В грузинской системе правосудия процветает кумовство и непотизм – правозащитная организация Transparency International Georgia провела исследование, как влиятельные судьи обеспечивают усиление своего влияния на местах.
Практика продвижения по службе в грузинской системе правосудия используется кланом влиятельных судей как один из важных рычагов сохранения власти – грузинский офис известной международной правозащитной организации
Transparency International опубликовал исследование о том, как Высший совет юстиции занимался рокировками судей в 2015-2020 годах. Согласно документу, большинство решений о продвижении по службе в общей судебной системе принимается не на основе заслуг, а в личных, узких интересах влиятельной группы судей, для чего задействуются подконтрольные органы, включая Высший совет юстиции. О распространенной практике говорит исполнительный директор Transparency International Georgia Эка Гигагури:
«Назначение судей происходит без необходимого обоснования. Зачастую это напрямую зависит от того, насколько конкретные кандидаты близки к клану, и от того, какие интересы могут быть у членов клана в продвижении этого судьи. Клан назначает своих членов в Тбилисский апелляционный суд, и явным подтверждением этому является то, что именно там находятся Чинчаладзе, Мурусидзе, Шенгелия».
Авторы исследования утверждают: наличие «захваченного» кланом Высшего совета юстиции угрожает предусмотренному соглашениями с международными партнерами страны восстановлению реальной независимости судебной системы. Власть, сосредоточенная в руках Высшего совета юстиции, позволяет влиятельным судьям манипулировать кадровыми решениями. В такой ситуации возникают угрозы кумовства, которые укрепляют власть конкретных людей.
При переводе судей в вышестоящую инстанцию не учитываются кадровые потребности конкретного суда. Процесс собеседования также носит поверхностный и незначительный характер, длится несколько минут и в основном касается информации о мотивации кандидата. Ввиду отсутствия обоснования решений, принятых тайным голосованием, неясно, действительно ли Высший совет юстиции руководствуется высокими критериями, отмечает аналитик Transparency International Georgia Магда Джимшелеишвили:
«Самую большую проблему в данном случае представляют Высший совет юстиции и находящаяся в его руках власть, которую он использует в нездоровых целях. В этом случае процесс продвижения судей идет на внеконкурсной основе. Решения никак не обосновываются и принимаются тайным голосованием. Это представляет собой перераспределение судей – ротацию между судами. На нужные места направляются судьи, чья верность не вызывает сомнений. Прекрасным примером практики продвижения является Васил Мшвениерадзе, который за два года трижды сменил место работы».
В ноябре 2019 года Васил Мшвениерадзе из коллегии по административным делам Тбилисского городского суда был переведен в следственную коллегию апелляционного суда. После этого приказом от 31 июля 2020 года был переведен в коллегию по гражданским делам Кутаисского апелляционного суда и назначен председателем этого же суда вместо Дмитрия Гвритишвили, который был переведен в Тбилисский апелляционный суд. А уже с декабря 2020 года Мшвениерадзе оказался в коллегии по гражданским делам Тбилисского городского суда и стал его председателем.
По данным Transparency International Georgia, с 2015 года без конкурса были продвинуты 35 судей, причем большинство были переведены в Тбилисский апелляционный суд, и лишь в трех случаях кандидаты были назначены в Апелляционный суд Кутаиси. Такие кадровые решения фактически оставили без судей другие муниципалитеты. Примером может служить случай с гражданской коллегией Горийского районного суда, когда судья Нино Шарадзе была переведена в палату по административным делам Тбилисского апелляционного суда, в результате чего Горийский районный суд остался без судьи для рассмотрения гражданских дел на целых полгода.
Представитель Transparency International Georgia Гия Гвилава считает, что искоренить такую практику без политической воли невозможно:
«К сожалению, не существует механизма или стандартов, которые бы исправили эту проблему, если, с одной стороны, не будет честных людей в судах, а с другой – политической воли. К сожалению, в Грузии нет ни одного, ни другого. Все это стало возможным потому, что исполнительная и законодательная власти поддерживают клан, чтобы максимально сохранить и продлить свою власть».
По мнению авторов исследования, с помощью подобных кадровых манипуляций так называемый клан влияет на судебную власть. При этом нынешняя практика продвижения судей ставит под угрозу возможность появления более квалифицированных судей в вышестоящих инстанциях. Процесс назначения судей без конкурса в Тбилисском апелляционном суде был форсирован в июле 2019 года параллельно с конкурсом на место судей Верховного суда. В результате этого процесса 22 судьи были переведены в Апелляционный суд, 12 из них приняли участие в конкурсе на должность судей Верховного суда. По словам представителя Ассоциации молодых юристов Вахушти Менабде, в высшей судебной инстанции Грузии проблема непотизма стоит особенно остро:
«Позиция Ассоциации молодых юристов в отношении процедуры назначения судей Верховного суда является твердой: нам нужны фундаментальные изменения в этой процедуре, чтобы получить независимых людей, а не членов клана и контролируемых правительством персонажей в кассационной инстанции. К примеру, парламент должен принимать решение по их назначению не большинством, не правящая команда должна решать. Чтобы обеспечить настоящую независимость, нужна поддержка оппозиции».
По мнению специалистов, принятие решения о продвижении по службе тайным голосованием не обеспечивает прозрачности процесса. Более того, наличие тайного голосования исключает надлежащее обоснование решения и его последующее обжалование. Для решения проблемы важно, чтобы парламент обеспечил укомплектование Высшего совета юстиции по-настоящему независимыми судьями. А для этого в самом парламенте должен быть достигнут консенсус по кандидатам между правящей партией и оппозицией. Только в этом случае, считают авторы исследования и юристы из профильных организаций, можно будет говорить об эффективной судебной реформе.
