, у кого сатурация ниже 70%. Клиническая картина заболевания изменилась, стало больше пациентов с тяжелыми дыхательными расстройствами.
– Из ваших слов следует, что болезнь стала агрессивнее.
– Агрессивнее. И смертность увеличилась. Это проявилось совсем недавно, еще две недели назад признаки болезни не были такими тяжелыми. Сейчас тяжелые больные поступают в реанимацию с тяжелыми дыхательными расстройствами прямо из дому. Они все попадают на аппарат. Я не имею в виду интубацию, потому что мы ее практически не делаем – нет смысла. Они попадают на инвазивную терапию. Выживаемость при этом от 10% до 20%. Для сравнения, раньше из тех, кто попадал в реанимацию, выживало до 60%. Иногда бывает просто обидно: больного продержали дома десять дней с высокой температурой, а потом привозят уже, можно сказать, умирающего. Уже и не спасешь.
– Медперсонал справляется с наплывом?
– Держимся. Я уже неделю здесь. Тяжело, конечно, домой выбегаем, чтобы помыться-переодеться и сразу обратно. Врачей не хватает. Средний медперсонал укомплектован, им, конечно, тоже тяжело, но врачей мало».
В «красной зоне» медицинского центра проходят лечение 202 пациента с новой коронавирусной инфекцией.
Открыли резервный госпиталь и в детской больнице, но и он, по словам Александра Плиева, уже заполнен. Врачи вынуждены на ходу приспосабливать «белую зону» под нужды «красной», говорит Плиев:
«COVID-госпитали уже переполнены, и мы практически «белую зону» сделали «красной» в нарушение всех эпидемиологических правил. А по-другому никак. Мы не можем сказать умирающему человеку: «У нас нет свободной койки, идите в другое место». Поэтому сейчас мы подвергаем огромному риску медперсонал «белой зоны». Хирургические, кардиологические или нервные заболевания ведь никуда не делись. Мы, конечно, пытаемся отгородить их от нас, но делать это все труднее. Когда пациентам плохо и врачи «красной зоны» не успевают, к ним приходят на помощь врачи из «чистой», и начинается заражение…»
У Александра Плиева подтвердился коронавирус. Сегодня двенадцатый день болезни. Слабость изматывает. Но заменить его некем, поэтому врач на своем рабочем месте. Ему сделали отдельный вход в реанимацию, в обход «чистой» зоны. Иногда Плиев выбирается домой – переодеться.
Его коллеги также живут на работе, стараются реже видеться с близкими, чтобы оградить их от риска заражения. Этим людям, работающим сутками на износ, обидно осознавать, что всего этого кошмара в их жизни могло бы и не быть, если бы у людей было немного ответственности, если бы они дали себе невеликий труд – вакцинироваться или хотя бы надевать маски. Это обидно и возмутительно, говорит Александр Плиев:
«Просто бесит, когда видишь, что 90% людей посещают общественные места без масок. Когда знаешь, что большинство, несмотря на ограничения, устраивают закрытые мероприятия на сорок и более человек. А ты живешь в ожидании очередного взрыва болезни. У нас диагностированные больные гуляют по общественным местам. По любому, какая-то ответственность должна быть – административная или уголовная. Все это прописано в старых эпидемиологических правилах. У нас пока этого нет. Поймали товарища, у него COVID, а он пришел на мероприятие, где сидит сто человек. Зачем он пришел?! Пока до суда не доведут, такие люди сами не поймут».
На подъеме пандемия и в сельских районах республики. COVID бьет рекорды и в Ленингорском районе: в понедельник – 28, во вторник – 18, в среду – 17 новых случаев заражения.
По словам гражданской активистки Тамары Меаракишвили, болезнь распространяется быстрее из-за отказа некоторых больных подчиняться санитарным нормам. Люди с установленной инфекцией ходят на работу, гуляют по улицам. Одна дама с положительным ПЦР-тестом торговала в своем продовольственном магазине. Местная милиция пыталась отправить ее на самоизоляцию, но не тут-то было, у дамы оказалась надежная «крыша» в Цхинвале. Когда не получилось у милиции, за дело взялась Тамара:
«Я не сдержалась. Написала через социальные сети главному санитарному врачу республики Марине Кочиевой. И на письмо мне ответили, и магазин закрыли. Спасибо, Марина Петровна! Я понимаю, что многие люди воспринимают мой поступок как кляузу и стукачество. На это отвечаю: они нарушают мои права. Я не хочу болеть, не хочу, чтобы заболели мои родители. Они говорят: «Я так хочу! Это моя жизнь, мой организм!» Извините, но мы сильно против, чтобы вы подвергали нас опасности».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
