Сегодня вечером в Абхазию после 800-километрового марша из Буденновска в Ставропольском крае должен прибыть мобильный многопрофильный госпиталь Южного военного округа РФ на 100 койко-мест для увеличения коечного фонда и оказания медицинской помощи пациентам с COVID-19. Министерство обороны России направило его по просьбе руководства Абхазии. Причем это сделано уже во второй раз – до этого данный госпиталь также дислоцировался на территории пансионата «Айтар» в Сухуме и работал с 20 октября 2020 года по 1 марта 2021-го.
Но на сей раз, в отличие от первого, приезд мобильного госпиталя пришелся на пик туристического сезона, и поэтому у многих в обществе сразу возник вопрос: как удастся совместить отдых в пансионате туристов и лечение пациентов в госпитале? С этого вопроса началась сегодняшняя беседа «Эха Кавказа» с депутатом абхазского парламента и врачом, членом координационного штаба республики по защите от коронавирусной инфекции Алхасом Джинджолия. Вот что он сказал:
«Там есть в отдалении от корпусов советской постройки еще один, у забора, к которому сделан отдельный вход. И на этой территории, отделив ее от туристов, и предусмотрели организацию госпиталя. Слаженный коллектив. Командир этого подразделения нам хорошо уже знаком, мужчина, скажем так, южных кровей, из Дагестана, очень общительный, профессионал своего дела. Личный контакт всегда помогает в работе, оказалось очень комфортно с ними работать».
Разговор зашел о пандемийной ситуации в республике в целом. Одни говорят, что заболеваемость ковидом в Абхазии пошла на спад, другие – что это пока так называемое плато третьей волны. Впрочем, лучше привести цифры по данным координационного штаба за август – и судите по ним сами: 144 (за двое суток), 141, 98, 128, 118, 86, 120 (за двое суток), 105, 104, 84, 69, 98, 97 (за двое суток). При этом еще за три недели до 1 сентября одна из родительниц возмутилась в соцсетях тем, что власти не объявляют, начнется ли в этот день учеба в школах. Кое-кто попытался втолковать ей, что эпидемситуация в Абхазии, как в других странах, постоянно меняется и как, мол, можно принимать решение заранее. Но остальные комментаторы тут же ринулись спорить, как спорили уже не раз в последние полтора года: одни категорически за учебу с 1 сентября в привычной форме, другие – категорически против. Каково мнение на этот счет Алхаса Джинджолия? Он сказал:
«Не знаю, тут соломоново решение надо искать. В прошлом учебном году сколько было шума! Родители беспокоились, требовали: пустите детей в школы. Пустили, но сразу начались карантины в отдельных классах, а потом и в школах, если помните. Мы тут как бы между двух огней.
– К первому сентября, наверное, картина все же прояснится.
– Да, почти две недели еще остается».
Не могли мы не заговорить о том скандале, который возник вокруг вновь вышедшего недавно из строя компьютерного томографа в Гудаутском ковидном госпитале. Начался он со слов премьер-министра Александра Анкваба, который вел последнее заседание координационного штаба в прошлый четверг 12 августа:
«Перспектив восстановить компьютерный томограф в Гудаута нет. Этот томограф был «мертвым», уже когда его сюда привезли. Он был уже с выработанным ресурсом. На датчиках этого томографа 19 тысяч часов. Он считается изношенным, когда там 8 тысяч часов. Мы никого не упрекаем, но вы меня спрашиваете, я обязан ответить, что и как. И трубку, которую поменяли в октябре 2020 года… Эта трубка тоже была б\у. А сам томограф 12-го года выпуска. Но покойника, извините, реанимировать невозможно в данном случае».
Вчера канал «Абаза-ТВ» в своем «Специальном репортаже» привел эти слова премьера, а затем обратился к российской компании-поставщику, представители которой возражали на эти обвинения, и к известному виноделу Николаю Ачба, который в числе других абхазских бизнесменов создал весной прошлого года благотворительную организацию «Мы – вместе!» для противодействия коронавирусной пандемии. Рассказав о том, как в свое время они искали, приобретали и доставляли в Гудауту этот КТ, Ачба подчеркнул:
«В Абхазии за этот год было сделано пятьдесят тысяч снимков, и примерно пять тысяч больных прошли через этот аппарат. Так вот, выработка трубки была примерно три процента. И говорить о том, что аппарат приехал «мертвым», некорректно. Интеллигентно выражаясь, некорректно. Кроме того, увы, честно говоря, мы ожидали, что будет какая-то благодарность выражена за то, что этот аппарат спас 4 950 человек на территории Абхазии. В том числе, как ни удивительно, и того человека, который об этом говорил».
Николай Ачба предложил, чтобы компания-поставщик поставила новую трубку взамен сгоревшей из-за скачка напряжения в сети; это обойдется в 5-6 миллионов рублей, что на порядок меньше приобретения нового КТ.
Алхас Джинджолия на просьбу прокомментировать эту ситуацию, в обсуждение которой оказались вовлечены многие в обществе, ответил:
«Ничего не могу сказать, потому что я не участвовал в поиске и приобретении этого томографа. Наверное, разберутся в итоге, кто что кому продал и в каком состоянии. Факт то, что мы остались без техники. И сумму жалко потраченную. Такое случается, к сожалению. Компьютерные томографы, вот именно это медицинское оборудование – одно из самых скандальных во всем мире, часто они связаны с фактами коррупции, нарушения контрактов.
– В Абхазии где еще остались работающие КТ?
– Работающие – в Агудзерском госпитале, в Гагрской ЦРБ и Республиканской больнице.
– Те, работающие, могут как-то подменить вышедший из строя?
– Учитывая их состояние, тоже не самое лучшее… Ну, какое-то время они будут удовлетворять наши потребности, но они будут выходить из строя без конца… Не знаю, насколько долго они смогут выдерживать.
– А без этого аппарата очень сложно лечить именно ковид?
– Сложно, да, но уже и без него приспособились доктора наши, на одном рентгене справляются. А иногда и без рентгена, потому что он тоже часто выходит из строя в наших больницах из-за перепадов в подаче электроэнергии. Приспосабливаются, что делать».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
