У оппозиции две претензии, из-за которых она вынесла на голосование вотум недоверия правительству.
Первая – чиновники проигнорировали депутатские запросы, они не предоставили им акт проверки исполнения бюджета аудиторами российского казначейства за два последних года.
Претензия вторая – правительство неоправданно затянуло с повышением зарплат бюджетникам. Россия готова выплачивать им по ставкам СКФО, но из-за нерасторопности чиновников до сих пор не готовы новые контракты, классификация чинов и прочие формальности.
На сессию явились тридцать два из тридцати четырех депутатов. Не пришли коммунисты. Почему – понятно. Это не их драка. Да и незачем приходить на заседание, если голосовать за доверие правительству стыдно, а против доверия – бессмысленно.
Глава исполнительной власти – президент. Он распоряжается и бюджетными деньгами, и вакансиями даже на малозначительные должности. А вот подписи под распорядительными документами ставят премьер и прочие члены кабмина. В этом смысле, выражаясь фигурально, правительство – это коллективный зиц-председатель Фунт. Нести вину – их главное предназначение.
Тогда какой прок распекать зиц-председателя или выказывать ему одобрение? Ради чего коммунистам ссориться с президентом или терять лицо перед избирателем? Ведь можно просто не прийти?
Тем более, как говорят товарищи «единоосы», козел отпущения уже найден – за итоги проверки ответит министр финансов Аза Хабалова. Депутаты от партии власти так и говорили в кулуарах своим бесхозным коллегам, мол, ну чего собачитесь, вы же понимаете, что это все Аза….
По словам осведомленных товарищей, увидев акт проверки, Анатолий Ильич пришел в ярость. На министра было обрушено столько «конструктивной критики», что у нее случился нервный срыв. Азу Константиновну даже пришлось госпитализировать на некоторое время. Сейчас она лечится на дому, говорят, смотрит в одну точку, не реагирует на посторонних. Злые языки утверждают, что она симулирует.
Она же может стать виновником второй причины недоверия правительству и народных недовольств – затягивания с повышением окладов госслужащим. Сам читал об этом комментарии сотрудников Минюста в соцсетях: «Мы здесь ни при чем, во всем виноват Минфин (читай, Аза Хабалова).
Теперь о сессии.
Полпред президента в парламенте Анна Кумаритова попыталась внушить депутатам, что их претензии безосновательны. Мол, даже если у них есть доступ к секретным документам, это еще не значит, что им можно смотреть акт российской проверки. В России, говорила она, орган, накладывающий гриф секретности, сам решает, кому этот документ можно показывать.
К слову, акт показали спикеру Алану Тадтаеву. Ему доверяют – он никому не расскажет об объемах засекреченных злоупотреблений. Что до остальных, то никаких гарантий…
В общем, получился такой югоосетинский анекдот. Российская проверка обнаружила, что правительство Южной Осетии ворует, и поэтому министры, чтобы не портить себе нервы и репутацию, свои злоупотребления засекретили. Теперь они составляют тайну отношений России и Южной Осетии.
В этом преимущество суверенной республики перед дотационными субъектами России – ни сажать, ни увольнять местных деятелей некому, а сами они этим заниматься вряд ли станут.
Когда сеанс внушения у Анны Кумаритовой не получился, в качестве адвоката правительства (читай, президента) выступил председатель законодательного собрания Алан Тадтаев. Он обвинил оппозицию в политической нечистоплотности. Когда из республиканского бюджета исчезали миллиарды, заявил спикер, парламент не интересовался причинами их исчезновения. Почему-то контролировать бюджет им понадобилось только сейчас.
Налицо абсолютно проигрышная для партии власти и лично спикера Тадтаева история.
Оппозиция ему про нарушение закона «О статусе депутата», про коррупцию и бюджетников, которым задерживают прибавку к жалованию. А он им в ответ: давно ли вы стали такими принципиальными? Алан Тадтаев не раз говорил своим коллегам: «Анатолий Ильич – мой друг! Я не могу его подвести!» Ничего другого от него не ожидали и в этот раз. Но даже при этом он должен был заступиться за депутатов, выразить обеспокоенность по поводу бюджетников, изобразить некое подобие работы на избирателя. Тем более что спикер ничем не рисковал – большинство за ним, проголосуют, как надо.
В этом проблема местной власти. Она не чувствует тонкости таких моментов, плюет на общественное мнение, воспринимает требования закона как избыточную условность. Партия власти не понимает, зачем оппозиции устраивать голосования, если не располагаешь большинством голосов, и списывает все на склочность оппонентов.
Однако смысл в действиях оппозиции есть. Она формирует в общественном сознании негативный образ «Единой Осетии», с которым она и пойдет на выборы. В принципе, это то немногое, что еще может сделать депутатское меньшинство.
Оппозиция почти ничего не пропускает из злоупотреблений, которые власть хотела бы утаить. Проводит расследования, делает тайное достоянием гласности, выносит это на обсуждение в парламенте, и депутатам приходится публично выражать свое отношение.
Пропрезидентское большинство полагает, что оно берет верх всякий раз, когда отклоняет вотумы, или, как два года назад, защищает от отставки министров, устроивших истязание в тюрьме… Но при этом власть разрушает свою репутацию, которую невозможно будет восстановить ни предвыборными лозунгами, ни патриотическими речами.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
